По пути я сорвала несколько цветков и, поскольку выбрасывать потом стало жалко, вставила в волосы вместо заколки, убирающей пряди с висков чуть назад.
Когда я дошла до своего творения, то сама замерла от восторга. Некоторые планеты я уже успела окрасить и сейчас они светились в темноте, создавая иллюзию настоящего космоса. Звезды, которые я успела сделать в воздухе, светили так, как я и планировала.
Полюбовавшись своей работой, подождав, пока энтузиазм переполнит меня до краев, я принялась творить, окунувшись на другой уровень зрения, где все выглядело еще прекраснее. Я решила начать с Венеры, потом перейти на другие планеты.
Процесс быстро захватил меня с головой, я вновь окунулась в потрясающее душу состояние, когда ощущаешь себя богом, творящим вселенную. Я упивалась почти каждым мгновением работы, поправляла, переделывала и доводила до совершенства, совершенно забыв о времени и всем прочем, что есть или было в реальном мире.
Я даже не заметила, как закончила. Последнее, за что я взялась, было солнце, которое я окрасила в иллюзию бесконечного пламени, перетекающей магмы и взрывов. В реальном мире были видны даже капли брызг, с которыми выплескивалась наружу лава. Всю убийственную мощь, весь адский жар мне удалось передать именно так, как я и хотела.
Вернувшись на нормальный уровень зрения, я отошла подальше и критически осмотрела свою работу. Не заметив изъянов, я принялась работать над звездами, размещать их так, чтобы они украшали место, добавляли в пространство ощущение бесконечности, но не мешали и не отвлекали внимание от основной конструкции.
Когда я закончила с пятой по счету звездой, вдруг услышала шаги где-то около моего рабочего места. Безумная жажда творчества не отхлынула, но осторожность взяла свое. Я зажгла светящийся шар поярче и пошла проверять, кто там ходит.
Как это ни странно, но стоило мне насторожиться, как таинственный пришелец сам тихонько постучал в то, что осталось от калитки.
— Войдите! — разрешаю тоном бывалого начальника.
Поскольку недоброжелатель не стал бы стучаться, я спокойно продолжила работу.
— Потрясающая работа, — восхищенно заметил Арланд, встав среди кружащихся планет.
— Ты же хотел спать, — напоминаю. — Что ты здесь делаешь?
— Мне не спится, — признался инквизитор. — Я переволновался, столько всего сегодня произошло… не представляю, как смогу уснуть.
— Да, день ужасный, — соглашаюсь, нехотя вернувшись в воспоминания, которые после незабываемого полета во вселенную казались чем-то невообразимо далеким.
Вспомнив о минувших событиях, мы оба замолчали, погрузившись каждый в свои невеселые мысли.
— Знаешь, так все совсем не смотрится, — замечаю, подходя поближе к Арланду. — Смотри…
Я полностью убрала свет и мы на мгновение оказались в кромешной тьме. Планеты почти сразу же вспыхнули всеми теми цветами, которые я на них наложила, звезды засияли на уровне глаз, ниже и выше. Создалось полное ощущение того, что мы находимся в абсолютно ином месте.
— Поразительно, — выдохнул Арланд, завертевшись на месте. Ему хотелось рассмотреть все и сразу, но не получалось. — Что это?
— Космос. Планеты, вертящиеся вокруг солнца, звезды. Так все выглядит там, — указываю на небо. — Так существует наша вселенная.
— Здесь я вижу это гораздо прекраснее, чем мог даже представить… — заметил инквизитор, посмотрев на черное, почти не определимое в общем мраке небо.
— Это еще не все, смотри!
Взяв руку Арланда, я положила ее на Землю. Тут же возник двойник планеты, он как будто закрыл оригинал полупрозрачной вуалью.
— А это Скаханн.
— Наш мир? — удивился Арланд.
— Да.
— А что же тогда это такое? — он убрал руку, чтобы двойник исчез, и показал на Землю.
— Земля, — пожимаю плечами.
— Что? Я не знаю такого мира «Земля», — удивился Арланд. — Да и никто не знает. Ты его придумала?
— Хах, нет, она настоящая, — улыбаюсь. — Помнишь, когда мы ехали в телеге Валлена, мы говорили о звездах и других мирах? Я тогда сказала, что уверена в их существовании.
— Да, — подтвердил Арланд, настороженно посмотрев на меня.
— Так вот я с Земли. Я была писателем, мне снился ваш Скаханн. Эти сны посылала мне Бэйр… Потом я уснула однажды ночью, а проснулась здесь, в этом теле. Встретила Дейка. Он тогда бился с драконом, но забыл, как их надо убивать. Я помогла, спасла ему жизнь и с тех пор он обязан быть со мной, защищать, до того, как я не найду путь обратно в свой мир.
— Что?… — от удивления Арланд даже пошатнулся. — Ты серьезно?
— Ты хотел знать правду — вот она, правда, — пожимаю плечами. — Думаю, тебе надо знать.
— То есть… ты из другого мира?… Ты — иномирянка?
— Да, именно так, — киваю, но потом поправляюсь. — То есть моя душа из другого мира, Бэйр-то родилась здесь. Но, знаешь, я не прошу тебя в это верить. Можешь забыть, а можешь счесть меня чокнутой, мне все равно. Просто захотелось рассказать тебе правду.
— Это шокирует, — признался Арланд и отошел от меня на несколько шагов, врезался спиной в солнце. Ойкнув от неожиданности, инквизитор решил вообще отойти от конструкции.
Он долго смотрел в одну точку, встав около моего рабочего стола, размышлял о чем-то. Мысли так и носились по его лицу: то бровь поднимется, то губы сожмутся в тугую линию, то глаза сверкнут каким-то особо многозначительным блеском.
— Еще немного, и я подумаю, что ты мне веришь, — замечаю.
— Я верю тебе. И у меня есть на то причины, — отозвался Арланд. — Ты знаешь о Церкви Черных Куполов?
— Нет, — мотаю головой. — Но помню, ты что-то говорил о ней.
— А, может, об Истэке Демонтине? Слышала о нем?
— Да, о нем я знаю! Я как раз его и ищу. Он, кажется, демон из моего мира, каким-то образом залетевший сюда. Он занимался изучением миров и если кто и сможет мне помочь вернуться, так это он.
— Значит, ты знаешь, что демоны из вашего мира могут попасть сюда? А в вашем мире ты их видела?
— Знаю, что они есть у вас, но вот в нашем мире их никто не видел, а если и видел, то все всё равно считают их вымыслом, — пожимаю плечами.
— В таком случае… позволь и мне рассказать тебе кое-что.
Проговорив это очень таинственным голосом, Арланд вдруг принялся раздеваться. Он снял перчатки и швырнул их на землю, потом принялся развязывать тугую шнуровку рубашки. Когда он снял и ее, я, наконец, увидела, что он так долго скрывал.
Не то чтобы у меня челюсть отвисла от увиденного, но удивляться было чему.
— И все? — только и спрашиваю, подходя поближе к инквизитору. — Это что, все, что ты скрывал!?
