Возникавшие из туманов призраки закрывали небо, смыкались вокруг корабля, словно закутывая его в вату. До слуха Кейт донеслось несколько всплесков, за туманным пологом прозвучали голоса. Сотканное чарами облако сгустилось до черноты, превращая день в ночь. Лишь глянув вверх, Кейт смогла заметить свидетельство того, что солнце еще не померкло и свет его не погас. Туман изменил характер звуков... они казались одинаково далекими и близкими. Звуки молитвы на палубе, возгласы парниссы, оплакивавшей души мужчин и женщин, так и не принявших смерти, чудились не более близкими или далекими, чем текучие, булькающие, бурлящие голоса, которые пытались исторгнуть осмысленные слова. Голоса прятались в объятиях тумана, и воображение являло Кейт обличья, способные издавать столь жуткие звуки: прогнившие трупы, чьи голосовые связки давно распались, а легкие наполнились водой. Страх, рожденный в ней чарами Хасмаля, представлялся ничтожным по сравнению с бесформенным ужасом, поглотившим ее в этот миг.
Туман начинал наползать на корабль. Невесомые щупальца тянулись к палубе сверху, вползали на нее снизу. Произведенная туманом мгла превращала их в крепкие белые лианы... или щупальца трупа морского чудовища. Неразборчивая болтовня сделалась громче.
Однако пальцы тумана не тянулись к мореходам, не дотрагивались до них. Едва оказавшись на корабле, они теряли форму, рассыпаясь водными каплями.
Вновь и вновь наблюдая это, Кейт испустила вздох облегчения... и невольно затаила дыхание. Девушка едва не рассмеялась. Нечто, находившееся на корабле, удерживало за бортом этот ужас. Возможно, Хасмаль, укрывшись в самых недрах «Кречета», вершил великое оберегающее заклинание. Или... впрочем, не важно. Корабль торопился вперед, а одушевленный туман распадался прежде, чем успевал перейти в атаку, и скоро – очень скоро – они выплывут за пределы Колец Чародеев.
Кейт видела, что и остальные начинают ощущать бессилие их чар. Звуки плача смолкли, полные ужаса молитвы превращались в благодарственные, и обращения к небесам уже начинали сопровождаться первым смехом – так бывает после того, как смерть прошла мимо. Некоторые мореходы обнимались.
Легкий ветерок задул в паруса, постепенно наполняя их, и корабль – и без того не медливший – прибавил скорость. Заметив это, экипаж «Кречета» разразился восторженными воплями. Для полноты счастья теперь не хватало одного – чтобы рассеялся туман и у горизонта показались острова противоположного края круга.
Перри Ворона заорал:
– Вот они... легенды.
И пустился в пляс по палубе.
Наступив в лужицу воды.
Которая вдруг охватила его целиком, едва он коснулся ее.
Со скоростью молнии она покрыла его каким-то подобием пузыря.
Оказавшись внутри, Перри начал исчезать.
Растворяться. При этом Перри кричал и плакал... голос его становился все более неотличимым от голосов, звучащих в тумане. Несколько моряков бросились к нему на помощь... чтобы высушить его, освободить от твари, убивавшей впередсмотрящего. Но едва они дотронулись до несчастного товарища, как пузырь перескочил по мостику рук на их тела, поглотив и спасателей.
Они блестели во тьме... блестели и кричали. Ужас этих людей заражал всех на корабле – в том числе и Кейт. Тело властно потребовало Трансформации и, невзирая на всю заученную власть над собой, предало ее, обретя облик Карнеи.
Кейт оглянулась, пытаясь отыскать укрытие... место, где можно умереть незамеченной – подальше не от опасности, но от моряков. И человеческая, и животная части ее были равно потрясены этим кошмаром, сути которого она не могла понять, – охотящимся туманом и пожирающей добычу водой. Кейт боялась смерти и не хотела умереть животным. Но еще более не хотела она, чтобы ее увидели в этом зверином обличье, чтобы заметили ее собственный Шрам, чтобы присутствовавшие здесь поняли: и она является отверженной обществом – как и многие из них. Именно в этот миг Ян вскричал:
– Все с палубы! Всем вниз, задраить люки! Двери залепим воском. Быстро!
И тут же одна из растущих лужиц охватила парниссу, и Ян не раздумывая рванулся вперед.
Кейт оказалась быстрее. Она пролетела над палубой в два прыжка и врезалась ему в грудь, не позволив прикоснуться к погибающей, распадающейся парниссе. Рыкнула, ухватила его за предплечье и потащила к люку, в котором уже исчезали другие члены экипажа.
– Чудовище схватило капитана! – заорал кто-то, и прочие подхватили крик.
– Убейте его! – услышала Кейт. – Убейте!
И только один голос выкрикнул:
– Капитана уже не спасешь. Не пускайте ее внутрь!
Над общим смятением возвысился единственный голос – Ррру-иф закричала:
– Она спасла капитана! Не трогайте ее!
Кейт подтащила капитана к люку и попыталась столкнуть его вниз, однако протянувшиеся руки подхватили обоих и втянули на трап.
Моряки уже успели принести воск и свечи, и когда люк захлопнулся, мужчины и женщины сразу же принялись залепливать щели между дверью и проемом, размягчая воск пламенем масляных ламп. У Кейт не было рук, и она не стала путаться под ногами. Обнаружив темный уголок, она забилась в него и свернулась клубком, стыдящаяся самой себя и униженная разоблачением.
Впрочем, на нее не обращали внимания – моряки были слишком заняты люком и поиском течей на нижних палубах.
Кейт подумала, убьют ли ее мореходы, обеспечив свою безопасность. Находящиеся на борту люди могли бы захотеть этого... да и Шрамоносные не приняли бы ее за свою... Насколько было известно Кейт, ни один народ в мире не терпел оборотней. Существа, кажущиеся чем-то одним, а на деле представляющие собой нечто другое, повсюду вызывали ненависть... Во всяком случае, так казалось Кейт.
Воск как будто помог. Вода не проникала внутрь корабля, никто не начинал кричать и растворяться. Тишина царила на нижних палубах... все ждали знаков новой опасности или, наоборот, свидетельств того, что прежняя миновала и можно возвращаться на палубу, к работе. Неведомые голоса все еще звучали над морем, приглушенные деревянной стеной, окружившей тех, кто уцелел. Кейт слышала их без труда – как и Ррру-иф, которая время от времени сообщала всем, будто слышит еще эти звуки... слишком слабые, чтобы человеческие уши могли различить их, находясь за поскрипывавшим деревянным корпусом.
Кейт спала в обличье Карнеи, укрыв голову передними лапами, вытянув вперед к кончику носа задние и прижав хвост к животу. Проснулась она уже в человеческом обличье, тело ныло от неестественной для двуногих позы, которую она сохранила, даже когда Трансформация завершилась. Ян сидел возле нее.
– Я хотел поблагодарить тебя зато, что ты спасла мне жизнь.
Кейт тупо кивнула, вовсе не расположенная к благодарностям и любезностям. Как всегда после Трансформации, она пребывала в унынии, ее терзал голод, мучили опасения: а вдруг, узнав о ее сущности, все набросятся на нее. Ей хотелось наесться, спрятаться и уснуть. И ничего более. Снаружи над морем еще стенали погибшие души; голоса их стали более зловещими, а корабль покачивался на сердитых волнах.
