Пока Бак принимал душ и одевался, он думал о том, какой большой путь проделан им от той точки зрения, что религиозный подход к жизни не является чем-то важным. Он начал с удивления людьми, которые считали, что их близкие вознеслись на небеса, и пришел к вере в то, что значительная часть происходящих сейчас событий была предсказана в Библии. "Он больше не задает себе вопросов и не сомневается", – сказал он сам себе. Нет других объяснений для двух свидетельствующих в Иерусалиме. И для исчезновений – тоже.
И как продолжение всего этого – вопрос об Антихристе, который способен всех обманывать… Для Бака уже не было вопросом, следует ли это понимать буквально. Он уже прошел через это. Теперь он пытался решить, кто же Антихрист – Карпатиу или Стонагал. Бак склонялся к тому, что это Стонагал.
Он перекинул свою сумку через плечо, подумав, не взять ли с собой из тумбочки пистолет. Но сообразил, что он не сможет пронести его через детектор металла. Во всяком случае, он почувствовал, что ему нужна поддержка другого рода. Ему нужно было не лишиться ума и духа.
Он мучительно думал по дороге к зданию ООН. "Молюсь ли я? – спрашивал он себя. – "Молюсь ли я молитвой", как говорили вчера? Смогу ли я сделать это для защиты от дьявольской силы и нервного срыва?" Он пришел к выводу, что нельзя становиться верующим только в целях самозащиты. Этим вера обесценивается. Это не тот путь, которым действует Бог. Если верить Брюсу Барнсу, сейчас, в этот период, верующие защищены не больше, чем все другие. В течение ближайших семи лет должно погибнуть множество людей, христиан и не христиан. Вопрос заключается лишь в том, когда это произойдет.
Наконец он решил, что сможет получить защиту только в одном случае – если воистину поверит, что может быть прощен, и обретет близость к Богу. Бог стал для Бака чем-то большим, чем просто сила природы или чудотворец, каким Он был в ту ночь в Израиле. Если Бог сотворил людей, Он должен стремиться, чтобы они искали близости и общения с Ним.
Бак прошел через толпу репортеров, собравшихся в ожидании пресс-конференции. Лимузины изрыгали из себя VIP, а за полицейскими барьерами собралась толпа. Там, вблизи входа, он увидел Стентона Бейли.
– Что вы здесь делаете? – спросил Бак, вдруг сообразив, что за пять лет работы в "Глобал" он ни разу не встречал Бейли за пределами здания журнала.
– Использую свое положение, чтобы попасть на пресс-конференцию. Постарайтесь запомнить все. Спасибо за первый набросок теорий, который вы прислали. Я вижу, что еще многое нужно сделать, но это прекрасное начало.
– Спасибо, – ответил Бак, а Бейли показал ему поднятый большой палец.
Бак подумал, что если бы такое случилось месяц назад, он с трудом смог бы сдержать смех над этим сентиментальным стариком и непременно рассказал бы коллегам, на какого идиота они работают. Сейчас же он был странным образом благодарен за поддержку. Бейли никак не мог предполагать, что в этот момент происходит в душе Бака.
Хлоя сказала отцу, что она в понедельник собирается заглянуть в местный колледж.
– Я подумала о том, чтобы попытаться вернуться к ланчу вместе с Хетти.
– Мне казалось, что ты не станешь беспокоиться о ней, – сказал Рейфорд.
– А я и не беспокоюсь, но это не оправдание. Она даже не знает о том, что со мной случилось. Ее телефон не отвечает. Ты не знаешь, какой у нее график?
– Нет, но мне нужно проверить собственный. Заодно и спрошу, есть ли у нее рейс сегодня.
Рейфорду сказали, что у Хетти не только нет рейса на сегодня, но что она взяла отпуск на тридцать дней.
– Странно, – сказал он Хлое. – Может, у нее какие-нибудь неприятности с семьей на Западе.
– Может, она просто взяла отгулы, – сказала Хлоя. – Я потом позвоню ей снова. А что ты делаешь сегодня?
– Я пообещал Брюсу, что приду сегодня к нему, чтобы посмотреть утреннюю пресс-конференцию Карпатиу.
– Когда это будет?
– Мне кажется, в десять по нашему времени.
– Если я не смогу пригласить Хетти на ланч, может быть, я приеду туда.
– Позвони нам в любом случае, дорогая, мы будем ждать тебя.
Аккредитационные документы Бака ожидали его в информационном бюро ООН. Его направили в небольшой конференц-зал, одно из нескольких помещений, которые занял Николае Карпатиу. Бак пришел минут за двадцать до начала, но выйдя из лифта, он почувствовал свое полное одиночество в собравшейся толпе. Он не увидел ни одного знакомого лица пока шел по длинному коридору из стекла и стали, который вел к помещению, где он должен был присоединиться к Стиву, десяти послам, представляющим постоянных членов нового Совета Безопасности, нескольким помощникам и советникам нового генерального секретаря (включая Розенцвейга, Стонагала и других членов международной группы финансовых магнатов) и, конечно, к самому Карпатиу.
Бак всегда был полон энергии и уверенности в себе. Коллеги всегда отмечали его решимость и целеустремленность в достижении стоявших перед ним задач. Сейчас Бак шел медленно и неуверенно, и с каждым новым шагом в нем росло чувство страха. Ему казалось, что и свет тускнеет, и стены становятся теснее. Пульс его участился, какие-то неясные дурные предчувствия всколыхнулись в глубине души.
Охвативший его страх напомнил о том, что он пережил в Израиле. Грозит ли ему сейчас смерть? Опасности подвергнуться физическому насилию, как будто, не предвиделось. Однако все люди, которые вставали на пути Карпатиу или планов Стонагала в отношении него, погибали. Станет ли и Бак одним из череды жертв, начало которой было положено убийством конкурента Карпатиу по бизнесу в Румынии, вслед за которым последовали Дирк Бер-тон и Алан Томпкинс, а на днях – Эрик Миллер?
Он вдруг осознал, что его страх имеет отношение не к угрозе физической смерти. Если она и произойдет, то, во всяком случае, не сейчас и не здесь. Чем ближе он подходил к конференц-залу, тем сильнее его отталкивало ощущение зла, как будто все оно сконцентрировалось в этом месте. Почти не задумываясь, Бак вдруг почувствовал, что он начал молча молиться: "Господи, будь со мной, защити меня".
Однако облегчения не было. Скорее наоборот: подумав о Боге, он острее ощутил присутствие злого начала. Бак остановился в десяти шагах от открытой двери и услышал доносившиеся оттуда смех и оживленные разговоры. И в то же время он почувствовал себя как будто парализованным какой-то мрачной атмосферой. Ему хотелось оказаться сейчас где угодно, но только не здесь. Вместе с тем он понимал, что отступать нельзя. В этом зале собрались новые мировые лидеры. Любой нормальный человек отдал бы все, чтобы присутствовать здесь.
Бак понимал, что и он на самом деле хочет быть здесь. Но вместе с тем он желал, чтобы все это поскорее осталось позади – приветствия новых лиц, короткие выступления, принятие на себя обязательств или что-то в этом роде. Потом уже можно было бы написать обо всем.
