Выйдя в коридор, он пошёл быстрым шагом, копируя походку начальника стражи и понёсся вперёд, к своей цели.
Мелькали лица испуганных, вытягивающихся перед ним охранников, коридоры, которые он узнавал, как если бы проходил тут сотни и тысячи раз. Так оно и было. Ведь у него в голове прижилась память убитого охранника, а многие из охранников, в том числе и тот, кого он убил, никогда не выходили за пределы храма с тех пор, как маленькими мальчиками отняли у родителей и заперли в храме Аштарат.
Влад подозревал, что аштаратцы, как и он сам, умели делать магов из простых людей, но доказательств этого у него не было - не было времени как следует выпотрошить разрозненную память убитого охранника. Если бы его сознание осталось цело, тогда, потянув за ниточку воспоминаний, Влад вымотал бы весь тот клубок памяти, что имелся в голове мужчины. А так - приходилось довольствоваться кусками воспоминаний, выдирая их из отдельных ячеек. Информации о переделке людей там не было. Но если он, Влад, мог это делать, до допускал, что и Даранисса могла. Лучше переоценить противника, чем его недооценить - это Влад чётко усвоил ещё во время своей бурной молодости на Земле.
Наконец, он оказался у двери, ведущей в хранилище жертв - примерно так оно называлось официально, а в просторечии - жертвенный загон. У дверей стояли четверо охранников, настороженно и с испугом смотревшие на своего ‘начальника’.
Один из них, видимо старший. Вышел вперёд и стал докладывать:
- Господин! За время нашего дежурств ничего подозрительного замечено не было! Жертвы на местах, с ними занимаются маги-палачи!
Влад заставил себя кивнуть головой, потом, отстранив охранника, толкнул дверь в пещеру.
Его глазам предстала страшная картина - весь зал был уставлен сооружениями, что-то вроде прозекторских столов из камня. Почти на каждом столе были привязаны люди, предназначенные в жертву - их притягивали к этим каменным постаментам широкие ленты, охватывающие руки, ноги, живот и головы. Жертвы находились в разной степени ‘готовности’ - одни безучастно смотрели в потолок, ожидая своей участи, другие метались, пытаясь вырваться, третьи стонали от боли, с ужасом глядя, как в их ранах копошатся черви и прогрызают себе норы насекомые - видимо жрецы занимались исследованиями на предмет изобретения всё более и более экзотичных пыток, для услады Дараниссы.
Из памяти убитого охранника Влад узнал, что главная жрица любила посмотреть, как пытают людей, это приводило её в возбуждение и после этого она предавалась сексуальным утехам с выбранными ей партнёрами и партнёршами. Всю эту картину Влад уловил одним взглядом, окинув пещеру цепким взором. Он уже перешёл на сверхчувственное восприятие и двигался, соображал с огромной скоростью, сжигая оставшиеся жизненные ресурсы, как истребитель, включивший форсаж.
Марьяна и Лесана лежали в центре зала, и около них дежурили два мага, наклонившиеся над обнажёнными женщинами. Они, как и все пленники в зале, были полностью обнажены и на их телах виднелись множество синяков, покрывавших тела практически до пятидесяти процентов. Возможно, что это были кровоизлияния, возникшие после того, как маги-палачи, противоположность лекарям, вторгались в их организмы своей магией, чтобы принести как можно больше боли. Магические узлы женщин, скорее всего, были пусты - макрил вытянул из них всю магию, на их шеях виднелись знакомые серые металлические ошейники.
Влад решительно, под взглядами удивлённых ‘подчинённых’ прошёл к столам у которых стояли маги-палачи. Женщины были в сознании, но губы их были искусаны и тела дёргались в судорогах. Они глухо стонали, уже не в силах переносить страдания, и Влад с жалостью и гневом увидел у них в волосах белые пряди - они поседели за считанные часы, что находились в руках захватчиков. С момента захвата прошло всего ничего, но того, что выпало на долю этих несчастных хватило бы на всю жизнь сотням людей.
Удивительно, но они ещё не потеряли волю к сопротивлению - Влад услышал, как Марьяна, вместе с утробным стоном выдохнула:
- Держись! Он всё равно придёт! Я знаю, они не смогут его остановить! Он такой!
- Я не могу…я уже не могу терпеть! - Лесана забилась в судороге от боли под взглядом равнодушных глаза мага-палача и из её глаз полились крупные слёзы - я сейчас сойду с ума! Я уже не знаю, кто я!
- Держись, девка! - прорычала Марьяна и выдала такую серию ругательств, что даже столичные возчики позавидовали бы ей в знании подробностей полового акта с людьми, животными и со всем светом, включая магов и служителей Храма Аштарты он всё равно придёт, и тогда им будет очень плохо! Мать….мать….
Влад отстранённо холодно смотрел на происходящее, стараясь относиться к этому, как будто смотрит страшное кино из разряда ужастиков. Его мозг работал холодно, ясно, мысли текли хрустальными струями, а движения были точны, как никогда.
Подойдя к столу, где были привязаны женщины, он сделал два молниеносных, мягких движения, сродни движениям кошки, или скорее мангуста, убивающего кобру.
Оба мага-палача с недоумёнными лицами застыли на месте, а из их распоротых, как скальпелем шей, красными толчками хлынула кровь. Следующими движениями были секущие удары вокруг тел женщин, перебивающие их путы. Отточенные, как молекулярные ножи когти, действовали эффективно и безошибочно, рассекая прочную ткань. Женщины замерли, в испуге, и только у Марьяны на лице появилось выражение понимания, и слегка улыбнувшись она сказала:
- Ты! Я знала! Прости, мы не можем стоять - они отключили у нас все функции. И лечиться не можем - макрил!
Влад кивнул, осторожно взялся за ошейник женщины и через секунду крепления адского приспособления не выдержали и лопнули. Он отбросил его в сторону. Второй ошейник последовал за первым.
Миг - заколыхался портал и первая женщина была вброшена в жемчужное окно. Ещё секунда - и вторая, ойкнув, исчезла в портале. Теперь у него были развязаны руки. Но Влад не собирался останавливаться на этом. Отпустив портал, он обернулся и встретил толпу стражников-магов, летевшую на него с сетями.
Они растягивались по всей площади пещеры, а сзади стояла невероятно красивая женщина в набедренной повязке из прозрачного шёлка, не скрывающего практически ничего. Её прекрасная грудь была обнажена, но она стояла так, как будто находилась на светском рауте, а не голой, в пещере для пыток и содержания жертв перед принесением на алтарь. Её пунцовые губы улыбались, и похожа это исчадье ада была на молодую, нежную и неискушённую барышню, а не на страшную магиню невероятной мощи.
Она повела рукой, и негромко приказала:
