Ознакомительная версия.
Ее тон не оставлял сомнений в том, что…
– Ты их презираешь, – вздохнул юноша. – Всех Героев. Без исключения.
– Они стали другими, – ровно ответила Агата. – Они – дети прайма.
– Герои – люди!
– Они воскресают, Карлос, воскресают. Разве обычным людям это под силу? Тебя можно вернуть? Нет. И меня нельзя. Наши смерти станут окончательными, второго шанса не представится, а Герои… Они просто сгустки прайма. Туповатые големы, одержимые желанием убивать. Бесполезные…
– Нет!
Шахмана бесполезна? Ураган? Ржавый Ус?
– Ты когда-нибудь видел, чтобы Герой тратил свою силу на созидание? Видел Героя у плуга? У механического станка? Видел, чтобы они сеяли или строили мосты? Ты видел, чтобы Герой приносил реальную пользу?
– Герои помогают нам справляться с Чудью!
– До их появления люди обходились своими силами, а новое прайм-оружие сделает борьбу с Чудью еще проще. Мы справимся, Карлос, справимся без этих странных созданий… Почему ты их защищаешь?
И в каждом слове – правда. Исковерканная, переиначенная, но – правда. Герои – это война, всегда война.
– Я их не защищаю, – устало ответил Карлос. – Просто я вижу, что будет дальше.
– Ты видишь? – удивилась леди Кобрин.
– Как долго ты сможешь хранить в тайне способ получения прайма? Месяц? Год? Десять лет? Ты умная женщина, Агата, ты прекрасно понимаешь, что очень скоро люди догадаются, куда исчезают Герои. Сначала поползут слухи, потом появится уверенность, а потом Герои объявят тебе войну. Даже не тебе – всем людям.
– Что они смогут?
– У тебя достаточно врагов, Агата, среди них обязательно отыщется лорд с прайм-индуктором, и все Герои, и докты, и адорнийцы, принесут ему присягу. Ты представляешь, что будет дальше? Ты понимаешь, что твоя мечта о мире разлетится на куски, и новая война, война между людьми и Героями, станет еще более кровопролитной, чем грядущее столкновение за прайм?
– Я все продумала. Я удержу Героев под контролем.
– Они не такие тупые, как ты думаешь.
– Посмотрим. – Судя по всему, Агата не задумывалась об этой опасности, но и отступать не собиралась. Она остановилась в шаге от Карлоса и громко произнесла: – Спрашиваю последний раз: ты со мной?
Судья устал убеждать. Судья готовится вынести приговор. Судья требует прямого ответа.
Лорд Грид глубоко вздохнул и, глядя прямо в глаза леди Кобрин, твердо ответил:
– Нет.
И вновь увидел улыбку, предназначенную только для него.
– Мне жаль, что у нас не получилось.
– Ты не поверишь, но мне тоже.
– Поверю.
Леди приподнялась на цыпочки, нежно поцеловала Карлоса в щеку и одновременно вонзила ему под вздох маленький, но необычайно острый «дамский» кинжал. Она не хотела звать Улле. Не хотела, чтобы этот мальчик пал жертвой безликого.
– Прости меня.
Испачканный клинок упал на ковер.
– Ты не виновата… в том… что стала такой… – через силу произнес Карлос.
Власть и высокомерие сделали тебя такой, Агата. Ты говоришь, что заботишься о людях, но не видишь их. И ты готова убить кого угодно… кого угодно…
Засевшая внутри боль жжет огнем, требует кричать, стонать, требует прижать к ране руку, требует скрючиться в жалкой попытке сделать ее слабее, но юноша продолжал стоять, глядя на свою убийцу. На безумную женщину? На идеалистку? Или просто – на идеальную женщину?
– Наверное, я все-таки в тебя влюбился, – прошептал Карлос. – Я даже не сопротивлялся.
– Я знаю, – так же тихо ответила Агата.
На ее прекрасных глазах выступили слезы.
Кровь медленно пропитывала рубашку. Еще минута, может, две, может, три… Силы уходили, и лорд Грид опустился на одно колено, словно принося присягу, словно склоняя перед великой леди голову.
Тихо звякнули цепи.
– Я не хочу смотреть, как ты умираешь, – вздохнула Агата. Снаружи долетел какой-то шум. – Пойду, посмотрю, что происходит.
Несмотря на успешное завершение сражения, объявленную при появлении летучего корабля тревогу не отменили: следовало поймать сбежавшего Безвариата.
Большая часть «черных орлов» растеклась по замку, перекрывая и блокируя все залы и коридоры, где мог появиться ученый, а во внутреннем дворе остались лишь Гучер, Исподлобья и Раздавитель. Обмякший «бурдюк» исчез: стражники перерубили канаты, которым он был связан с корпусом, и отволокли «бурдюк» на склад. У кобрийцев появилась возможность полюбоваться на металлическую тушу необычного корабля. На элегантные линии, сходящиеся к носу, на металлические борта, хранящие на себе следы арбалетных болтов и выстрелов прайм-пушек, и на два огромных пропеллера, установленных на корме. Движители скрывались в надстройке, однако лезть на корабль кобрийцы не спешили.
– Великолепно, – не сдержался Гучер. – Не без недочетов, конечно, но в принципе – великолепно.
– Что именно? – осведомился Раздавитель.
– И замысел, и его воплощение.
– Ха! – Воевода топнул ногой, усиливая выраженное презрение, и заявил: – Бой продолжался менее получаса. Замок не пострадал, потери небольшие, корабль превратился в кучу мусора. Замысел – дрянь!
– Они нас потрепали, – не согласился капитан «орлов». – А если бы действовали умнее, разрушения были бы куда серьезнее.
– Теперь мы знаем, что «бурдюк» – слабое место таких кораблей, и в следующий раз потратим на их уничтожение в три раза меньше времени, – пообещал Исподлобья.
Том понял, что воевода намерен прижучить возомнившего о себе человечишку, и поддержал приятеля.
– Да, секрет «бурдюка» мы разгадали, – поразмыслив, признал Гучер. – Но у таких кораблей может быть иное применение, необязательно с их помощью штурмовать замки.
– Например? – с иронией поинтересовался Максимилиан.
– Разведка с воздуха, – тут же ответил капитан. – Располагая десятком таких машин, мы могли бы держать под контролем всю границу с Адорнией, быстро засекать контрабандистов или передвижения вражеских войск, и принимать меры. А в случае необходимости – бомбить врагов. Когда солдаты на марше, отбиваться им нечем.
– Пара выстрелов из остробоя, и корабль шмякнется на землю.
– Ну, пара не пара…
– Ладно тебе, Максимилиан, штука и в самом деле забавная. – Исподлобья успел взобраться на палубу корабля, и теперь бездумно вертел штурвал, наблюдая, как со скрипом поворачиваются остатки руля. – От нее может быть прок.
– Ты такой стратег… – протянул Раздавитель.
– Не хуже некоторых.
Ответить воевода не успел: двор замка огласил пронзительный скрежет.
– Том, заканчивай играться!
– Это не я!
– Врешь!
Скрежет повторился. Он шел из чрева корабля, и Раздавителю показалось, что металлическая туша слегка шевельнулась.
Ознакомительная версия.
