Вспомнив о таинственном чародее, Айвен вздрогнул. Остается ли теперь в силе их договор? Пожалуй, что да, он ведь и без всякого залога брался его соблюдать. «Но в следующий раз, когда ты попросишь меня о помощи…». Да, именно так: «когда», а не «если».
В следующий раз… Только сейчас Айвен задумался, что если бы не взорванный мост, юноше никогда не удалось бы вырвать его согласие. И если бы не нелепая смерть от топора «дровосека». И, кстати, почему эти дровосеки так стремились выманить именно его?..
– Опять на тебе лица нет! – прогремел над его ухом гном. – Ну уж дудки!
– Ладно тебе, – Айвен оглядел столпившихся вокруг друзей. – На вашем месте я бы точно так же изнывал от любопытства. Но это не те воспоминания, которыми мне хотелось бы делиться. Ни с кем. Хотя …
Он соглашался подчиниться решению талиссы. Но он и не мог поступить иначе.
– Как знаешь, – слегка разочарованно ответила за всех Бэх. – А впрочем, главное, что ты снова с нами. Настоящий!
– А то! – подмигнул ей маг.
Но на душе у него скребли кошки. Долго ли еще он сможет оставаться в талиссе? Вряд ли тот чародей настолько прост, чтобы подарить жизнь его друзьям, ничего не получив взамен…
– Ну что, двинемся?
Мэтт подхватил свой заплечный мешок и уже приготовился было закинуть его за спину, когда изнутри послышался протестующий писк и маленький зверек тенью метнулся в сторону.
От удивления гном выпустил мешок из рук, и тот тяжело рухнул ему на ногу.
Торрер отреагировал мгновенно. Закрыв глаза, он выбросил вперед руку, точно натягивая невидимую нить. А другая рука медленно двигалась в воздухе – поглаживая, успокаивая.
– Наковальня Крондорна! – как обычно, гному не нужно было много времени, чтобы прийти в воинственное расположение духа. – Это еще что за отродье Айригаля?!
Из-под кустов показалась любопытная крысиная мордочка.
Щелкнув пальцами, эльф разорвал «нить» – похоже, ему удалось убедить зверька, что тому здесь ничто не грозит.
Перевернув заплечный мешок, гном увидел, что снизу красуется аккуратно прогрызенная дыра. Он перевел укоризненный взгляд на крысу.
– Эх ты! – устыдил его Макобер. – К тебе такая чудесная крыса пришла, а ты ее отродьем обзываешь! Иди ко мне, моя хорошая.
– Почему это она твоя хорошая? – подозрительно переспросил гном. – По-моему, это у меня в мешке она весь хлеб сожрала.
– Тебе-то она зачем? – изумился мессариец. – Что-то я у тебя не замечал особой любви к животным.
– Что не делает чести твоей наблюдательности, – ничуть не смутившись, заявил Мэтт. – А крыс я… Короче, что с тобой языком трепать. Моя крыса!
– И что ты с ней собираешься делать, если не секрет? – Терри подошел поближе.
– В хозяйстве пригодится, – туманно ответил гном. – Дай-ка мне лучше кусочек хлебушка.
Получив хлеб, Мэтт положил его рядом с собой на землю.
– Цыпа-цыпа, – позвал он крысу, показал ей на хлеб, и принялся крайне убедительно чавкать, изображая неземное блаженство.
– Да она наверняка этот хлеб уже видеть не в силах! – вступился за животное Макобер.
– Видеть его она, может, и не в силах, – рассудительно заметил гном. – А съест как миленькая. А то ишь худая какая, без слез не взглянешь!
Крыса осторожно ткнулась мордочкой в хлеб. Потом присела на задние лапки, взяла угощение в передние и принялась торопливо и с благодарностью его поедать.
Гном разглядывал зверька с улыбкой довольного папаши, гордящегося своим чадом.
– Мэтти, я тут знаю одну молитву… – вступила в разговор Бэх, ясно сознавая, что так они еще часа два не сдвинутся с места. – Словом, если хочешь, могу помочь передать твои мысли этой малышке.
– Это еще зачем?
– Ну… Если ты ей понравишься – подружитесь.
Гном просиял.
– Правда? С этого и надо было начинать!
Усевшись на траву, он наморщил лоб, а девушка, стоя рядом, шевелила губами, поглядывая то на Мэтта, то на его новое приобретение.
Сначала крыса казалась совершенно огорошенной пролившимся на нее потоком эмоций: она прижалась к земле, задрожала и жалобно запищала. Но по мере того, как продолжался этот безмолвный разговор, стала потихоньку успокаиваться. А в самом конце даже ткнулась мордочкой в руку гнома, встала столбиком и Мэтт принялся покорно почесывать ей спинку.
– Все, больше не могу, – призналась Бэх. – Успел?
– Еще как, – на лице гнома появилось крайне довольное выражение. – В общем, так. Зовут ее Рэппи, и теперь она будет путешествовать вместе с нами.
– С чего это вдруг? – не понял Торрер.
– Я ее пригласил, – гном оглядел друзей, ожидая возражений.
– Ну, хоть с ней не надо сокровищами делиться, – пробормотал Торрер, отходя в сторону. Тема была закрыта.
Наскоро заштопав заплечный мешок, гном сунул в него Рэппи, побросал сверху остатки завтрака и радостно объявил:
– Я готов.
Из-за его спины послышалось оживленное хрумканье.
Прежде чем поставить пирамидку на руку, Терри внимательно оглядел ее со всех сторон, словно опасаясь, что Макобер успел сотворить с ней что-нибудь неладное.
– Нам действительно именно туда, где на Мака ночью напали, – наконец объявил он. – И думаю, что уже недалеко: вон как сияет!
Идти и в самом деле оставалось не более получаса.
– Айвен, – Мэтт радовался, что наконец-то может поболтать со старым другом, – а что ты думаешь про Лентала?
– В каком плане? – уточнил маг. – Паладин как паладин. Вернее… Вернее, мне кажется, что именно так паладин и должен выглядеть.
– Мы как-то ни разу не спрашивали, с чего Ашшарат вдруг решила нам помочь.
– Сказать честно, – Айвен ощущал себя слишком легко, чтобы всерьез прислушиваться к подозрениям гнома, – я не слишком силен во всяких этих божественных делах. Представь себе, что Ашшарат захотелось натянуть нос Айригалю. Вот она и отправила к нам паладина.
– Что-то у тебя все до одурения просто получается, – не успокаивался Мэтт. – Собственно, я-то за Бэх волнуюсь.
– Тебя в ней что смущает? – хмыкнул Айвен. – Мэтти, твой интерес к магии я еще как-то могу пережить, а вот неожиданно проснувшуюся тягу к богословию… Только не спрашивай меня, зачем еще и Темесу все это нужно!
– Да при чем здесь Темес, – отмахнулся гном. – Ты видел, как они друг на друга смотрят?
– Бэх с Темесом? – не удержался Айвен.
– Ну тебя, – проворчал гном, хотя и не сдержал улыбки. – Прекрасно ведь понимаешь, о ком я говорю.
– Я бы еще лучше понял твое удивление, если бы Бэх было за семьдесят. Ревнуешь, что ли?
– Беспокоюсь, – уклончиво ответил гном. – Знаю я таких молодцов – всех в белом. Потом по своим делам отправится и даже не вспомнит. Может, намекнуть ему, что за Бэх есть кому заступиться?
