Довольно тихий сумасшедший. Впрочем, раньше в своей жизни никаких других умалишенных я и не встречал. Горцы в долине Холлилох родившихся нездоровым детей оставляли в горах на каменном алтаре Хамунда — господина горных дорог.
Жители деревни у озера Холли отличались завидным здоровьем.
Королева опустилась на колени рядом с сыном и белоснежным платком вытерла его сопливые пальцы. Ее умоляющий взгляд был красноречивее слов.
Пришлось приблизиться и положить ладони на макушку Руперта. Прикосновение к сальным, грязным волосам было неприятно, словно пытаться гладить бродячую запаршивевшую кошку. Я закрыл глаза и увидел ауру короля, тусклую, едва желтевшую, словно души и не было в этом теле.
Боль вцепилась в мои пальцы голодным хорьком (был в моем детстве такой печальный опыт), и я едва сдержался от крика. Стиснув зубы, я терпел. Боль притупилась ледяным холодом, наползавшим от пальцев к запястьям, потом к локтям и выше. Холод дошел до плеч. Озноб прокатился по спине. Совершенно помимо моей воли застучали челюсти друг об друга. Убрав руки с головы Руперта, я, шатаясь, сделал несколько шагов назад. Открыл глаза.
Видимо одним разом мне не вернуть разум королю.
Руперт с любопытством смотрел на меня. Наконец‑то я увидел хоть какую-то эмоцию на этом лице!
Король повернулся к матери и улыбнулся. Королева Анна прижала голову сына к груди и заплакала.
— Ваше величество, потребуется еще одно воздействие на короля… Недуг слишком глубоко укоренился в нем. Но сегодня я больше не смогу ничего сделать — силы мои иссякли.
— А завтра?
— Завтра я к услугам вашего величества!
Я помог королеве подняться с колен. Она вызвала слугу.
— Тристан, проводи лорда Грегори в зал приемов!
С приема мы вернулись в сопровождении слегка захмелевшего Хэрри к постоялому двору далеко за полночь. Адель и Бернадетта путешествовали в носилках и о чем- то всю дорогу шептались и хихикали.
Потрескивали факелы в руках слуг, подковы коней цокали по мостовой. Рыцари и оруженосцы за моей спиной сладко и громко зевали. Я просто и однозначно хотел спать, и болтовня Хэрри меня изрядно раздражала.
Хорошо, что ехать от Королевской площади нам немного. Близко к королю, но далеко от городских ворот! Не зря нас поселили здесь. Ох, не зря!
На следующий день собралась пышная процессия. В строгом порядке, согласно иерархии, в монастырь, где квартировались судьи турнира, привезли: знамена, мое и герцога Давингтонского — шамбелланы (Моим шамбелланом я сделал Майлза Гринвуда); пеннон (скаковое знамя) — вез Сэмюэль Фостер, произведенный ради такого случая в стольники, шлем с драконом на гребне — мой конюший Гвен Макнилл. Слава богам, мой горец выздоровел и догнал нас уже в Гвинденхолле.
Судьи разместили шлемы на ограде внутреннего дворика монастыря в определенном порядке, над каждым из шлемов — знамя.
Затем появились дамы, девицы и все общество, собравшееся по случаю турнира. Судьи несколько раз проходили по галереям, и один из герольдов выкликал имена участников турнира, которым принадлежат выставленные шлемы.
Дамы никого не объявили рекомендованным, и позорная участь сидеть на барьере в течение всего турнира меня благополучно миновала.
В числе прочих дам Адель и Бернадетта прогулялись вдоль внутренней ограды монастыря.
После церемонии знамена и шлем вернулись ко мне в «Королевскую милость», и мы опять начали готовиться к вечернему приему. Ведь дамы не могли появиться на втором приеме в тех же платьях, что были вчера! Вернее, готовились леди, а мы с Хэрри, сидя у окна моей комнаты, попивали винцо и болтали о том, о сем. Пустой послеобеденный треп захмелевших мужчин.
— Ее величество вам вчера очень любезно улыбнулась, Грегори! Это отличный знак!
Я скромно улыбнулся.
— Да–да! Мой друг, королева к вам благоволит! Найдите путь к сердцу регента, и у вас в жизни не будет больше проблем!
— С чего ты взял, Хэрри, что у меня есть проблемы?
Барон хитро прищурился.
— А ваша война против семейства Бронкасл? Или она закончена?
— Я не веду войну, Хэрри! Где моя армия, где конница и осадные машины?
— Вы хитрец, Грегори, но вам меня не обмануть!
Этот вечер был похож на вчерашний как две капли воды. За исключением того, что в носилках леди к королевскому замку отнесли уже мои горцы. Ах, да! Платья на дамах были совсем другие!
Королева–мать не появилась в зале приемов. Барон Джаред уже ждал меня, и не успел жезлоносец выкрикнуть наши имена, как он уже был рядом.
— Леди Аделаида, прошу простить, но я вынужден похитить вашего супруга сразу, еще до начала танцев!
Адель милостиво согласилась, но ее взгляд пообещал мне допрос с пристрастием.
Джаред провел меня в покои короля Руперта. Королева была здесь.
Изменения в облике Руперта были видны сразу же. Он был одет в богато вышитый камзол, бриджи с разрезами. Волосы его были вымыты и красиво уложены. Борода коротко подстрижена. Руперт с любопытством уставился на меня, но не произнес ни слова. В руках король крутил шахматные фигуры. На столе перед ним они выстроились в три шеренги, белые и черные вперемежку.
Я приветствовал поклоном королевскую семью.
Пальцы королевы, нервно сжатые в замок на груди.
— Есть ли изменения, ваше величество?
— О, Грегори, они огромные! Он позволил себя помыть и подстричь! Он всем интересуется и уже ничего не тянет в рот, как младенец! Увидев меня утром, он обрадовался и сказал " Мамочка!»
— Мамочка… — повторил король, ласково глядя на мать.
Королева прослезилась и быстро промокнула слезы платком.
— Я могу продолжать?
— О! Вы могли бы и не спрашивать, Грегори!
— О пожаловании мне титула графа и земель севернее Клайва я могу уже не спрашивать?
— Вот указ регента, подписанный также и мною!
Королевский указ был написан на пергаменте и скреплен большим оттиском королевской печати на длинном витом шнурке. Королева выполнила то, что обещала.
С сегодняшнего дня я был уже графом Корнхоллским. Адель понравится новый титул!
Я приблизился к королю и положил ладони на его виски. От Руперта и пахло сегодня чем‑то приятным, но совершенно не мужским — розовой водой, кажется.
Руперт поднял глаза на меня. Его пальцы робко коснулись моих запястий.
Улыбнувшись ему, я сказал:
— Ваше величество, я продолжу ваше лечение и надеюсь, что сегодня мы победим ваш недуг.
Я негромко и ласково говорил с безумцем, он успокоился и закрыл глаза. Я закрыл глаза тоже.
Аура короля изменилась. По желтому контуру струились слегка оранжевые сполохи.
