Ознакомительная версия.
Без суда и следствия, не имея никакой возможности хоть как-то оправдать себя, граф Меройский Занди должен был быть казнен пять часов спустя после нашего с ним короткого разговора, и, что ничуть не лучше, мне придется наблюдать за этим самому. Способ, которым будет умерщвлен совершивший непростительное святотатство последний правитель Боиджии, от чужаков по понятным причинам держали в тайне, хотя предчувствие нашептывало мне, что это будет нечто совсем нетривиальное. В Мероэ о случившемся никто не узнает, а когда и если все-таки поймут, я сомневался, что решаться что-то в связи с этим предпринять, поскольку там боялись коренного населения планеты даже сильнее, чем лейров. Вот так полимиф о таинственных аборигенах обрастет еще одной легендой.
Но это все пустяки, поскольку сам Занди почему-то возомнил, будто я просто обязан ему помочь. Особой любви друг к другу мы никогда не питали, да и помощи я обязан был лишь его нескрываемому неравнодушию к Эйтн. Это ее ему следовало просить, а вовсе не меня, но… почему-то мне казалось, что эта задача очень важна…
Аверре не стал провожать меня в этот раз и отлучился вместе с Иши Кхем» са. Куда идти, я старался не задумываться, иначе это грозило блужданием среди бесконечных пересечений висячих дорожек. Ноги сами вели куда надо, а разум все решал загадку совести, как вдруг я стал ловить себя на мысли, что за мной кто-то очень пристально наблюдает, ненавязчиво следя из отдаления. Не то, чтобы это было необычно для здешних мест, особенно, то самое чувство, когда понимаешь, что хозяева леса с большим удовольствием содрали бы с тебя заживо кожу, вместо того, чтобы терпеть твое присутствие.
Пока я шел, никто из аборигенов на меня взгляда не поднял. Мужчины четко соблюдали дистанцию, словно боялись, как бы я кого из них не испепелил. Женщины вообще практически не попадались на пути, разве что группками по нескольку штук, при этом обязательно начинали шушукаться, стоило мне только пройти мимо. Свой дискомфорт я вполне мог списать и на них, но мягкие и ненавязчивые колебания Теней подсказывали, что причина иная…
Добравшись до той хижины, где пришел в себя, я, наконец, остановился у самого входа и, не оборачиваясь, произнес в пустоту:
— Надоело. Покажись.
Почувствовав легкое движение воздуха позади и мягкую кошачью, поступь по доскам, я повернулся и, не сказать что удивился, увидев перед собой остролицую ученицу Иши Кхем» са. Без каких-либо признаков смущения она взирала на меня с любопытством неопытной школьницы. Сай» я, так сказал старейшина, ее звали.
— Ты интересный мне, — произнесла она тоненьким и невероятно хрупким голоском по-риоммски с сильным акцентом.
— Что-то больно многие в последнее время начали проявлять ко мне интерес, — проговорил я, гася раздражение. — Чего тебе надо?
— Ты не мог меня услышать, — не ответив, сказала Сай» я. — И учуять — тоже. Как ты знал, что я слежу?
Размечталась, так и рассказал.
— Догадался. Это все?
Я вовсе не горел желанием разводить задушевные беседы с кем-либо из местных и потому думал отделаться от нее как можно быстрее. Однако не тут-то было.
— Ты не уважаешь своего учителя. Почему? — Большие синие глаза, как две блестящие пуговки, уставились на меня в ожидании. Это было настолько наивно и неожиданно, что я поневоле прищурился. С чего вообще она взяла, что я стану раскрывать перед ней свои душевные порывы?
— Тебя это не касается. — Слова на языке вертелись куда более грубые, но это было бы слишком, даже для меня.
— Знаю, — ни капли не смутившись, ответила Сай» я. — И, все-таки, мне надо знать. Ты же пришел сюда из-за него? Я знаю много, о чем говорит Иши и твой… Батул. Но если у тебя нет к нему любви, зачем ты пришел?
Вздохнув, я сложил руки на груди. Отвязаться от нее, похоже, так просто не удастся. Пришлось ответить:
— Есть причины.
Она тут же вцепилась в это:
— Расскажи.
Тут я едва не расхохотался.
— Да с чего бы это? Тебя Аверре прислал?
— Нет, — ответила Сай» я. — Я сама захотела знать. Мне интересный ты.
Вдруг кое-что мне и самому стало любопытно, и я спросил:
— Сколько тебе лет?
— Двадцать шесть циклов, — улыбнулась она. — По-вашему — двадцать лет. Как и тебе.
Вот уж не сказал бы. На вид ей едва ли стукнуло пятнадцать. Зато это позволило мне задать ей еще вопрос. Да, а почему бы и нет?..
— Значит, ты можешь помнить?..
— Чего помнить?
Я пояснил:
— Мастер Аверре бывал у вас и раньше. Ты знала об этом?
— Конечно, — усмехнулась она совсем как человек. — Все знают. Сначала был Занди, а потом он. А что?
— Нет, ничего, — я тут же сник.
А Сай» я выдала:
— Ты мне нравишься гораздо больше, чем твой учитель. Есть ограничения, но ты хочешь, чтобы их не было. Это очень… интересно.
— Что за казнь они приготовили для Занди? — спросил я просто ради того, чтобы заполнить паузу, не рассчитывая на самом деле на ответ.
Но Сай» я сказала и даже с явной охотой:
— Правосудие минна. Его привяжут к деревянному столу и сделают несколько маленьких надрезов в разных частях тела, а потом высадят на них пророщенные семена растения.
Дальше объяснять не было нужды, я хорошо представлял, чем все это закончится. Минн — растение плотоядное. Стоит только его росткам коснуться горячей крови, они в бешенном темпе увеличат свой рост и внедрятся корнями в вены и артерии казнимого. Жертва при этом еще жива и испытывает невыносимые страдания, до тех пор, пока растение полностью не завладеет ее организмом. Вспомнилась Аманра, в чьем старом нутре схожим образом обитал живой минн. Но тут разница заключалась лишь в том, что ведьма была заражена по-иному и каким-то образом сумела купировать порабощение своего организма, в то время как Занди такой возможности будет лишен.
— Это самый древний ритуал. Его редко использовали и всегда только для самых нечестивых, — пояснила она в конце.
Разговор о минне привлек мое внимание к необычному венку, вплетенному в косы Сай» и. Я спросил:
— Можно мне один цветок?
Махдийка не удивилась и тут же без колебаний сорвала алый бутон и часть стебелька, в котором попались два шипа.
— Осторожно, — предупредила она. — Не поранься — ядовитый.
— Я знаю. — Я аккуратно взял цветок в руки. — Красиво. А тебя не пугает такая казнь? Ты будешь за ней наблюдать?
Сай» я гордо выпятила маленькую грудь:
— Я буду ее проводить. Иши Кхем» са научил меня, как делать это.
Я от растерянности открыл рот и выпучил глаза:
— Он научил тебя убивать?
— Мы — махди, а это значит — стражи леса, — совершенно спокойно ответила девочка. — Есть законы, и мы живем по ним. Нет ничего плохого в убийстве того, кто осквернил наше святое место. Это наоборот — благо.
Ознакомительная версия.
