арестов и страха. Безжалостно разрывая паутину младшего Ак-Сарина, навиры всколыхнули бурю.
– Иссур брыкался так, что заехал Варне локтем в живот. Пришлось его скрутить и немножко… наказать, – хвалился Ратнар. Он наказывал одним способом – прижимал особое оружие к коже преступников. Не приходилось даже резать – жгучий металл делал свое дело. – Он клялся именем Владыки, что не желал смерти Тира, но хотел захватить имение и власть над провинцией. Амаль была нужна ему живой. Мы-то знаем, кто Иссура об этом попросил.
– Неужели он настолько глуп, что верил в победу? Император ни за что не позволил бы мятежнику занять место воеводы.
– Поэтому говнюк и планировал свергнуть Тира руками обозленного народа. Новый указ подарил Иссуру и его подельникам идеальное прикрытие. Он был уверен, что не попадется.
– И так глупо попался, – фыркнул я. До сих пор не верилось, что мы поймали гаденыша. Благодаря тварям, которые совсем недавно едва не сожрали меня самого. – Известно, чем одурманили людей?
– Что-то в воздухе, но большего мы так и не сумели выяснить, – покачал головой Ратнар и замер у двери Бора. – Дальше сам. Помни: сначала терпи, пока орет, а потом проси разрешения выйти в город.
Я сделал глубокий вдох и постучал в дверь командира.
* * *
Уже смеркалось, когда мы с Ратнаром свернули на дорогу, ведущую к воротам корпуса. Я едва переставлял ноги от дикого и по-детски упрямого нежелания возвращаться туда, где два года чувствовал себя, как дома. В ушах до сих пор отдавались слова Бора: «Забыл, как умолял меня снять с нее браслет тишины? Я выполнил твою просьбу несмотря на то что эта девка опаснее чумы! А теперь ты нарушаешь приказы, выдаешь свою природу лихомора, только чтобы встать рядом с ней! Променял братство на бабу?» Его меткие слова выкручивали мне жилы. Напуганная аристократия и сами бунтовщики увидели мою силу… силу лихомора. Навир, повелевающий неумолимой жестокой магией, виделся горожанам страшнее сотни демонов.
Бор долго разорялся о долге и моей неблагодарности, о братстве и девке, околдовавшей не только Тира, но и меня, раз я забыл о секретности. Мне не раз приходилось слышать от него крики и даже угрозы, но никогда еще на его лице не отражалось столько разочарования. И это разочарование преследовало меня тенью, пока мы с Ратнаром шатались по рынку и лавкам торговцев. Я не жалел. Совсем нет. Представься мне сейчас выбор исполнить приказ командира роты, заслужить прощение и со временем вернуть себе утраченную должность или пойти по тому же пути, я бы выбрал второе не колеблясь.
– Прошу, отпустите! Молю вас! Я хочу рассказать! Вы ничего не знаете! – услышали мы, едва преодолев ворота.
К главному корпусу, в подвале которого прятались тюремные камеры, несколько штурмовиков во главе с Гаем волокли хрупкую женскую фигурку в огромном тулупе. Она хныкала и дула на запястья, закованные в особые кандалы, но не прекращала брыкаться.
– Видать, снова поймали свихнувшуюся колдунью, – буркнул Ратнар. – Сколько же их сейчас выползло на свет из своих схронов. Спасибо Амаль Кахир и ее заботе о правах колдунов.
Я молчал, рассматривая смутно знакомую фигуру девушки, очертания которой скрадывали сгущавшиеся сумерки. Однако стоило ей изогнуться и повернуться к нам лицом, как меня пронзило узнавание. Нава! Ведьма из Перелесья, которую я отпустил в лесу!
Я зашагал к толпе сослуживцев, едва не срываясь на бег. Почему она здесь? Почему не сбежала подальше?
– Что происходит? Кого вы поймали? – осведомился я у Гая.
Тот мазнул снисходительным взглядом по моему лицу и буркнул:
– Не твое дело, Шайзар. Иди куда шел.
– Вы не знаете, вы ничего не знаете. В лесу живут страшные люди. Они убили всех, кто исчез. Они поклоняются чудовищу… они… они заперли меня, а я сбежала… – лепетала Нава, всматриваясь в наши лица и вдруг узнала меня. – Прошу тебя, помоги мне! Молю! Нельзя позволить им… нельзя позволить дальше кормить чудовище…
– Что ты несешь, ведьма? – рявкнул Гай, размахнулся и наотмашь ударил Наву по лицу.
– Не сметь! – Ратнар толкнул Гая в грудь.
– Ты же был там! Ты видел, что она сотворила и сколько домов сожгла! Как только хватило смелости явиться в Адрам? Еще и пришла к нам сама!
– Там змеи… они ползут отовсюду. Тянутся к царю, – бормотала Нава, не сводя с меня глаз. – Прошу, выслушайте меня! Я пришла за помощью!
Я лихорадочно соображал, как помочь бедняжке, но она решила действовать сама. Нава боднула Гая лбом, отчего тот с громким воплем схватился за нос, и, словно змея, вывернулась из рук двух штурмовиков. Она сделала лишь несколько шагов ко мне, и в ее искрящихся глазах я успел заметить искреннюю надежду… прежде чем из груди ведьмы с мерзким чавкающим звуком вышел меч Гая. Лицо штурмовика заливала кровь, но рукоять он держал твердо.
Гай выдернул меч из девушки, и ее безвольное тело осело на землю. В ясных глазах потухала жизнь, и я, не ведая себя, рухнул перед ней на колени. Ее пальцы, дрожа, зажимали кровоточащую рану, а изо рта вырывались хрипы вперемешку с неясным бормотанием. Всего несколько мгновений, и глаза ведьмы закрылись. Мои тени в отчаянии кружили вокруг нас, но без Рефа они были бессильны. И я был бессилен без него.
Ратнар заставил меня встать. Мои руки покрывала кровь Навы. Странно, я и не заметил, как пытался зажать ее рану.
– Вы… зачем?! – прокатился по плацу мой вопль. – Это несчастная девушка! Просто девушка!
– Она убийца! – прогундосил Гай. Несмотря на сломанный нос, он был вполне доволен собой. – Согласен, что-то я погорячился. Теперь придется гору докладов написать, от командира нагоняй получить. Проклятая ведьма! Даже после смерти от нее одни проблемы.
– Ах ты…
– Пойдем-ка, дружище. Пусть сами разбираются с тем, что натворили, – велел Ратнар и потянул меня прочь.
Я все еще оглядывался на тело Навы, пытаясь сосредоточиться на ее словах, но видел только лезвие меча, пронзающее девичью грудь. Она пришла, чтобы предупредить. В лесу что-то затевалось… змеи, убийства, чудовище… и Амаль с двумя мужчинами, которых я совершенно неожиданно там встретил. Неужели она связана со всем этим?
– Хватит находить себе проблемы, – тем временем шипел мне Ратнар. – Вцепился в нее, как в любимую женщину.
– Она всего лишь несчастная девушка, Ратнар. Я… это я отпустил ее в лесу.
Друг застыл на месте, и его брови сурово сошлись на переносице. Он сжал мое плечо в мертвой хватке, отчего у меня заломило кости.
– Нава отомстила насильнику и тем, кто за него вступался. Она всю жизнь
