Ознакомительная версия.
Я ощутил чужой щит. Но помимо щита там готовилось ещё что-то. Там колдовали.
Фигуры разом плашмя упали на снег и открыли огонь из автоматов. Пули тормозились в моем барьере и падали вниз. Секунд десять спустя по щиту прошлась волна, погасившая сильный фокусный импульс, и отдавшаяся мне головной болью.
Я нанес ответный удар, так же пропавший бесследно в чужой защите. Интуиция подсказывала, что цветок играл здесь главную роль.
Загрохотал крупнокалиберный пулемёт. Вот ему удалось пробить невидимую стенку серебряными пулями. Черные противники, по которым пришелся удар, молча задёргались, роняя из рваных ран рубиновые искры. Я сосредоточился и снова нанес удар, на этот раз по настоящему. Цветок дернулся и вспыхнул. Вражеский барьер сразу пропал. Кузнецов ловко отправил в полет сразу шесть гранат, которые прикончили половину черных нелюдей. Взмахнула рукой Фотиди, заставив ещё двух вспыхнуть жарким пламенем. Остаток добил я.
Бой кончился неожиданно быстро, оставив неподвижные тела на измятом снегу.
— Что-то слабенько они, — проговорил Кузнецов, заглушив машину поворотом ключа.
— Сдается мне, это они не за нами приходили. Это они за вон тем, — ответил товарищу я, махнув рукой в сторону БМП и выглядывающей из-за катков мелочи.
— Кто пойдёт смотреть? — спросила Анна. — Кого потом лечить?
— Мне придётся, — ответил ей я.
Оксана, войдя в раж, развернула пулемет в новую сторону и прицелилась. Я осторожно пошел по кругу, приближаясь к боевой машине пехоты. Мелкие существа повыскакивали наверх на броню и оттуда наблюдали за мной. В щели между приоткрытых дверей десантного отделения что-то зашевелилось. Что-то большое.
Я тихонько ухватил телекинезом за одно из створок и потянул на себя. Изнутри уперлись, заскрежетав по тонкостенному металлу. Пришлось потянуть ещё сильнее. В и тут же все мелкие существа громко заверещали, уподобившись единому хору зверей-птиц. Я замер. А потом один из них начал пищать морзянкой.
Тире и точка. Точка. Тире. Короткое слово «Нет».
— Почему нет? — спросил я, не отрывая глаз от щели.
Зверёк снова запищал.
«Человеку противно».
— Понял. Не буду. Кто ты?
«Чивох Чичии».
— Не понял.
«Я ам».
— Всё равно не понял. Ладно, кто они?
«Это есть то, что ждет человечество, его участь».
— Александра! — прокричал я, не оборачиваясь к бронеавтомобилю. — Радируй в Центр. Взяли языка.
— Кого?! — послышался недоумевающий крик в ответ.
— Пленного с ценными сведениями!
— Понятно! Передаю!
Рядом встал Кузнецов с надколиберным выстрелом к РПГ. Он подбрасывал похожий на юлу боеприпас на ладони и с прищуром поглядывал на бронеобъект.
— Долбить будем? — с ударением на второе слово спросил Николай.
— Нет. Пусть говорит, а там посмотрим, — ответил я, а потом окликнул нашу сенсорику: — Александра, что-нибудь просвечивается внутри?
— Нет. Оно хорошо капсулируется.
— Ну, ам, говори, что знаешь?
«Точнее вопросы. Так не могу понять».
— Ты из нашего мира?
«Я — да».
— Откуда?
«Из вечных теплых лесов».
— Что это за мелочь, которая бегает под ногами?
«Суслики. Их здесь много. Я их ем».
— Не очень похоже на сусликов.
«Я покажу. Не стреляйте. Буду колдовать».
— Показывай.
Один из лакированных грызунов вынес в цепких лапок череп. Маленький, выбеленный и отполированный череп суслика, похожий на тот, что висел у Александры в тоненькой косичке, но в два раза крупнее. Существо положило его на снег и отскочило назад.
От БМП к черепу по снегу побежал комок чёрной слизи размером с грецкий орех, оставляя за собой тонкую как сопля дорожку. Комок подтёк к останкам суслика и стал обволакивать, пока не покрыл сплошной глянцевой плёнкой. Но на этом чудеса не завершились. Чернота разбухла и вспучилась. Из неё быстро один за другим выросли новые позвонки маленького грызуна, втянулись рёбра, обозначился таз. Вскоре появились тоненькие косточки лапок. И все покрылось смолянистой плотью и кожей. В конце метаморфозы существо, как две как воды похожее на других колдовских сусликов, дернулось и вскочило с мерзлой земли, приняв традиционную позу столбика.
«Я сейчас доделаю».
По магополю прокатилась мягкая едва заметная волна. Все зверьки застыли и быстро покрылись коротким густым черным мехом, став наконец соответствующими гордому названию «млекопитающее».
«Они не придают этому значения».
— Кто они? — в очередной раз спросил я.
«Пришлые. Они вообще не понимают разницу между живым и мертвым. Они другие».
— Откуда они?
«Не знаю. Раньше я думала, что они из какого-то царства Нави, но сейчас я думаю, что они вообще из другого мира, другой ветви мирового древа».
— Александра! — позвал я Белкину, — я правильно понял, что это произнесло слово «думала»?!
— Да, на конце буква «А»! Женский род!
— Всё интереснее и интереснее, — пробурчал, стоящий рядом Кузнецов. — Баб и так у нас много, а теперь ещё и это — баба. Страшна, наверное, мать.
— Ладно, — продолжил я беседу, — что это за колдовство?
«Это живая тень. Я умею очень похоже на то, что умеют они, но не совсем. Я дитя Великой Луны, помогавшей плести мирозданье. Мне тени послушны. Меня потому и призвали, пообещав сделать наместницей земель этих, что умение это похоже. И некромантов разных они тоже призвали, потому что те заглядывают между жизнью и смертью. Но их не много, таких колдунов».
— Нифигасебе, немного! — воскликнул Коля, — мы только и делаем, что сталкиваемся с этими ублюдками преисподней.
«Вам повезло. Некромантов немного. Их просто первыми пустили на убой. Все их обещания лживы. Они превратят наш мир в инкубатор для создания своих рабов. Всех богов и духов они уничтожат, как конкурентов. Я это поняла, когда они начали убивать тех, кого призвали на помощь».
— Нам некие силы из Нави тоже говорили про рабов, слуг и живые вещи. Это такая общепринятая практика, людей эксплуатировать?
«Бесы говорили, или дети Аида?»
— При чем тут Аид?
«Значит не они. Аид правит третьим царством Нави. Но это не важно, царства Нави вплетены в цикл бытия наших миров, а эти чужды, они нарушают цикл».
— Хорош же цикл. Пытать после смерти, делать безвольными предметами.
«Это не так. Великая паутина душ контролирует цикл, распределяет людей. Кому остаться на каком-то слое Нави, а кому идти дальше. Например у бесов они выкупают тех, кто не требует перевоспитания, для исторжения из себя жестокости к ближним и излишней ярости, равно как и лености».
Ознакомительная версия.
