Ознакомительная версия.
– Наверное, не стоит.
«Почему?»
– Тебе тепло в меховой шубе, – усмехнулась ведьма, – здесь быть большим мохнатым котом сподручнее, чем маленьким и хрупким созданием. Одежда не греет, а туфли натирают ноги…
«Твои ноги быстро заживут, и, к тому же, я вовсе не кот».
– Крылатый кот.
«Лунник».
И зверь оскалился, что должно было означать улыбку.
– Мне не дает покоя то препятствие, о котором обмолвилась Исиль, – мрачно сказала она, заглянув в золотые глаза.
«Наверняка это ничто иное, как защита, оставленная нашими далекими и упрямыми сородичами… И потом, Малика, у нас еще есть время подумать и… повернуть обратно».
– Ты бы повернул? – от неожиданности она приподнялась на руках.
«Я бы – нет. Но если тебе страшно, то мы вернемся.»
– Да, мне страшно, – призналась Малика, – но теперь, когда у меня есть ты, я буду идти за мечтой до последнего вздоха.
«Даже если ее воплощение окажется не более чем миражом?»
– Даже если сама мечта – полнейшая чушь. Я больше не сверну с дороги, Альвен.
…Потом они покинули Исиль.
Шагая по узкой тропе, петляющей меж сталагмитов, Малика все-таки оглянулась: хранительница памяти неподвижно стояла на возвышении, похожая на фарфоровую куклу, укутанная в плащ из собственных волос, и смотрела им вслед. В мятном свете пещеры она казалась неживой, казалось, тронь ее пальцем – и осыпется кучкой праха. Исиль подняла руку в прощальном жесте, а затем, бессильно уронив ее, развернулась и исчезла. Не спустилась с базальтовой глыбы, а именно исчезла, оставив после себя облако зеленых искр. Малика лишь вздохнула, вспомнив о том, с каким упорством бедняга Брай навещал бывшую нареченную. В самом деле, глупо было надеяться на то, что существо, ставшее частью гор, все еще понимает значение слова «любовь».
Тропа уводила вглубь горы, нехоженная, заброшенная – только по цепочке округлых кусков гранита, вдавленных в черную крошку, можно было определить направление. Становилось холоднее, дыхание вырывалось изо рта легкими облачками пара и оседало иголочками инея на воротнике, ноги начали мерзнуть – тут Малика с сожалением вспомнила о своих чудных полосатых носках – но что поделаешь, все это осталось… там, в прошлом, к которому она больше не будет иметь никакого отношения.
«Хочешь, я тебя повезу?» – в сознание деликатновклинился Альвен Рутто.
– Если я не буду двигаться, то окончательно замерзну, – пробормотала ведьма, – интересно, как долго еще идти?
«Полагаю, еще прилично».
– Как думаешь, нас пустят? – Малика, решившись, наконец задала этот вопрос.
«Я не знаю», – граф замедлил шаг и выразительно хлестнул себя по бокам хвостом, – «более того, я не знаю, есть ли кто-нибудь на той стороне. Исиль умолчала об этом, но, видимо, она вообще говорит только то, что считает нужным».
– Хорошо бы, чтоб был, – буркнула ведьма, запахивая на груди сюртук, – знаешь, я вдруг вспомнила… Тот день, когда я нашла убитого Арата. Просто любопытно, Альвен… С какой стати ты вдруг решил тогда появиться в Блюменсе? Тебе ведь было глубочайшим образом наплевать на то, чем развлекаются «эти жалкие людишки». И, уж конечно, ты не мог знать о том, что во всем обвинят ведьму из Пражена.
«Ты ждешь потрясающего признания?» – зверь, не останавливаясь, шел и шел вперед, – «прости, но его не будет. Все, что мог, я уже тебе рассказал. А в то утро к замку прибежал мальчишка, самый обыкновенный… которого я когда-то вылечил. Он-то и поведал мне последние новости».
– И все-таки, что заставило тебя спуститься в город?
«А-ах, госпожа Вейн, ведомство по надзоруза нечеловеческими сущностями потеряло в вашем лице великолепного агента».
– И все-таки? – она бегом догнала лунника и положила руку ему на загривок. С наслаждением запустила пальцы в жесткий мех.
Став лунницей, она сильно изменилась. Вернее, мир вокруг изменился, словно впитал в себя больше красок, звуков, запахов… Вот и сейчас Малика чувствовала, как витает в воздухе радость, невзирая на то, что бредут они, парочка сумасшедших, куда-то вглубь Этернии, совершенно не представляя себе, чем окончится поход.
«Тогда мне попросту хотелось насолить Берну», – со смехом признался Альвен, – «я и думать не думал о том, во что все это может вылиться».
– А зачем ты поехал за мной в Пражен? Инспектор мне толком ничего не рассказал. Он тогда, кажется, хотел меня задушить собственными руками, но я вовремя ему удостоверение показала.
Лунник помолчал, затем неохотно ответил:
«Это была одна из немногих глупостей, которые я совершал. Мне просто… хотелось с тобой повидаться. Я надеялся, что если увижу тебя в окружении друзей и домашнего уюта, то заставлю себя… забыть… и не буду портить тебе жизнь».
Внезапно зверь содрогнулся всем телом и присел на задние лапы.
– Что такое? Что?!!
«Мы близко», – как-то устало сообщил граф, – «ты чувствуешь… это?»
Йоргг!
Что-то было… пугающее в его мыслях. Непонятная обреченность, испуг, тоска…
Стараясь не поддаваться нахлынувшей панике, Малика завертела головой. В конце концов, что такое «это» она должна ощутить?
Бесконечные вереницы сталактитов. Жирные, точно гусеницы, сталагмиты. Зеленоватый свет, уже ставший вполне привычным. Тишина, в которой дыхание кажется неестественно громким и хриплым…
«Значит, оно действует только на урожденных лунников», – мрачно усмехнулся граф, – «можно сказать, что тебе повезло».
– Да скажи мне, что происходит?!! – не выдержав, рявкнула ведьма.
Она схватила зверя за уши, развернула мордой к себе.
– Говори, ну?!!
«Они выпивают меня», – с трудом расслышала ведьма, – «всеблагий, их так много, и все они повисли на мне…»
– Йоргг, я никого не вижу, – нахмурилась Малика, – ты хочешь сказать, что кто-от высасывает из тебя силы?
«Скорее просто жизнь».
Громко выругавшись словами, совершенно не приличествующими воспитанной девице, Малика еще раз внимательно огляделась. Потом, стукнув себя кулаком по лбу, закрыла глаза. Толку-то высматривать древнее заклятье простым взором?
…Разумеется, они были тут. Тонкие, словно черные нити, щупальца, у каждого – крючок на конце. Медленно паря под сводами пещеры, они плыли в сторону Альвена. Сотни, тысячи аспидных нитей.
Малика ощутила во рту горечь, с трудом сглотнула.
– Я не знаю, что это за магия, Альвен. Я не знаю, как с этим бороться.
«Они… тебя не трогают?»
Ведьма протянула руку, подставила ладонь прямо под удар ядовитого крюка – щупальце, вместо того, чтобы впиться в теплую плоть, отпрянуло, метнулось к истинному луннику и с едва слышным хрустом проткнуло шею зверя.
– Не трогают… пока.
Ознакомительная версия.
