Не дав Ане продолжить, блондин развернулся к оркестру и, взмахнув палочкой, заставил зал взорваться звуками торжественного гимна.
— Его императорское величество Бруэдэр Роалд Риг.
Аню посетило чувство дежавю, девушка по инерции прижалась к холодному мрамору колонны и осторожно выглянула из-за нее. По залу прошла волна восхищенных вздохов. Гости расступились, пропуская в центр зала эталон величия и холодной красоты, облаченный в белоснежный мундир. Эдэр вежливо раскланивался со всеми, принимал поздравления и пожелания здоровья, счастья и прочих компонентов благополучия.
Пытаясь справиться с паранойей, Земная несколько раз глубоко вдохнула и отправилась искать своего наблюдателя, еле переставляя налившиеся свинцом ноги.
Дракон обнаружился нескоро: уставший от танцев и трескотни рыжей бестии Гард лениво потягивал напиток через соломинку, прислонившись к холодной стене. Всеобщее веселье дракона абсолютно не интересовало.
— Гард, ты видел этого красавца? — Аня кивнула в сторону парадного зала, где Эдэр выплясывал с очередной напомаженной местной кралей.
Дракон утвердительно кивнул, но развернутый ответ Аня получила от Камель:
— Нет, ну ты представляешь! Ему прохода не дают! Он уже десяток танцев станцевал. У него сил на Аню не останется! Он что, со всеми решил перетанцевать?
Закатив глаза, Аня незаметно ретировалась, сжав в руке запечатанную магической печатью бумагу.
Понимая, что пробиться в первый тур танцев ей не светит, Земная свернула в манящие прохладой темные коридоры и вышла на свежий воздух.
Императорский театр размещался на возвышении, и сейчас ночной город лежал у Аниных ног: веселые огоньки плясали вдоль улочек, распахнутые окна излучали домашний уют, запахи топленого молока и ванили доносились со стороны квартала пекарей.
— Нет корицы, — облегченно вздохнула Аня.
— Скучаете, леди Анна? — Голос Эдэра прозвучал слишком неожиданно и слишком близко.
— Нет, не скучаю, — Аня соврала, если вопрос был про бал, но не соврала, если император спрашивал про кареглазого. — Снова на «вы»?
Земная грустно опустила голову, неосознанно отметила отличную работу мастерицы, что ночи не спала, а подол платья обшила черным шелковым шнуром. Затем, вспомнив про повод, пригнавший большинство кельтской знати в столицу государства, Аня подняла голову и замерла, встретившись взглядом с Эдэром.
Император сделал шаг вперед, нарушив личное пространство брюнетки, аккуратно приподнял подбородок, заставив девушку запрокинуть голову назад, и заглянул в глаза. Все слова разом вылетели из буйной головки, планы рассыпались прахом. Не выдержав безмолвного взгляда, Аня попыталась отвести глаза, но получилось еще хуже — в поле зрения попали губы. Девушка пошатнулась. Эдэр подхватил брюнетку, обнял за талию и прижал к себе.
— Аня. — Горячее дыхание обожгло висок, девушка наконец смогла вздохнуть, избавившись от плена манящих губ. — Аня, тебе нехорошо?
Брюнетка отстранилась и подсунула под императорский нос скрученную в трубку бумагу.
— Что это?
— Мой подарок тебе на день рождения.
— Что внутри?
— Дарственная на земли Монако.
— Ты теперь бесприданница?
— Ну, вопрос спорный. — Аня повернула голову в сторону шумной компании, вывалившейся на соседний балкон. — У меня все равно есть камешки, за которые я могу с потрохами купить Кельтию. Но это совсем не важно.
Эдэр хмыкнул и испарил дарственную легким движением пальцев, после чего снова завладел Аниным вниманием, легко прикоснувшись к щеке.
— Идем танцевать?
Три дня непрерывного веселья выпили из жителей Южной Кельтии все соки.
Аня вернулась домой совершенно разбитая, но абсолютно счастливая: Эдэр вернулся на родину и, пройдя путь от пирата до монарха, изменил свои взгляды на жизнь. Теперь каждый подданный мог смело сказать, что жить стало веселей. Гард так и не признался, как его зовут, но Искамель выходила замуж не за имя, а за любимого, да и привыкли уже все к данному Земной имени. Зевс увлеченно занимался воплощением идеи с казино, а Нэгуэ зарылся с головой в процесс управления имперской автономией Монако.
В один из обычных дней, когда солнце стыдливо выглядывало из-за деревьев, Аня оседлала коня и рванула к лесу. Дома на столе остались письма и дарственные — прощаться Земная не умела.
— Дарьяна, ты дома? — Иномирянка бросила коня у плетеного забора, сама же двинулась к домику ведуньи.
Дверь отворилась.
— Какие гости, — обрадованно приветствовала Земную хозяйка домика в лесу. — Зелье закончилось?
— Нет, Дарьяна, — Аня остановилась на полпути. — Сорифез сказала…
Ведунья не дала договорить, перепрыгнула через несколько ступеней и в секунду преодолела расстояние между собеседницами.
— Не понимаю тебя. — Дарьяна схватила Аню за подбородок, принялась крутить мордашку, заглядывая в глаза, словно пыталась взболтать осадок и разглядеть будущее на глазном дне.
Земная сморщилась от боли и поспешила избавиться от захвата.
— Больно же, — нахмурилась девушка.
— А ты хорошо выглядишь, — ведунья окатила ее холодом взгляда, который абсолютно не соответствовал комплименту.
— Дарьяна, я готова вернуться домой…
— И ты уверена, что тебя здесь больше ничего не держит?
— Уверена, — слишком напористо произнесла Аня.
Боялась ли иномирянка, что передумает? Боялась. Боялась вновь поверить и обмануться. Боялась, что власть испортит Эдэра. Боялась тех чувств, которые испытывала к императору. Поэтому и бежала.
— Хорошо, — Дарьяна, словно увидев перспективу срыва операции, поспешила закончить разговор. — Иди, я должна кое-что взять.
Путь до склепа занял немного больше времени, чем рассчитывала сбегавшая графиня. Но ни разу за всю дорогу Земная не позволила себе обернуться назад — не в ее это правилах.
— Я не знаю, сработает ли, — завела монотонную речь ведунья. — Не знаю, может, и больно будет…
Аня пожала плечами — боль можно перетерпеть.
Лес жил своей жизнью. Птицы продолжали щебетать, листья и ветки не давали рассмотреть небо над головой, зеленый мох еще больше разросся и расползся по поверхности покосившихся стен склепа, влажная почва пружинила под ногами.
— Может, передумаешь?
Аня покачала головой, достала из тайников ключи.
— А шубу кому свою оставила? Славная она у тебя была.
Земная замерла, затем улыбнулась:
— Прости, Дарьяна, я оставила распоряжения насчет тебя, а про шубу не написала. Но думаю, ты сможешь себе позволить не одну такую, — графиня Монакская шагнула на кафель ступеней. — Больно не будет, — произнесла невесть кому адресованное заклятие Аня, прижав руку к груди.
