Повернулась на бок, посмотрела в окно. Еще одна пасмурная ночь. Как же эта погода гармонировала с моим теперешним состоянием! Сплошная тьма и ни одного лучика света.
Почему есть ошибки, которые нельзя исправить, и нет ошибок, которые нельзя было бы совершить?
Вечный вопрос бытия
Нарин
Следующий день оказался до безумия похож на предыдущий. Высовываться из комнаты не хотелось, поэтому мы сидели у меня и занимались ерундой. Лор читал. Близнецы пытались развеселить меня магическими фокусами и нескончаемыми историями из школьной жизни. Так, за бездельем, незаметно наступил вечер, а за ним ночь.
Около полуночи в комнату постучалась Эдель. При виде девушки эльфы издали радостные крики и кинулись ее обнимать. Я и Лор были не менее рады видеть ее здоровой и полной сил, но не стали выражать свои эмоции дикими воплями.
Усмирив близнецов, я попросила Инэку принести ужин. Уже третий за сегодняшний вечер. Эдель практически не притронулась к еде, сослалась на недомогание.
Подождав, пока я закончу чревоугодничать, девушка позвала меня прогуляться по Ирриэтону. Лор, умничка, настоял, чтобы близнецы остались в комнате и дали нам спокойно поговорить.
Мы медленно брели по коридорам, вслушиваясь в тишину. К счастью, в это время мало кто бродил по замку.
– Тебе не кажется, что Ирриэтон стал каким-то другим? – Эмпатия взяла меня под руку и повела вниз по лестнице. – Будто в нем умерла душа.
Я тоже это чувствовала. Гнетущая атмосфера пропитала все вокруг: стены, залы, самих эмпатов. Повсюду царили мрак и тишина.
– Возможно, еще удастся все исправить.
Эдель повернулась ко мне и подмигнула, пряча смешинки в глазах. Она всегда так делала, когда что-то задумывала.
– Ты должна поговорить с Дорриэном.
Должна! Ненавижу это слово!
– Уже прошло достаточно времени. Он остыл и обо всем хорошенько подумал.
– И придумал очередной изощренный способ, которым можно будет от меня избавиться.
Эдель повела бровью и загадочно улыбнулась.
– Мой брат – не дурак. Он вспыльчив, но отходчив. Сомневаюсь, что он действительно хотел причинить тебе вред.
Нет, конечно! А апрэ – это всего лишь спектакль, и мне в нем случайно досталась главная роль.
– Ты куда-то торопишься?
Эдель все время поглядывала на двери, мимо которых мы проходили.
– Нет… То есть да. Я обещала проведать Воллэна.
А меня вытащила из теплой комнаты, чтобы идти не было скучно!
– Прости, что по моей вине ты вынуждена была потратить столько сил и связаться с ним. Леста рассказала нам.
– Никто, кроме меня, его бы не позвал, – тихо ответила девушка. – Да и не жалею я ни о чем. И тебе не советую.
Легко! Уже все забыла!
Эмпатия осторожно открыла дверь в комнату советника.
– Дор сейчас в парке. Только там вы сможете спокойно поговорить.
Спокойно? Не факт. Мы и в мирные времена с трудом ладили, а теперь, с началом «холодной войны», лабиринту грозил надвигающийся тайфун.
Я нашла Дорриэна на другом конце парка, в том месте, где начиналась дубовая аллея. Он стоял, прислонившись к дереву, и смотрел на небо. Хорошо бы понять, что он хотел там найти. Звезды спрятались за тучами и не желали освещать грешную землю.
– Не знал, что ты любишь гулять по такой погоде.
Началось!
– Не одному же тебе может нравиться дождь.
Я подошла к нему и застыла в нерешительности.
– Ты ведь его не выносишь. – Владыка прошелся по мне беглым взглядом, задержался на том месте, где была рана. – Как, впрочем, и Драгонию. Думаю, будет лучше, если завтра утром ты уедешь.
Эмпат повернулся и прошел мимо, пытаясь затеряться в лабиринте.
– Дорриэн, я… – черт! Что я вообще здесь делаю? Стою как идиотка, мокну и пытаюсь исправить сама не знаю что.
– Ты слишком долго злоупотребляла моим гостеприимством. Тебе давно следовало уехать из Драгонии.
Его слова больно меня задели. В последние дни я слышала одни оскорбления. Глубоко внутри начала подниматься заснувшая гордость. Если этот упрямец не хочет понять, зачем я сюда приехала, то и я не собираюсь перед ним распинаться!
Я догнала эмпата и на ходу проговорила:
– Знаешь, в чем твоя проблема, Владыка? Ты не желаешь видеть дальше собственного носа. Ты решил для себя, что я – твой враг, война – единственный выход из положения, а на то, что за этим последует, тебе плевать! И ты еще собираешься стать хорошим правителем? Да в тебе гордыни и тщеславия больше, чем во всех твоих эмпатах вместе взятых! А еще, – я набрала в легкие побольше воздуха и выпалила, – ты – идиот!
Надеялась быстро прошмыгнуть между деревьев, но он схватил меня за руку и резко развернул к себе.
– Да! Я – идиот! Идиот, потому что позволил тебе вмешаться в ход своей жизни, разрушить мой мир, сжечь меня изнутри! А теперь ты решила учить меня, как править Драгонией? Сначала научись управлять своими словами и поступками, а потом вмешивайся в жизни других! – Он наклонился ко мне и зло прошипел, больно обжигая горячим дыханием: – Ты из той породы женщин, которые приносят одни несчастья, уничтожая все на своем пути. Прошу тебя, уезжай! Исчезни из Драгонии, чтобы я смог вздохнуть спокойно!
Сказав это, он оттолкнул меня. Я опустила голову. Мне совсем не хотелось показывать слезы обиды.
– Дорриэн, прости… – слова застряли в горле.
Он был неколебим. И даже не пытался скрыть отвращения, которое скользило во взгляде.
– Убирайся, Нарин. Ничего не говори. Просто исчезни из моей жизни. Это лучшее, что ты можешь сделать.
Уже не пряча текущие по лицу слезы, смешавшиеся с потоками дождя, я развернулась и побежала прочь. Прочь от всего того, что причиняло мне боль. Прочь от Дорриэна.
Будь проклят тот день, в который я переступила порог Ирриэтона!
Меняю обретенную реальность на утраченные иллюзии.
N. N.
Нарин и Леста
– Что вы делаете, госпожа? – Последние полчаса Инэка, словно перепуганный страус, скакала вокруг меня, тщетно пытаясь понять, что так разозлило ее госпожу.
– Предупреди эльфов и принца, что я уезжаю. Если хотят, могут поехать со мной.
– Но…
– Инэка, – я угрожающе зашипела, – быстро беги к ним. И разбуди феникса.
Служанка исчезла, перепуганная моим поведением. Через мгновение прибежали ребята. Спросонья они не могли понять, что со мной происходит и с чего это я вдруг решила куда-то ехать на ночь глядя. Да еще в такую погоду.
– Владыка приказал нам убираться. Советую поторопиться.
– Сейчас?! – Стэн страдальчески закатил глаза. – А это не может подождать хотя бы до утра?
