Мильвио рассмеялся:
— Ты судишь с точки зрения хорошего человека, а не волшебника. В той войне мы были жестоки друг с другом. Никакой пощады. Иногда дрались трое против одного. Лишь бы был результат. И он был. Всегда один. Кто-то уходил после боя, а кто-то оставался. Иного в то время не было дано. Лавьенда могла уничтожить меня сразу, мгновенно. Убедиться в моей смерти. А сбросить с башни... В её глазах — это шанс для меня. Нас называли великими, Тэо. Великих не убивает даже падение с небес. Во всяком случае, сразу. Когда я лишился сил, то потерял контроль над ветром, он обезумел, и Тион понял, что случилось. Он прыгнул на д’эр вин’еме через пространство, успел меня спасти. Я жив благодаря ему. И благодаря милосердию Лавьенды.
— Милосердию? И этого достаточно, чтобы ты изменился? Такой мелочи?
— Лишь мелочи меняют нас, мой друг. Шаг за шагом. Порой очень незаметно для окружающих.
Тэо подумал над тем, что услышал, и произнес с еще большей осторожностью:
-— Я никогда тебя не спрашивал… Потому что думал, легенды правдивы. Про Арилу. То, как она и Тион полюбили друг друга. Он нашел её в башне, спас и влюбился.
Мильвио негромко рассмеялся:
-— Зачем же ты просишь меня разрушить красивую историю, сиор? Разве не лучше оставить хоть немного доброй и светлой сказки? Об этой минуте слагают песни и предания. Любовь Тиона к Ариле это маяк света для многих. Ее придумал не я, люди, но я всегда старался поддерживать этот миф. Он достоин памяти.
И над этими словами Пружина тоже немного поразмыслил. Наконец сказав, уже решительно:
-— Наверное, мне просто надо знать правду.
Треттинец хмыкнул:
-— Правда в том, что все мы уже были знакомы не один год. И учились вместе. Мы сражались с шауттами и однажды сёстры попали к ним в плен. Мы отправились спасать их. И Тион спас. Думаешь, он бы сунулся в Калав-им-Тарк ради незнакомых женщин? Рисковать всей своей силой, воюя с шаутами в их твердыне, их столице… Жизнь не так романтична, как песни менестрелей.
Шерон уже подошла к отряду, и воины направились через поля к реке, довольно быстро исчезая во мраке. Волшебник кивнул Тэо и последовал за ними.
Акробат остался на месте, дыша ночным воздухом, думая о своем пути. Трудном, начатом походом с Хенрином в таверну «Злобный слепень», проявлением символа водоворота на спине, встречей с Лавиани, Шерон, поездкой в Нимад... Мильвио на разрушенном мосту, бросающий в воздух бумажных птичек. Все изменилось внезапно, и путь Тэо через новую жизнь, новое понимание себя, мира, истории оказался длинным и в то же время очень коротким.
Но он был рад, что все сложилось так, как сложилось. Пружина никогда не смотрел на пройденную дорогу с сожалением. Не будет этого делать и теперь.
...Бланка в сопровождении двух дэво и Вира появилась, когда луна большим холодным глазом поднялась над миром, облив его ледяным серебром, породив глубокие тени. Угольные, зловещие.
Обе башни: и та, что не достроена, и та, что высилась над городом в мрачном величии, — представлялись Тэо чем-то нереальным. И тем не менее совершенным. Пока он не был готов разумом поверить, что окажется там.
Акробат после поспешил за спутниками.
Река глухо шумела, мост был скользким от замерзших ночью брызг. По темной улице, затем и вовсе через дикие места: пастбище, луга, редкие рощицы.
Ремс шел первым, нюхая воздух, выискивая опасность.
Их путь лежал к недостроенной башне, в гору, все круче и круче. По дороге, на месте которой еще недавно рос лес. Её проложили, когда к власти пришел молодой герцог. Сейчас безлюдная, она казалась отлитой из серебра.
Водопад сперва гудел сердито, точно жук. Затем рычал псом. После ревел тигром. Совсем близко — справа от них, пролетая вниз, в долину.
Все выше, выше и выше поднимались они на утес, над которым вздымалась башня. Пружина посмотрел назад, на ели, отсюда выглядевшие миниатюрными, на узкую ленту воды.
— Пахнет кровью, — вдруг произнес дэво, и Тэо заметил Мильвио с Шерон, спешащих навстречу, быстро и ловко перепрыгивающих через камни. За ними семенили тени — мёртвые.
Треттинец остановился, тогда как указывающая, даже не взглянув, продолжила путь, уводя за собой свой маленький отряд.
Бланка тоже не прекратила движение, шагая вместе с дэво.
Еще вечером они обо всем договорились и теперь действовали по плану, составленному бывшим волшебником.
Отстегнув Фэнико, Мильвио протянул его Тэо:
— Держи.
— Я не могу... — опешил акробат.
— Он был с Тионом, когда мой друг шел к Ариле. Будет и с тобой.
— А ты?
Тот хлопнул по короткому мечу, висевшему на поясе:
— Мне хватит этого.
Пружина с сомнением сжал пальцы на рукояти.
— Он поможет тебе перейти. И защитит. Когда окажешься в башне, просто открой нам дверь. Удачи.
...Десять треттинцев со взведенными арбалетами ожидали у входа.
— Четверо с лейтенантом уже на площадке, — сказал Серро Виру. — Нам сиор Мильвио приказал остаться здесь. Охранять вход.
— Ремс. С ними, — негромко приказала Бланка, и молодой дэво молча отступил в сторону, надев на руки боевые перчатки. В его глазах было лишь обожание.
Ни ворот, ни двери. Открытая арка, войдя в которую они оказались во тьме. Ради зажег фонарь, высоко поднял его в левой руке, освещая лестницу, первые ступени.
Теперь предстоял долгий и тяжелый путь наверх.
Мильвио догнал Шерон у реки, там, где рёв Брюллендефоссена оглушал, казался незыблемым, проникал в кости, грыз их изнутри. Он был далеко, чтобы пожрать их, но в то же время слишком близко, чтобы они могли говорить друг с другом. Ледяные осколки брызг, невесомых, холодных, острых, похожих на пыль, долетали сюда.
Нагромождение черных и серых камней, больших, гладких, влажно сверкающих в лунном свете, представляло собой опасный лабиринт, через который сложно пройти до воды.
Указывающая отправила мёртвых вперед. Те побрели к берегу, мимо валунов, вступали в бурный поток, цепляясь друг за друга. Малочисленный гарнизон, охранявший вход в недостроенную башню, убитый её гвардейцами, теперь послужит их целям — облегчит дорогу Бланке.
Мост через реку был в Шаруде. Если направляться к нему, придется потерять много времени — и сил, — а потому Шерон решила создать новый, перекинув над потоком. Здесь она еще могла это сделать — основная башня Калав-им-тарк, которая гасит силу некромантов, далеко. Чтобы Бланка перешла на противоположную сторону как можно быстрее.
Шерон подняла взгляд туда, откуда они с Мильвио не так давно пришли, стараясь рассмотреть, появилась ли уже на «срезанной» вершине маленькая фигурка...
Открытая площадка обрывалась в пропасть. Десять шагов от лестницы, и... все. Дальше только лететь вниз, в ревущую бездну. На самое дно долины.
Тэо прекрасно помнил это место. Но в тот раз находился гораздо ниже, на фундаменте башни, которая не пыталась устремиться в небо. Много воды утекло с тех пор, когда он решился повторить подвиг Тиона... И тогда даже предположить не мог, что ему придется сделать это снова.
Тут, как и в прошлый раз, дул сильный ветер. Только сегодня он казался куда свирепее, чем прежде. Брал разбег с ледника, проносился между горных склонов, сложив крылья, хищной птицей падал в долину. К реке и лесу, а затем мчался дальше, в сторону спящей столицы. Пружину ожидала нелегкая прогулка...
Звезд здесь оказалось еще больше, чем у подножия. И они были еще крупнее, похожие на разноцветные драгоценные камни. Несмотря на ветер, из-за которого слезились глаза, дух захватывало от их красоты.
Впереди, далеко-далеко, сияла маленькая синяя искорка — окно правой Калав-им-тарк.
Бланка подошла к акробату так близко, что он почувствовал запах её волос:
— Скажи, ты готов?
— Да.
— Хорошо, — произнесла госпожа Эрбет. — Пора.
