И тут уж лучше под руку им не попадаться: рубят в горячке направо-налево головы очутившимся поблизости узурпаторам, насылают глад и чуму, стирают города с лица земли… Правда, если отпрыскам не перечить, они могут и к добрым делам повернуться – исцелить парочку болящих или раздать народу деньжат из казны.
Так что лучше во всем Лебеди слушаться, капризам ее потакать, а при случае на руках внести в княжий терем. Вот как отстроим терем после пожара, так и внесем! Пущай уж она и правит, баба башковитая. Чего других-то князей выбирать и сутолоку у престола разводить!
Пока же суд да дело, бунт лучше прекратить и разойтись по домам, раз она так распорядилась. А то еще осерчает…
Через полчаса улицы города опустели полностью.
Глава Тайного приказа Горыня пребывал в своем не менее тайном (как и положено главе соответствующего ведомства) убежище, созданном на случай неординарной ситуации. Теперь, поскольку такая ситуация имела место, убежище расконсервировали, проветрили и использовали по назначению.
Развалившись на мягких полатях в подземном тереме, Горыня грыз сухарик из числа обширных стратегических запасов и размышлял об удручающем несовершенстве человеческой природы. Взять, к примеру, князя… Как ему недостает концентрации воли. В минуту опасности выпустил из рук инициативу, позволил событиям развиваться по нежелательному сценарию, отрекся от власти и в конце концов оказался в остроге, балансируя между жизнью и смертью. То есть жизнью в вечном заточении и смертью на лобном месте, отведенном для публичных казней…
По сведениям, полученным от осведомителей, давеча князю, запертому в темнице, чудом удалось бежать из-под стражи, кто-то, видимо по ошибке, в общей суматохе выпустил его на волю вместе с другими узниками. И сейчас он бродит где-то в диких лесах за чертой города. Надо бы отловить, помыть и накормить… Когда дойдет до дела, князь все равно может оказаться полезен – как формальный претендент на княжий престол он отвлечет на себя силы оппозиции.
Хотя у Горыни не было сомнений, что следующим арконским князем станет он сам, почву для победы следовало унавозить и продумать пару ловких политических комбинаций. Борьба всегда нужна, хотя бы ради благодарных зрителей.
О мятежниках тоже слова доброго не скажешь. Будь Горыня в их числе, он бы давно возглавил революционный процесс, и сейчас весь остров пылал бы, а князя как претендента на престол уже не было бы в живых. А эти? Столько сил потрачено на то, чтобы разграбить очередную лавку или лабаз, что на борьбу за власть их уже не остается.
Но, как бы то ни было, основа для контрреволюции подготовлена. Нужен спаситель нации, способный навести порядок. А уж о том, чтобы спасение нации принесло Горыне реальные плоды, он позаботится. Тем более теперь, когда ему повезло обрести столь мудрого и могущественного союзника, как чужестранный чародей Ремиз. Если Ремиз берет на себя проклятую Лебедь, то Горыня со всем своим удовольствием возьмет на себя все остальное.
Однако одними сухарями сыт не будешь. Горыня хлопнул в ладоши челяди, чтобы ему подали солонины с хреном, квашеной капустки и пива. Обед из припасов стратегической кладовой казался убогим, не домашним, а походным (провизия-то сплошняком была лишь такая, что годится в долгую лежку), но что поделать, не до жиру – решается судьба Арконы. Тут уж разносолами не побалуешься, невольно приходится терпеть лишения.
Если бы не трупы, оставшиеся на местах недавних уличных боев, и гарь от пожарищ, можно было бы подумать, что в Арконе все спокойно.
Но до настоящего покоя было еще далеко: едва с городских перекрестков исчезли возбужденные арконцы, в город быстрым маршем вошел вооруженный отряд беоритов. Запертые городские ворота не могли служить серьезной преградой для человекомедведей, вооруженных тараном из крепкого бревна.
Маргарите с охраной, состоявшей из одинокого Гарольда и кота, пришлось выдвинуться им навстречу.
– Ой, мне сдается, что мы пошли не по той улице, – канючил Кий, когда увидел, что впереди все запружено беоритами. Он в этот день так часто проявлял мужество, что это уже стало надоедать ему самому… В конце концов, он не могучий богатырь, он слабое животное, не способное противопоставить врагу ничего, кроме когтей, а у беоритов когти, как ни крути, покрепче будут.
Но в данной ситуации обращать внимание на настроения кота не приходилось. Нужно было ликвидировать новый очаг политической нестабильности.
– Почему вы пришли в Аркону с оружием, беориты? – спросила Маргарита, стараясь, чтобы голос звучал властно. – Неужели вы хотите воевать?
– Мы хотим отомстить проклятой Арконе за наши обиды! – закричали человеко-медведи. – Сейчас, когда Аркона слаба из-за внутренних распрей, мы сметем этот ненавистный город с лица земли! Выдай нам князя, воеводу и бояр из думы, тогда мы, может, пощадим простонародье! Но если не досчитаемся среди пленных хотя бы одного человека из здешней правящей верхушки, всей Арконе не жить! Беориты не отступают!
– Остановитесь! – закричала Маргарита. – Злоба и ненависть никого не сделают благороднее! Месть – страшное чувство, способное разрушить ваши собственные души! И вам, и арконцам надо учиться жить в мире с соседями!
– Братья! Что мы слушаем эту ведьму? – заорал один из пришельцев, отличающийся особо свирепой внешностью. – Она объявила себя здешней правительницей, значит, тоже ответственна за все грехи Арконы. Ее надо казнить вместе со всей верхушкой! Я сам прикончу ее голыми руками! Ну или голыми зубами в крайнем случае!
– Хозяйка, мне это не нравится! – промурлыкал кот, прижимаясь к ноге Маргариты. – Озверелые человеко-медведи – чертовски неприятная штука. Сейчас ты увидишь, как в них будет исчезать все человечье и они превратятся в зверей… Насчет голых зубов – это не шутка, а суровая правда жизни!
– Поколдуешь? – тихо спросил Гарольд, стоявший с Маргошей плечом к плечу.
– Конечно. Всегда стоит попробовать.
– Возьми. Это может нас спасти.
Гарольд протянул Маргарите свиток, испещренный старинными рунами.
– Главное, не забыть, что заклинания нужно произносить только один раз. Повторное заклинание может нейтрализовать первое, – напомнил он.
Руны были ей незнакомы, но тем не менее она легко прочла их. Даже не то чтобы прочла, просто записанное сообщение каким-то образом само проникло ей в голову, избавив от необходимости водить глазами по строчкам (если ряды магических знаков можно считать строчками). Столь же легко оказалось произносить слова незнакомого языка.
В Арконе правила магия, и это все объясняло.
Настроение беоритов мгновенно поменялось. Исчез хищный блеск в глазах, делавший их похожими на зверей, теперь это были вполне осмысленные человеческие физиономии.
