— Неплохо поработали, — подытожил волшебник, и компания огляделась. Лёвушка тихо роизнес: «Дауж».
В небе появилось множество празднично сиявших звезд и круглая довольная луна.
— Красотища какая! — вырвалось у Лизы.
— А что это за День Добрых Дел? — поинтересовался Лёвушка у Его Величества.
— Большой радингленский праздник, — ответил Инго. — Кто в этот день ничего хорошего ближнему не сделает, у того потом целый год пойдет наперекосяк…
— М-да, — буркнул Филин, — сделали так уж сделали. А кто не спрятался, я не виноват…
И тут все заметили, что часы на башне, которые давно уже остановились, начали подозрительно поскрипывать.
Маленькая крылатая тень пронеслась над головами, тоненько пища «осторожнее!».
Часы начали шумно осыпать вниз стремительно ржавеющую паутину, а через миг за ней грохнулся и паук, который, подергавши лапами, быстренько превратился в груду металлолома.
Крылатая тень запорхала, спускаясь все ниже.
— Да это наша Шинни! — обрадованно сказал Филин.
Только он и узнал мышекрыску в хрупкой сильфиде с бирюзовыми крыльями и золотистыми кудряшками. Костя бочком подошел поближе, заглядывая ей в лицо.
— Не смущай! — Лёвушка пихнул его локтем. — Как тебе драконилось-то?
Костя опять засипел и разнообразно завертел руками, видимо, желая сказать что-нибудь ироде «плющило и колбасило!».
— Да… — уважительно протянул Лёвушка. — Классно ты смотрелся!
Ветер деловито летал по площади и взмахами выметал пыль и паутину, изрядно скопившиеся за время коронации. Тролли, стоявшие у трона, окаменели.
— Что же мне теперь с ними делать? — спросил Инго в пространство.
— Ох, нелегкая это работа, из болота тащить бегемота… — нараспев сказала ему Лиза. Тут-то Инго наконец добрался до нее, чмокнул в щечку и подбросил в воздух, ухватив за бока, отчего Лиза ужасно смутилась.
Валявшиеся там и сям брошенные барабаны начал и громко лопаться, а плиты площади медленно принялись менять цвет из черно-фиолетового на сплошь ярко-синий, так что никакой шахматной клетки не осталось и в помине. По синим плитам суетливо перепархивал лазоревый попугай; он бочком подобрался поближе и остановился ровнехонько посередине между Филином и Инго, — видимо, не знал, к кому в сложившейся обстановке выгоднее подольститься. Положил наземь звякнувшую связку ключей на массивном стальном кольце, после чего бочком же отошел, скромно потупясь. Улещиваемые дружно расхохотались.
— Вещь-то полезнейшая, — отсмеявшись, сказал Король, нагнулся и подобрал ключи. — Что ж, спасибо, господин Гранфаллон… Это от дворцовой темницы, между прочим. Надо бы ее открыть поскорее… — он повел компанию через маленький дворик, который превращался в улицу и тянулся прямо к подножию Дворца.
— Эй, вы чего так долго? — раздался из глубины дворика сердитый мальчишечий голос.
— Дален! — хором воскликнули Лиза с Левушкой.
— А кто же еще… — хмыкнул сильф, слезая с таившегося в глубине дворика фонтана.
— Ты что, все время тут был?
— Ага! — безмятежно подтвердил он. — Дай, думаю, прослежу, а вдруг они без меня не справятся… Да и вообще — интересно было.
Лиза с Левушкой переглянулись и согнулись от хохота, а Дален уперся взглядом в Шин- Шин и вытаращил глаза:
— Это…, это ты, что ли? Ой, так ты… тебя… ты сильф?
Шин застенчиво пискнула, посмотрела на Далена огромными темными глазами из-под золотистой челки и протянула ему руку. Больше они не расставались ни на миг.
— Мурремурр-то где? — оглянулся Филин, и тут же увесистый кот спрыгнул откуда-то ему на плечо, а потом — на землю. Филин охнул от неожиданности и нагнулся почесать кота за ухом.
— Смотрите, — сказал Король, и все оглянулись.
Во Дворце одно за другим загорались окна.
в которой светит солнце
— Постойте тут, — попросил Инго, когда они подошли к уже знакомой двери, по обеим сторонам которой высились зачехленные статуи. — Не надо вам туда ходить.
Лиза решительно принялась сдирать с ближайшей статуи фиолетовый чехол. Под ним оказалось бронзовое изображение высокого грозного старца в развевающихся одеждах и с агатовым шаром в руках; у ног старца вился внушительный кот, чем-то похожий на Мурремурра. Лёвушка обнаружил на соседнем постаменте печальную деву, чьи длинные, некогда позолоченные волосы окутывали ее всю, как плащ.
Как и сутки назад, Инго сбежал по лестнице в подвал, нашел неприметную железную дверку, но стучать в нее не стал.
— Давайте открывайте, — весело потребовал он.
— А пароль? — удивились железные голоса.
— Не придумал еще, — ответил Король. — Да и не нужен он, по-моему. Ну?
— Приказ Мутабора, Ваше Высочество… — нерешительно ответили засовы.
— Уже давным-давно Величество. Отстаете от жизни, железки! — возмутился Король, нетерпеливо звякнув связкой ключей на кольце. — Корону видали, остолопы? Долго мне тут стоять?
— Но Мутабор… — скрипнули, открываясь, засовы.
— Забудьте, — отмахнулся Король ключами, отворяя дверь. — Пустое. Нету никакого Мутабора. Чтобы я больше о нем не слышал, ясно?
Вторая дверь, разумеется, была отперта, и, когда Инго открыл ее, на волю вылетели два совершенно ошалевших крупных нетопыря — бывшие стражники, которых постигла общая для всех мышекрысов участь. Король с брезгливой жалостью проводил их глазами, вздохнул и скрылся в подвале. Ключ к первой камере подбирать пришлось довольно долго — связка была объемистая — но в конце концов замок заскрежетал, и дверь подалась, Инго посветил внутрь факелом и обрадованно воскликнул:
— Лазурски! Вот здорово! Давайте я вам сразу половину ключей отдам, а то сам буду тут до утра возиться!
Услышав скрежет ключа в замке, Гарамонд ожидал увидеть кого угодно, но не жизнерадостного рыжего юношу с короной на голове.
— Ваше Величество? — спросил он наконец. — Каким образом…
— К вашим услугам, — кивнул Инго, возясь с соседним замком. — Гарамонд, помогите, а? Кто тут у вас?..
— Кажется, Мелисса, аптекарша, — так же растерянно отозвался Гарамонд, выбираясь из каменного мешка. — Ваше Величество, что случилось? Там звезды на небе…
— Я и сам еще не все понял, — улыбнулся Инго, продолжая сражаться с замком. — Меня вот короновали… Ах я остолоп, — сказал он, посветив факелом, — тут же номера над дверями… и на ключах тоже. Вот этот отсюда…
Освобожденные волшебники представляли собой зрелище довольно плачевное — даже часа два заключения в полной темноте и неизвестности не красят человека, а ведь некоторым из кудесников пришлось провести в подвале чуть ли не неделю. Они щурились на яркий свет и глядели на веселого рыжего Короля со смешанным чувством некоторого стыда, радости и опаски.
