— Чем тебе плохо здесь? — проворчал Снейп. — Мы же не в Лондоне живем. Здесь лес, озеро, и отличный дом. Что еще нужно?
— Целители говорят, что Альбусу нужен морской воздух, иначе он опять будет болеть всю зиму, — вздохнула Лили, снова смачивая компрессы и прикладывая их к спине мужа. — Да и тебе не помешает сменить обстановку. Если ты останешься здесь, тебя так и будут всё лето дёргать — то в Мунго, то в Министерство, то ещё куда‑нибудь…
— Надеюсь, ты не собираешься тащить меня на какой‑нибудь курорт, чтобы я светил на весь пляж своими шрамами? — возмутился Снейп.
— Нет, такого подвига я от тебя не потребую, — рассмеялась Лили, представив Снейпа, загорающего в окружении вейлоподобных красоток в купальниках. — Но мы вполне могли бы позволить себе снять домик на морском берегу, в каком‑нибудь безлюдном местечке.
— Ладно… — неохотно согласился Снейп. — Делай как знаешь. На лето можно уехать, если ты считаешь, что это так необходимо. Только исследование мне все‑таки придется закончить, — предупредил он. — Но я обещаю, что больше не буду принимать никаких запрещенных зелий.
Лили вздохнула. Впрочем, она была рада тому, что Северус согласился уехать из Хогвартса на лето. Уговорить его сделать что‑то против его желания было очень трудно. Она никогда не пыталась давить на мужа, понимая, что он никому, даже любимой жене, не позволит командовать собой. Но сейчас Лили была уверена, что поступает правильно.
Она сама нашла дом на Корнуэльском побережье, и даже Северус не мог не согласиться с тем, что это был удачный выбор. Дом стоял в уединенном и очень красивом месте, совсем недалеко от моря. Чуть в стороне, за холмом, находился магловский поселок, куда можно было при необходимости прогуляться за продуктами или разными хозяйственными мелочами. Дом этот раньше тоже принадлежал маглам, поэтому камин в нем не был присоединен к каминной сети, и это радовало Лили, которой хотелось максимально ограничить посторонним доступ в их летний домик.
Но больше всего её радовало наличие рядом с домом большого и очень красивого, хотя и изрядно запущенного, сада, с яблонями, розовыми кустами и заросшими травой клумбами, между которыми петляли выложенные известняком дорожки. Рядом с домом её родителей в Годриковом Ущелье был роскошный сад, и около своего дома в Хогвартсе Лили тоже посадила кое–какие деревья и кустарники. Она даже купила себе книгу по садовой магии, но до сих пор не могла всерьез взяться за её изучение, поэтому пока там всё росло естественным путем, то есть очень медленно. Здесь же сад был уже совсем взрослым, и нужно было лишь немного приложить к нему руки, чтобы привести всё в порядок.
Северус оградил дом и сад маглоотталкивающими чарами и поставил вокруг несколько защитных барьеров, Агата быстро превратила заросшие травой участки в аккуратные лужайки, а Лили наколдовала для Элис песочницу и самораскачивающиеся качели, чтобы малышке было интереснее играть на улице.
В этом чудесном доме они провели всё лето. К удовольствию Лили, Северус посвящал своим опытам гораздо меньше времени, чем обычно. Видимо, умиротворяющая атмосфера этого места подействовала даже на него. Снейп выглядел гораздо менее мрачным и измученным, чем раньше, и даже предпринял кое–какие попытки перестроить дом, трансфигурировав окна и перегородки на втором этаже. С третьей попытки ему даже удалось наколдовать в их спальне маленький балкончик, на который вполне можно было выходить, не опасаясь, что он обрушится вниз.
По вечерам Лили с удовольствием копалась в саду, а днем они много времени проводили у моря. К удивлению Лили, неожиданно выяснилось, что Северус отлично плавает и ныряет.
— И где ты только этому научился? — смеясь, допытывалась Лили. — В котел, что ли, нырял?
Ей было не представить, что Снейп мог плавать в Черном озере на территории замка с риском быть застигнутым за этим занятием кем‑то из учеников или преподавателей.
— Я же вырос у реки, — напомнил ей Снейп.
— Ты плавал в этой мелкой грязной речушке? — смешно наморщила нос Лили.
— Ну, тогда она не казалась мне такой уж мелкой, да и слишком грязной тоже не была…
Лили наблюдала за сосредоточенно копающей песок Элис и радовалась, что Альбус наконец уснул, прервав на время свои настойчивые попытки залезть в воду, и теперь она может просто спокойно поговорить с мужем. Снейп лежал на горячем песке и, прищурившись, смотрел на жену.
— Слушай, давай позовем к нам на пару дней Рози, — предложила вдруг она.
Северус удивленно поднял брови:
— Не ты ли так настаивала на том, чтобы здесь не было посторонних?
— Ну, Рози ведь не совсем посторонняя, — попыталась оправдаться Лили, чувствуя легкие укоры совести: совсем недавно она решительно протестовала против того, чтобы Северус пригласил к ним Кингсли, мотивируя это тем, что тогда не сможет разгуливать по саду в купальнике.
— Тебе, значит, можно, а мне нельзя? — ехидно спросил Северус.
— Ты же понимаешь, Бруствер неизбежно начал бы говорить с тобой о делах, — вздохнула Лили. — Он и так регулярно пишет тебе длиннющие письма. Вряд ли в них говорится о погоде в Лондоне.
— Ну, Рози тоже пишет тебе…
— Понимаешь, у неё сейчас трудный период в жизни, и ей неплохо было бы оказаться где‑нибудь подальше от народа. А здесь так хорошо, ей наверняка понравится.
— А что с ней случилось? Пришлось разбирать свежие поступления «Чудовищной книги о чудовищах»? — довольно ядовито поинтересовался Снейп.
— Это не смешно, Северус. У неё неприятности… в личной жизни.
Снейп вопросительно посмотрел на жену, и та пояснила:
— Она тут как‑то весной заходила в гости к нашим в Годриково Ущелье. И там был Скорпиус Малфой. Знаешь, они дружат с Альбусом–Северусом, и он часто у них бывает…
— Да, неожиданно встретить Малфоя — это, конечно, могло ей серьезно отравить жизнь, — скептически заметил Снейп, но Лили проигнорировала его колкость.
— Знаешь, Малфой сильно изменился с тех пор, как закончил школу. Ты помнишь, наверное, он раньше никогда особенно не высовывался. Мне всегда казалось, что на него угнетающе действовала фамильная репутация — вернее, необходимость ей соответствовать. Ноблес оближ, и всё такое… Наверное, он просто побаивался родителей. Да и бабушка у него тоже… Если она хотя бы немного похожа на свою сестру, то Скорпику можно только посочувствовать.
— Нет, Цисси не такая, как Беллатриса, — сказал Снейп, садясь и стряхивая песок с плеч. — Но, конечно, тоже весьма своеобразная женщина.
— А теперь он стал таким интересным. Прическа у него прикольная, и Рози говорила, он рассказывал всякие умные вещи про музыку, про разные книжки. Он сам даже пишет какие‑то песни, представляешь… В общем, Рози в него влюбилась.
