Александр подошел к столу у окна, где стоял глиняный кувшин. Точно такой же кувшин с парным молоком мать ставила на стол, и он вечерами, уставший и голодный, набегавшись с такими же, как он, мальчишками по деревенским улицам, накупавшись в теплой реке, прибегал домой, припадал к кувшину и пил это молоко, заедая мягким хлебом. А потом ему снились светлые детские сны. Домовой шуршал за печкой, мать занималась домашними делами. Ближе к ночи приходил с лесозаготовок отец. Но Александр уже не слышал этого. Сны уносили его в светлую даль. Утром он просыпался. На столе его ждал все тот же кувшин, а на тарелке рядом пирожки с брусникой или же черемухой.
Александр склонился над кувшином.
– Отведай, – услышал он негромкий голос и оглянулся.
На деревянной лавке у стены сидел крепенький бородатый мужичок. Его хитрый пристальный взгляд изучал Александра. Откуда он здесь? Комната ведь пустая была.
– Отведай, – настойчиво повторил мужичок.
– Ты кто? – опешил Александр. – Откуда ты?
– Кто, кто, – усмехнулся мужичок, прищурив глаз. – Домовой я. За печкой живу. Да ты же знаешь. Сам же меня туда поселил.
– Ну да! – не поверил Александр.
– Времени мало. Отведай.
– Что это?
– Не задавай вопросов. Выпей.
– Отрава?
– Глупый. Здесь сила твоего дома. На битву идешь. Не сдержишь ты его без силы. Даже Клинок Ахарунга не спасет. Впрочем, как знаешь, – мужичок рукой махнул.
– Сила дома, говоришь? – Александр поднял кувшин и осторожно пригубил. Напиток был кисловатый на вкус, рот защипал. Только один глоток сделал, а по рукам сила разлилась.
– Много не пей, конь тебя не выдержит, – усмехнулся мужичок. – Еще пара глотков, не больше.
Александр еще два глотка сделал. Сила в ноги пошла. Усталость исчезла.
– Ну, вот и славно, – удовлетворенно произнес мужичок.
– За что такой подарок? – спросил Александр.
– За то, что ты меня за печкой поселил, – усмехнулся мужичок. – Прощай. Иди. Не теряй время.
Александр кувшин на стол поставил, оглянулся.
Мужичок исчез. Только солнечные зайчики по потолку скачут. Дверь за спиной скрипнула входная. Снаружи гарью потянуло. Конь заржал призывно. Волк зарычал. Александр на крыльцо вышел! Конь копытом землю бьет. Словно не скакал полдня. Александр на коня с разбегу не запрыгнул, а взлетел. Дернул удила.
– Вперед, – крикнул.
Конь на дыбы поднялся и с места в галоп пошел. Волк следом припустился. Встречный ветер ударил в лицо.
* * *
Ракшасы выпрыгивали из темноты, сыпались со сводов пещеры, напарываясь на копья, срывали когтями доспехи, вгрызаясь зубами в плоть. Твари хорошо видели в темноте. Это была их стихия. Мауронги разили наугад, с потерями, медленно, но упорно продвигаясь вперед, оставляя под ногами сотни подземных чудищ.
Строй сохранять не удавалось. Да и какой тут строй? Твари сотнями прыгали со сводов подземелья, сбивая с ног воинов. Бросали камни. Царила полная неразбериха
«Заманил в ловушку, гад!» – назойливо крутилась одна и та же мысль в голове Зерона. Он потерял Марквентора из виду. Конь Хранителя без седока бестолково топтался в яростной сваре. «Заманил и сбежал, сволочь!» – Зерон пырнул в оскаленную пасть ракшаса острием меча. Тот взвыл, лязгнул окровавленными зубами. Зерон добавил рубящим ударом по шее чудовища.
– Где же он? Сам лично перережу его лживую глотку!
Зерон увидел Хранителя. Тот яростно отбивался посохом от троих ракшасов. Неплохо! Один из них взвыл, завертелся волчком. Другие отступили. Нет, не предал вроде. Сам от смерти спасается.
Натиск ракшасов поутих, а вскоре и вовсе прекратился. Твари попрятались в темноту, оставив на полу подземелья сотни неподвижных тел среди потрепанных рядов мауронгов.
– Убрать с дороги падаль! – приказал Зерон. – Раненых и мертвых воинов забрать.
Хранитель, прихрамывая, подошел к Зерону.
– Я не понимаю, – оправдываясь, выдохнул он.
– Зато я понимаю, – скривился Зерон в усмешке. – Это только начало. Кто-то очень не желает, чтобы мы прошли. Но мы пройдем.
– Да, уже скоро, – кивнул головой Марквентор, забираясь на коня. – До горячей реки дойдем, а там уже выход близко.
– Что за горячая река?
– Кровь земли.
– А ты откуда знаешь? Ходил здесь? От кого узнал об этой пещере?
– Мне мой отец рассказал. Он ходил здесь, когда в гостях у подземного царя бывал. Подземного царя, царя подземного, – повторил Марквентор. – Кажется, я понимаю.
– Да тут и понимать нечего. Не желает нас земля пропускать. Ничего, пройдем! Эй, вы там! – крикнул Зерон в сторону колонны воинов. – Щиты сомкнуть! Строй не нарушать! Всех убивать по дороге! С нами Мауронг! Вперед!
– Мауронг! – завопили воины и, выставив копья, двинулись вперед. Ход снова сузился. Поворот. Еще один. На стенах подземелья появились красные блики. Стало жарко.
– Горячая река! – крикнул Марквентор.
Еще поворот, и все подземелье озарилось красным светом. Превозмогая жар, первые ряды колонны вышли на край обрыва. Далеко внизу клокотала огненная река. Где переход? Зерон посмотрел по сторонам.
– Мост! – крикнул Марквентор, показывая посохом в сторону.
Мост ли это? Или же упавшая на края ущелья скала? Неважно. Главное – быстрее пройти этот невыносимый жар.
– Быстрее! – приказал Зерон, чувствуя, как от жара накаляются доспехи. Но воины и без приказа побежали по краю обрыва в сторону перехода через пропасть.
– Что там такое? – Зерон хищно прищурил глаза. Сотни, тысячи ракшасов копошились у моста на противоположном краю ущелья. Да они же пытаются скалу сдвинуть! Скинуть в пропасть. Воины тоже поняли затею тварей и с яростными воплями понеслись вперед, нарушая строй.
Сверху посыпались ракшасы. Сотни, тысячи. Снова оскаленные пасти, окровавленные когти, бешеные глаза, яростное рычание, запах смерти.
Жара. Пот заливает глаза. Воздуха не хватает. Зерон затылком опасность почувствовал. Не оборачиваясь, клинок выставил. Ракшас захрипел, рванул когтями металл. Зерон плечом тряхнул. Тварь вниз сползла. Мертвая уже. Вокруг мясорубка, а Зерон спокоен. Вечность и сила. Пройдем. Надо только за мост прорваться. А ракшасы не дают. Лезут и лезут откуда-то сверху, из темных боковых провалов. Но мауронги упорны, в боях закалены. Не знают страха воины Зерона. Мечи против зубов, копья против когтей. Задние ряды в колонне напирают. Тоже желают крови ракшасов. Конь под Зероном широкой грудью тварей раскидывает зубами их хватает, копытами бьет. Медленно, но неотвратимо продвигаются вперед мауронги. Вот и мост. Твари, что пытались скалу в пропасть скинуть, завыли в отчаянном усилии. Задрожала скала. Но поздно. Конь Зерона в три скачка мост преодолел, врубился в яростную толпу. Зерон только успевает мечом махать. Кровь под клинком брызжет. Ракшасы в стороны бросились, своих же подминая, топча, сталкивая в пропасть. Мауронги яростным потоком через мост хлынули. Казалось бы, что все. Кончена битва. Но нет. Рычание раздалось такое, что своды подземелья затряслись. Ракшасы врассыпную, кто куда, бросились. Снова рычание раздалось, и тварь из темноты выползла жуткая. Величиной как десять мамонтов, а может, и более. В сумраке не разберешь. Морда у твари вся в чешуе. Глаз не видно, а может, и вовсе глаз нет. Зачем ей под землей глаза? Пара усов-отростков перед мордой шевелится. Спина панцирем костяным покрыта. Лапы у чудовища с когтями в рост человека, а под когтями еще и клешни торчат. Тварь пасть раскрыла, зубы острые размером с ладонь показала. Ряд за рядом зубы растут в пасти, а меж зубами язык длинный извивается. Снова зарычало чудовище. Мауронги отпрянули, а ракшасы и вовсе исчезли, попрятались. Конь под Зероном захрапел, шарахнулся в сторону. Всякое видел он, а вот такого чудища не встречал.
