Незнакомец почему-то посмотрел на кота и Михеич был готов поклясться последней заначкой, которую не отыскала его жена, что животное бросило в ответ на чисто русском языке что-то вроде: "Как хочешь".
Они прошли мимо полуразрушенных зданий заводских цехов, зияющих провалами дверей и остатками мутных стекол, потом поднялись на насыпь, поверх которой некогда проходил железнодорожный путь, ведущий на городскую сортировку.
- Вот и ГОПР, - Михеич кивнул на расположенные за насыпью здания, рядом с которыми расположилась заросшая кустарником полуразрушенная погрузочная платформа с нитками ржавых рельс вдоль нее.
- Спасибо, - поблагодарил мужчина и, бросив взгляд на мобильник, который извлек из нагрудного кармана, принялся торопливо спускаться с насыпи.
Старик несколько минут смотрел в след, затем озадаченно хмыкнул, и уже было развернулся, чтобы идти домой, как прилетевший из-за спины громкий паровозный гудок заставил его застыть на месте.
Михеич медленно обернулся и замер, не веря своим глазам, ибо к платформе прибывал самый настоящий поезд, причем такой, какой можно было увидеть только в старинных фильмах. Огромный черный с дымящей трубой паровоз медленно подъезжал к платформе, таща за собой десяток зеленых вагонов, за окнами которых виднелись любопытствующие лица пассажиров. Поезд замер, лязгнув сцепками, а из вагонов принялись выпрыгивать проводники в необычной форменной одежде какого-то старинного покроя.
Незнакомец обернулся и, помахав остолбеневшему сторожу рукой, поднялся вместе с котом в вагон. Состав еще пару минут стоял около перрона, затем паровоз издал пронзительный гудок, а проводники вскочили на подножки вагонов, показывая машинисту желтые флажки. Состав медленно тронулся вперед, а дым из трубы паровоза неожиданно повалил гуще, окутывая вагоны туманной пеленой. Миг и поезд исчез, словно растворившись в окружившей его дымке, а прилетевший невесть откуда пронзительный порыв ветра развеял ее остатки не оставив и следа.
Сторож еще долго стоял на вершине насыпи, смотря на опустевший перрон, затем тяжело вздохнул и медленно поплелся домой, ощущая в глубине души призрачный след какой-то полузабытой сказки, к которой вновь смог прикоснуться.
- Ну как, сэр, отдохнулось? - спросил знакомый проводник, заходя в мое купе и расставляя на столе кружки с дымящимся чаем.
- Да как сказать, - усмехнулся я, протягивая ему свой билет. - Хотелось бы конечно и лучше, но как уж получилось...
- Ну, тогда с вас история о ваших приключениях, - улыбнулся то в ответ, беря билет и прокалывая в нем дырку. - Впрочем, можете не торопиться с ее рассказом, ехать нам еще дня три, так что успеете, а пока располагайтесь поудобнее.
- Спасибо.
Старик приложил руку к козырьку форменной фуражки и, пообещав забрать кружки через полчаса, вышел из купе. Батон тут же полез на верхнюю полку, и через пару минут оттуда донеслось дребезжание подстраиваемых струн его инструмента, а вскоре зазвучала песня.
Отчего так в России берёзы шумят,
Отчего белоствольные всё понимают,
У дорог, прислонившись, по ветру стоят,
И листву так печально кидают.
Я смотрел в окно поезда, за которым проносились знакомые пейзажи среднерусской равнины и, слушая кота, ощущал непривычную грусть в сердце.
- Я еду домой, - тихонько пробормотал я себе под нос. - Домой.
- Да уж, угораздило тебя, - гном подошел к сидевшему в кресле мужчине и пару минут рассматривал блеклую, но все еще отчетливо видимую на его любу отметку в виде двух треугольников красного и синего цвета.
- Эльфира, думаю, поймет.
- Уверен, - гном усмехнулся и, погладив себя по бороде, покачал головой. - У нас говорят: " разозлишь дракона - быть беде, разозлишь драконицу - впрочем, лучше зли дракона".
- Дорофеич, ты эти поговорки сам придумываешь или как? - буркнул мужчина.
- А какая разница, - парировал гном. - Главное что все они правдивы.
- Ну, ну...
- Ладно, Яр, не переживай, Глафира уже пару пудов мази от ожогов замесила, так что не беспокойся - отмажешься, причем во всех смыслах, - хохотнул бородач.
- Да ну тебя, - мужчина отмахнулся и, закрыв толстую тетрадь, в которой до этого что-то записывал, с хрустом потянулся. - Лучше скажи, где Крис?
- Так он того, со своей хвостатой милуется, к вечеру обещал быть. Ты это, лоб завяжи чем-нибудь, незачем светить особо, а то слухи пойдут, тебе тогда даже бочка мази не поможет, - гном ехидно усмехнулся.
- Балабол, - буркнул его собеседник, однако послушно взял со стола широкую серебристую ленту и повязал ее вокруг лба.
Шторка, спокойно висевшая вдоль открытого окна, легонько дернулась, пропуская внутрь комнаты небольшое существо в виде миниатюрной девушки со стрекозиными крыльями. Девушка подлетела к сидящему в кресле мужчине и, зависнув напротив его лица, бодро отрапортовала:
- Господин Магфиг, вам надлежит срочно явиться к господину ректору, он вас ожидает.
- Брысь стрекоза, - махнул рукой на малютку гном. - Не видишь человек только утром приехал, а вы его уже "срочно"...
- Дорофеич, перестань, - сидящий со вздохом поднялся. - Архипыч тоже без дела вызывать не будет, значит, что-то случилось.
- Угу, а без тебя значит ни как, - проворчал гном.
Девушка тем временем показала гному язык и тут же стремительно вылетела в окно, прежде чем тот успел что-то сделать. Дорофеич покраснел, словно переспелый помидор и, погрозив в след феи своим пудовым кулаком, пообещал оборвать крылья при первом удобном случае.
Мужчина весело рассмеялся и, приободряюще похлопав гнома по плечу, направился к двери из комнаты.
Комната опустела, лишь ветер шалун, влетевший внутрь, распахнул страницы закрытой тетради и долго баловался ими, затем затих и он. В комнату влетела фея и замерла над столом, задумчиво оглядывая пустое помещение, затем ее взгляд упал на раскрытую тетрадь, где вверху чистой страницы было аккуратно выведено: "Магфиг. Будни!?".
Конец.
Новокузнецк 2010 г.
