- Я постараюсь.
От самой дворцовой лестницы до вершины горы, на которой находился алтарь, в два ряда стояли эльфы. Я и не подозревала, что их так много! Как только мы вышли заиграла флейта. Горизонт начал светлеть и звезды гаснуть. Под ноги нам бросали цветы, что меня слегка смущало, потому что я пыталась на них не наступить. Так под руку с Лайем мы шли между эльфийскими рядами на эльфийское жертвоприношение. Ряды, как только мы проходили, смыкались и эльфы двигались за нами.
Все молчаливые и торжественные. Я даже улыбалась, что бы скрыть как мне страшно. Ветерок развивал мои длинные волнистые волосы. Лайел положил сверху на мою руку свою и крепко меня держал, придвинув ещё чуть ближе.
У подножия горы Лай остановился и повернулся ко мне. Ой, не к добру это, не к добру!
- Лиа, пока ещё не поздно, прошу тебя - одумайся! Мы можем повернуть назад! Мы можем быть счастливы!
Вот это испытания на прочность! Когда у меня трясутся поджилки и хочется развернуться и сверкая пятками скрыться отсюда куда-нибудь подальше, он мне такое предлагает!!!
- Что ты делаешь? Ты же сказал, что уважаешь мой выбор! Если тебя так тяжело, оставайся здесь. А я должна подняться туда, нравиться тебе это или нет!
- И почему я другого не ожидал? Но попробовать должен был, - вздохнул Лай.
На вершине горы, озарённое розовыми предрассветными лучами, было сооружение, напоминавшее закрытый цветок лотоса. Перед ним стоял Линиэль в окружении Совета.
- Анилиа Вередитам кес Раклам ер Дани Лост, ты оказала нам великую честь, приняв столь сложное решение. Мы не забудем долга перед тобой и твоей семьёй. Пусть твой путь осенить благодать Лании и не покинет Она тебя в столь трудную минуту. Твоё мужество будет воспето в легендах. Твоя память будет жить в сердцах эльфов вечно!
Каждый из Лордов тоже сказали по несколько слов, после чего я в сопровождении Лайела и Линиэля вошли в 'цветок', как я про себя обозвала это сооружение. Размеры впечатляли - высота была около двадцати локтей и приметно столько же в диаметре. Изнутри по убывающей от внешней стены было ещё три ряда лепестков - закруглённых кверху камней. В месте схождения внешних плит было отверстие, создававшее впечатление, что ты находишься внутри колодца. В центре стоял каменный алтарь. Пол был украшен каким-то орнаментом Вокруг самого алтаря стояло восемь фигур...
- Это... - спросила я указывая на фигуры.
- ... единороги, - кивнул Лайел.
- Ух ты! - выдала я осмысленную фразу.
Алтарь окружали прекрасные тонконогие лошади с витым, закрученным в спираль рогом. Четверо стояло по углам, по двое с каждой стороны от камня, один в ногах и ещё один в голове алтаря, то есть с его более широкого края. Вряд ли туда положат мои ноги. Каждой статуи была своя поза: кто-то стоял смирно, кто-то с поднятыми ногами, кто-то пытался встать на свечку, а тот, что стоял у головы как будто нюхал жертвенник. И все это было сделано из светлого мрамора. Так что я даже платьем с ним сочеталась. Да уж, вот где без этого не обойтись!
Около алтаря стояла Калинка и несколько эльфов. Некоторых я узнала, они приходили лечить Танна.
- Это Калниилинай. Она проведёт ритуал, - указывая на эльфийку, сказал Владыка.
- А остальные зачем здесь? - поинтересовалась я.
- Они, вместе со мной и Владыкой, помогут мне вернуть тебя к жизни, - ответил за отца Лайел.
- Мы благодарны тебе, Анилиа, за твой смелый и благородный поступок. Я постараюсь сделать всё как можно быстрее.
- Тогда не будем тянуть, - улыбнулась я с замершим сердцем. Бейся пока, тебе уже не долго осталось. А то если ты остановишься раньше времени, испортишь всё что только можно. - Мне надо только лечь или я должна сделать что-то ещё?
- Если тебе хочется, можешь сделать, только не очень долго - скоро покажется солнце, - кивнула Калниилинай.
- Присмотри за ним, - я кивнула в сторону голубоглазой статуи, - чтоб он... чего не натворил.
Я кинула взгляд на Лайела и тут же отвела глаза, отказавшись от идеи, что вспыхнула в моей голове. Но эльф успел поймать мой мимолётный взгляд. Видно он читает мои мысли, потому что он шагнул ко мне, убрал волосы с лица и прошептал:
- Са вина́е алае́ наи́м... - его голубые глаза смотрели на меня с грустью и затаённой надеждой.
- Если бы я ещё поняла, что ты сказал!
- Я дождусь твоего поцелуя, - повторил эльф уже на понятном для меня языке.
Я, скрипя зубами, отстранилась, поправила платье и волосы. Подняла в видневшееся светлеющее небо взгляд и сказала:
- Вот она я! Добровольная и безропотная жертва! И только попробуйте меня не принять, - погрозила я небу кулаком, - пожалеете!
Владыка улыбнулся и хмыкнул. Калниилинай округлила итак не маленькие глаза и с изумлением таращилась на меня. А Лай смотрел всё ещё с надеждой, а зря.
Я легла на холодный камень. Нервная дрожь ушла, сменившись дрожью от холодного камня. Почти касаясь носом моей макушки, на меня смотрела статуя единорога. На душе было спокойно и тихо. Меня не одолевали мысли и образы. Я была спокойна, как предрассветный туман. Меня ничего не волновало, не тревожило. Было только ощущение правильности происходящего и полной безмятежности.
Первый лучик солнца заглянул сквозь лепестки, осветив все ярким светом. Время пришло. За мраморной стеной послышались эльфийские песнопения, сопровождаемые неизменной флейтой.
Калниилинай подняла над головой треугольный светлый каменный нож и со всего размаха опустила руки.
Я, зажмурившись, затаила дыхание, готовясь к боли. Но боли не было. Если так легко умереть, то и сама смерть не страшна. Что ж, сейчас увижу, что окружает душу после разделения с телом. Открыла глаза, а на меня смотрит испуганными глазами Калинка. Кинжал замер в пальце от груди.
- Что случилось?! - изумлённо спросила я.
- Я не могу... не могу убить живое существо. Я слаба! Не надо мне было браться за то, чего заведомо сделать не смогу! - закрыла глаза ясноглазая эльфийка.
- А я говорю, можешь! Только, пожалуйста, сделай это быстро, а то я простуду заработаю, - и эльфийка улыбнулась. - Соберись, солнце скоро встанет! Я жду! Готова? По моей команде, - Калинка кивнула.
Попытка номер два. Я, расслабившись, прикрыла глаза:
- Давай!
Лайел застонал: ' НЕТ!!!', - и судя по звуку, упал на колени. В этот момент Калниилинай с усилием вонзила мне нож в разрез платья - в ту самую злополучную розу.
Меня пронзила нестерпимая острая боль, в глазах все побагровело, затем начало темнеть и расплываться. А умирать не так уж и страшно. Страшно идти к этому моменту.
Последнее что я услышала, погружаясь в обнимающую меня темноту, было Танново:
