По тому, с какой поспешностью ответил Стилет, Сенсей понял, что тот уже не раз успел обдумать этот мучительный для всех них вопрос. И, судя по всему, найденный ответ его вполне устраивал и примерял с наличием в его отряде нового бойца, еще вчера бывшего смертельным врагом.
Их появление в район контролируемом повстанцами было встречено неоднозначно. Передовой патруль без предупреждения открыл огонь по Тому и конвоируемому им томнноферу. Как они потом сказали, им показалось, что Стилет и его отряд взяты в плен неприятелем. Лишь по счастливой случайности пленник, не был убит. Он был облачен в боевой скафандр, но на нем, в отличие от Тома, не было шлема. Выбежавший вперед Стилет едва успел предотвратить бессмысленную бойню.
После этого ему пришлось объясняться с Пабло, который и слышать не хотел о том, чтобы в его отряде находился томинофер.
- Ты предлагаешь мне компромисс с тем, кто убил моих родных и близких? - схватив Стилета за грудки, кричал он, побелев от бешенства. - Если ты сам не пойдешь и не убьешь, его я сам сделаю это!
- Вообще-то если бы не Том, то Ольга погибла бы, - предпринял отчаянную попытку образумить Пабло Влад.
- Забирай своего распрекрасного нового друга, женщину и второго русского и убирайтесь вон из моего отряда на все четыре стороны! Пока я здесь хозяин, томиноферов не будет в моем отряде! Я готов терпеть их только в качестве подопытных кроликов.
- Это нерационально, - пришел на помощь друзьям Хулио. - Я бы сам охотно убил этого огромного ублюдка, повинного в смерти наших людей. Если бы не одно но.
- И ты туда же? - раздраженно прикрикнул на него Пабло. - Говори, не томи, что там у тебя?
- Мы надеялись, что Стилет приведет нам одного томинофера. О том, что мы получим в свое распоряжении сразу двоих, мы не смели и мечтать. Пабло, поверь мне - это очень большая удача! - воскликнул коротышка. - Начать с того, что мы не знаем, как именно отреагирует организм томинофера на наш препарат. Быть может, он просто сойдет с ума или возьмет да и окочурится? Для чистоты эксперимента нам необходим контрольный экземпляр томинофера и Стилет нам его нежданно-негаданно предоставил. Его за это не ругать надо, а благодарить!
Слова Хулио, казалось, поставили командира повстанческого отряда в тупик, и он завис словно компьютер, получивший некорректные, противоречащие друг другу установки. Он понимал, что в словах коротышки присутствует рациональное зерно, но не мог ничего поделать со своей ненавистью ко всему томиноферскому племени.
После затянувшейся паузы он, наконец, сделав над собой видимое усилие, хрипло произнес:
- Ладно, пусть пока остается! Но передайте ему, чтобы не попадался мне на глаза! Я за себя не ручаюсь! Влад, прими мои извинения, я погорячился и был неправ!
После этого Пабло сделал рукой нетерпеливый жест означающий, что все могут выметаться, и он хочет остаться наедине со своими мыслями.
Константин и Хулио, получившие в свое распоряжение гигантскую морскую свинку, в лице томинофера, были счастливы словно дети. Они незамедлительно приступили к апробации своего адского снадобья. Скорый на язык Хулио, с подачи Ольги, назвал препарат 'саркофагом для томиноферов'. Название было встречено на ура, так как, всем импонировала мысль, что 'саркофаг' окажется тем самым гробом, в котором сгинет вся раса томиноферов.
Весь лагерь сбежался смотреть на то, как пленному гиганту вводили 'саркофаг' в первый раз. На первых порах подопытного заставляли обнять ствол дерева, после это его запястья стягивали огромными трофейными наручниками. Повстанцев приготовившихся лицезреть сцену мучительной смерти томинофера, ждало жестокое разочарование. Они с негодованием наблюдали, как пленный гигант, спустя несколько минут после внутривенного введения 'саркофага', судя по всему, начал получать обалденный наркотический кайф. Взбешенных людей пришлось отгонять, применяя силу, так велико у них было желание поквитаться с гигантом за всю их расу, воспользовавшись его беспомощностью.
Что любопытно, никто не пробовал набрасываться с кулаками на Тома. Во-первых, он был по-прежнему вооружен, во-вторых, он и без оружия мог уложить добрую половину повстанческого лагеря. Но самое дикое было в том, чудовищный Том оказался настоящим душкой, и вся лагерная детвора неожиданно привязалась к нему.
Не один суровый повстанец, с улыбкой наблюдавший как Том играет с визжащими детьми в страшного людоеда, всерьез задумывался. Детей трудно обмануть притворным хорошим отношением, они сразу же учуют фальш. Получалось, что Том действительно был не таким уж и плохим парнем. Женщины, сначала испуганно отгонявшие своих чад от гиганта, закованного в черную блестящую броню, вскоре кардинально изменили свое к нему отношение. Они знали, что если с их детьми возится Черный Ангел, как они за глаза прозвали Тома, с ними не может случиться ничего плохого.
Как-то Сенсей поинтресовался у Ольги:
- А почему ты назвала этого дылду Томом?
- Ну, я могла бы назвать его и Арчибальдом. Но мне показалось, что к томиноферу Том подойдет больше, - улыбнулась она.
Во взаимоотношениях Сенсея, Влада и Ольги, вроде бы ничего не изменилось. Но с появлением Тома, они превратились в чисто дружеские. Друзья связывали это с тем, что Ольга никак не может простить им того, что из той жуткой ситуации, в которой она оказалась, ей пришлось выкручиваться самой. И она с честью выдержала это испытание, выйдя из него с гордо поднятой головой, вдобавок с таким ценным приобретением, как Том.
Не без основания, считая корнем всех своих проблем красавца томинофера, Сенсей и Влад как-то вызвали Тома на откровенный разговор. Начавшийся в тональности типа, 'слышь, ты козел, выйдем поговорить надо!' разговор вскоре плавно перешел в драку. Нетрудно догадаться, кто вышел из нее победителем.
Тяжело дыша, Сенсей с Владом высказали Тому все свои претензии. Когда до него дошел их смысл, он был возмущен до глубины души. После этого он высокопарно заявил, что для него величайшее счастье служить Ольге. Что касается плотских утех, то они его не очень-то и интересуют. Но если Ольга предложит, то он не смеет ей отказать.
- Только попробуй и ты не жилец! - пригрозил Влад гиганту
- Если я замечу, что ты к ней пристаешь, даю слово, я тебя убью! - пообещал Сенсей.
- Мои маленькие хвастливые друзья, вы для меня - никто, а Ольга- все! И вы будете самыми последними, к кому я обращусь за советом, что мне делать и как мне жить, - презрительно расхохотался Том и, повернувшись, удалился, гордо неся свою царственную голову.
Константин диву давался изобретательности и изворотливости гениального мозга Хулио, который успешно обходил одно за другим возникавшие на их пути препятствия. Их 'саркофаг' претерпел существенные изменения, будучи многократно опробованным на подопытном томинофере, которого они прозвал Свинкой. После тщательной доработки, свойства кошмарного снадобья были существенно усилены. Теперь 'саркофаг' являл собой совершенно убойный коктейль, напрочь выносящий мозг всему живому. Особой гордостью Хулио было моментальное стопроцентное привыкание вызываемое препаратом.
