— Я прощаю тебя.
Затем железный кулак окружил нимб света, и амулет упал на каменный пол. Как только железо коснулось пола, свет погас и все поглотил мрак. И в темноте Эр'рил заплакал о мальчике, убитом его рукой много зим назад.
Тол'чак посмотрел на расселину и почесал бровь. Он мог бы поклясться, что видел необычный свет далеко впереди. На языке огров существовало больше дюжины слов, описывающих оттенки света в туннелях и пещерах. Однако он обнаружил, что ни одно из них не подходило для данного случая. Но в тот момент, когда он наконец оказался возле входа в расселину, свет погас. Тол'чак вглядывался в темноту. Неужели она играет с его уставшими глазами?
Однако огр не сомневался, что с глазами у него все в порядке, — и он получил тому подтверждение. Как только сияние в расселине погасло, сердце-камень перестал увлекать Тол'чака вперед. И это заинтересовало его даже больше, чем сам свет. Что же произошло?
За спиной он услышал приближающиеся шаги Крала и Мерика. Огр вздохнул и поспешил уйти подальше от своих спутников, тяжелое молчание которых его раздражало.
— Так где же свет? — спросил Крал.
Горец приложил руку к стене расселины, его грудь тяжело вздымалась в густом воздухе.
Мерик провел ладонью по разорванной рубашке, пытаясь привести ее хоть в какое-то подобие порядка. Черное пятно у него на ноге увеличилось, очевидно, рана снова начала кровоточить. Мерик стоял так, чтобы перенести вес на здоровую ногу, он задыхался и даже не мог говорить. Тем не менее в его глазах Тол'чак увидел лишь раздражение.
— Свет исчез, — сказал Тол'чак.
Он стоял и смотрел в туннель, не зная, что делать дальше. Сердце-камень молчал, он больше не указывал, куда идти.
— Ты сказал, что твой друг направился именно сюда, — напомнил Крал. — Возможно, он нашел выход.
— Я не ощущаю ветра, — сказал Тол'чак. — И я уловил запах нелодара.
— Какой запах?
— Слово огров. Воздух снаружи пещеры, свободный от запахов туннелей, — пробормотал он рассеянно.
Тол'чак прищурился. Ему показалось, что тени внутри туннеля, возле левой стены, качнулись в его сторону. Он напряг зрение. Тени больше не двигались. Может быть, он ошибся? И тут огр вновь заметил движение! Из его груди вырвалось предупреждающее рычание.
— Что это? — спросил Крал, и в его руке сверкнул топор.
— Что-то движется к нам.
Мерик, прихрамывая, подошел к ним, его тонкий меч был направлен в сторону туннеля.
— Гоблины?
Тол'чак не знал ответа и промолчал. Трое спутников, не говоря ни слова, стояли у входа в расселину.
— Ты можешь сделать свой камень ярче? — шепотом спросил Крал у Мерика.
Мерик поднес к губам свой талисман и подул. Как уголек в очаге, он засветился сильнее. Элв'ин поднял камень выше, освещая туннель в глубину.
И они увидели два янтарных глаза.
— Что это? — прошептал Крал.
На расстоянии броска камня появился волк, который вошел в круг света и зарычал.
— Волк! — Крал напрягся и поудобнее перехватил топор.
Тол'чак коснулся когтем руки горца:
— Нет, это мой друг.
Волк услышал слова огра, и его рычание стало тише, но они поняли, что зверь опасается остальных.
— Все в порядке, Фардейл, — сказал Тол'чак своему брату-волку. — Подойди.
Фардейл медленно приближался к ним, все еще сохраняя осторожность. Его глаза встретились с глазами Тол'чака, и в сознании огра возникли образы.
Тол'чак услышал недовольный голос Мерика, но ему показалось, что звук доносится издалека.
— И ради чего мы проделали такой долгий путь и рисковали жизнью? Это твой пес?
— Фардейл не пес и не волк, — рассеянно ответил Тол'чак, стараясь понять мысли си'луры. — Он мой брат по крови. У нас общие предки.
Наконец образы Фардейла обрели законченность. И постепенно Тол'чак начал его понимать. В туннеле произошло нечто чудесное, но подробности оставались неясными.
«Свет горящий. Плоть, текущая, как река».
Образы сопровождались скорбью и болью, словно Фардейл потерял то, чего страстно желал. Сердечная боль и удивление переполняли его брата по крови.
— А где остальные? — спросил Мерик, его голос прозвучал из-за плеча Тол'чака. — Ты сказал, что у них есть свет.
Тол'чак кивнул.
— Фардейл, где они?
Волк наморщил нос и посмотрел туда, откуда он пришел, показывая направление.
— Похоже, они продолжают идти, — заметил Крал. — Нам нужно идти за ними. Мы нашли твоего волка. Давайте выбираться отсюда.
Фардейл посмотрел на огра. Тол'чак спросил:
— Остальные нашли выход?
Только один образ возник в сознании Тол'чака:
«Гоблины».
Сотни гоблинов. Фардейл послал ему образ волка, отступающего по туннелю, в то время как множество гоблинов устремились мимо него, не обращая на Фардейла внимания.
— Ну? — нетерпеливо спросил Крал. — Чего мы ждем? Волк тебе не ответит.
Тол'чак оторвал взгляд от Фардейла и повернулся к Кралу:
— Он ответил. Там впереди гоблины. Остальные попали в ловушку.
Крал кивнул в сторону волка и фыркнул:
— Он тебе это сказал?
— В этих краях, горец, есть многое, чему тебе следовало бы научиться.
— Вполне возможно, но я знаю, что нам нужно отсюда уходить. Если там полно гоблинов, попробуем выбрать другой путь. Может быть, выход находится на той стороне пропасти.
— И ты готов бросить остальных на милость гоблинов?
— Меня это не касается. — Крал небрежно махнул рукой. — У меня есть друзья, которым грозит опасность наверху. И обязательства перед ними.
— Но Фардейл послал мне образы тех, кто попал в ловушку. Они твоей расы, и их охраняет лишь однорукий воин. Неужели ты готов оставить их с такой слабой защитой?
Слова Тол'чака заставили Крала вздрогнуть.
— Однорукий! — Крал посмотрел на волка с неожиданным уважением. — Но этого не может быть. Они здесь? А что твой волк говорит… посылает… уж не знаю, как это называется… про остальных?
— Воин охраняет молодую девушку и старика с бородой.
— Добрая Мать над нами! Это они!
— Кто?
— Мои друзья. Нам нужно торопиться! — Крал шагнул в туннель, прошел мимо волка, и Фардейл тут же побежал за ним.
Тол'чак уже собрался последовать за ними, когда услышал голос элв'ина.
— Я не пойду с вами, — заявил Мерик.
Крал, продолжая сжимать топор, развернулся на каблуках:
— Ты дал клятву!
Мерик пожал плечами.
— Я выполнил свое обещание и помог вам найти друга огра. — Он показал на волка. — Вот он. Больше я ничего не обещал. Теперь я свободен. И я забираю свой свет, чтобы отправиться на поиски моей птицы — в одиночестве. Меня утомляет ваша компания.
