— Э-э… — замотала головой Элька. — Не надо Крега — зачем нам Крег?..
— Погоди, погоди. Для дела надо. Главное — хорошо подстраховаться, прописать в заклинании все нужные условия и обеспечить механизм возврата. В общих чертах я уже всё прикинул. Надо, во-первых, обусловить, что Крег не может касаться плетения заклинания, во-вторых, что он не может нанести вред ни в каком виде ни тебе, ни мне — Грею, ни заданию. В-третьих, ключ возврата будет находиться не у нас с ним, и мы не должны его касаться. А находиться он будет у тебя — ты и только ты сможешь решить, когда надо вернуться Грею. Это будет камень, который надо будет потереть пальцем и при этом произнести «Вернись». А в-четвёртых, срок действия заклинания пусть сам по себе истекает, скажем, завтра утром. Вот.
— Макс, а он захочет тебе помогать?
— Ну… Теоретически мы будем с ним наравне. А насколько я его уже понял, он всегда был очень даже не прочь покуролесить по-черному. Так что он будет в своей стихии, и уже одним этим должен быть доволен. Ну и главное, что это только суть его, которая, в свою очередь, принадлежит мне. В общем, думаю, всё у нас получится…
Элька пожала плечами:
— Ладно, как скажешь. Что делать-то?
— Погоди, ещё вопрос. Ты скачок через сумрак в Монт для нас обоих сделать можешь?
— Могу, только мне надо видеть — куда.
— Хорошо. А вот если ещё не так: к человеку, предмет которого у нас есть, перебросить можешь?
— Хм… А если этот человек сейчас по жердочке идёт, то где мы окажемся?
— Не боись, это мы сейчас увидим. У меня грамота на розыск княжича есть, от мытарей трофеем досталась, а на ней собственноручная подпись княгини. Мы сейчас через неё картинку получим, и узнаем, где узурпаторша находится. Вот туда сможешь перенести?
— Ну, наверное. Показывай.
Грей достал измятую грамоту, отнеся её на ровное место, произнёс заклинание и быстро вернулся к Элли. Пространство над бумагой пошло волной, засеребрилось и превратилось в четкую картину: письменный стол, похоже — в кабинете, за столом миловидная женщина в роскошном одеянии склонилась с пером в руке над исписанным листом.
— Хм… — Грей покривил губы, — Красавица княгиня? Да она же под личиной! Ладно, разберёмся. Эль, вот туда, к столу нас можешь доставить?
— Легко. Сейчас настроюсь.
— Давай. А я пока с Крегом договорюсь…
Элька вскинула на него тревожный взгляд, но, взяв себя в руки, лишь пожала плечами и отошла поближе к картинке. Внимательно всё высмотрев и запомнив, кивнула, развернулась и вздрогнула: в трёх шагах от неё, опираясь на посох, стоял зловещего вида старик в золотисто-черном балахоне. Его смоляные, без малейших проблесков седины, волосы были отброшены назад, открывая большой покатый лоб, который даже без намёка на переносицу переходил в крючковатый ястребиный нос. Но больше всего на смуглом, изрезанном морщинами лице, впечатляли глаза: антрацитовые, практически лишённые белков, похожие на провалы в иной мир.
— Макс?.. — пролепетала Элька.
— Вильям Крег, сударыня, — будто раскат грома встряхнул ущелье, — Вон там на брёвнышке лежит симпатичный черный опал, это вам, он должен идеально подойти к вашим изумительным глазам.
Элька зарделась.
— Скаже… те, тоже! — и, метнувшись к месту разговора с Греем, цапнула черный камушек-ключ, и недолго думая сунула его за пазуху: там и ближе к сердцу, и надёжней.
— Вы готовы, драгоценная донна? — вновь зарокотал низкий голос старика, — Тогда — приступайте.
— Э-э… Господин Крег, для переноса лучше присесть на корточки, так устойчивей… — и невольно вздрогнула под взглядом колдуна, — Там качнёт при выходе…
— Вильям Крег ещё ни перед кем не приседал, сударыня. Делайте ваше дело.
— И ещё… — Элька выглядела смущённой донельзя, — Нам надо держаться за руки…
— Ха-ха-ха, так в чём же дело, дорогая?! — даже камни вздрогнули от этого рокота. Старик протянул ей смуглую сухощавую ладонь.
Элька сначала боязливо к ней прикоснулась, потом, зажмурившись, крепко ухватила и…
На каменистой площадке у ствола поваленного дерева остался только измятый лист княжеской грамоты…
* * *
Сказать, что княгиня была изумлена, — ничего не сказать. Когда на ковре перед её письменным столом вдруг возникли двое необычного вида людей, она всем телом вздрогнула, уцепилась руками в подлокотники кресла и побелела, как стопка бумаги на краю её стола.
«Приземление» у наших диверсантов получилось удачным: Крегу опорой послужил посох, а ведьме, как ни странно — крепкая рука Крега. Но едва лишь они утвердились на ногах, эта же рука переместила Эльку чуть назад и сразу же отпустила. Черный маг начал работать. Он незамедлительно выудил из недр балахона золотой медальон в виде небольшой геральдической лилии, заключил украшение в кольцо между большим и указательным пальцем и, направив его на княгиню, произнёс:
— Отныне ты послушна только мне, мессиру Крегу! Ты поняла?
— Да, мессир, — чуть слышно ответила женщина.
— Тогда слушай приказ, — Крег обошёл стол, прижал медальон к её лбу и, склонившись, что-то зашептал ей на ухо.
Потом выровнялся и спросил:
— Всё ясно?
— Да, мессир, — как заводная кукла повторила княгиня.
— Ну а теперь покажись хозяину без личины.
Взмах его руки вызвал лёгкое колебание воздуха, и вот уже в кресле сидит не обольстительная младая красавица, а сорокалетняя женщина с самой заурядной внешностью.
— Ну, конечно, — хмыкнул колдун, — покойный князь на такое и не взглянул бы! Ладно, оставайся красивой.
Ещё одним взмахом он вернул авантюристке прежнюю личину, взял её пальцами за подбородок, приподнял лицо и, злорадно усмехнувшись, процедил сквозь зубы:
— Но я тебя узнал: ты Ульрика, жена моего закадычного врага, чтоб его земля не приняла… О, так может, Лесток и есть Филиппо?
— Да… — послушно прошептала та.
— Надо же, как изменился, — он отпустил её подбородок, — Или ему помогли?
Ответом был покорный кивок.
— Ладно, неважно, — старик повернулся к Эльке, — Драгоценная донна, соблаговолите уйти с линии огня, я чувствую, как сюда уже спешит мой давний недруг. Станьте вон там в уголке и постарайтесь ни во что не вмешиваться.
Ему было бы трудно возражать, даже если бы и хотелось — уж очень много властной силы было в его голосе. Но Эльке, во-первых, не хотелось, а во-вторых, она уже и сама слышала отдалённые торопливые шаги. А потому быстро переместилась в указанный угол, успев, правда, подумать: «Неужели ЭТО постоянно жило внутри Макса? Ужасть какая…»
