– Ланочка, - погладила подруга меня по плечу. – Ты же знаешь, что он – ятгор. Он имеет много дополнительной работы, кроме как преподавать в атконноре. Он – востребованный человек. Не дергай его понапрасну. Когда он решит прийти, он придет обязательно. Наберись терпения.
Я пристально посмотрела девушке в глаза, продолжая диву даваться, как же все-таки она сильно отличается от других девушек! Да, впрочем, почти все девушки-наездницы – особенные, не такие как все. Но Лия их переплюнула в человечности и понимании в сотни раз. Повезло мне с подругой.
– Понимаю, - уронила я плечи, - но все равно внутри так неспокойно…
– Все будет хорошо, - снова ее рука скользнула по моему плечу.
– Спасибо тебе за ободрение, - моя улыбка вышла какой-то вымученной.
Обед приполз верхом на черепахе. Отвела Забаву в столовую, затем спать. Посидев рядом и получив массу удовольствия от ласкания теплой шкуры своей королевы, я заставила себя встать и пойти дальше на уроки. Больше мне ничего не оставалось.
И тут только я переступила порог, как сильные руки загребли меня в охапку и прижали к широкой твердой груди. Я даже охнуть не успела, как носом уткнулась в чье-то тело. По запаху определила чье.
– Лахрет!!! – прохрипела я в его тесных объятиях.
– Ланочка… Звездочка моя, - его голос хранил столько тепла и нежности, что у меня сердце ухнуло вниз и забилось где-то в области коленей. – Я так соскучился…
Мир вокруг лихорадочно закружился, запрыгал в разные стороны, словно решил потанцевать. Он здесь! А я тут переживаю, куда он запропастился! Моё ухо слышало бешенный бег его сердца, глубокое дыхание и мелкую дрожь.
Минут через пять я попыталась вырваться из плена рук:
– Лахрет, ты меня раздавишь… мне трудно дышать!
– Прости… - он дал мне свободу и, отодвинув на расстояние вытянутой руки, заглянул в глаза. – В голове шумит от чувств и желаний…
– Негодяй! – оттопырила я губу. – Я тебе целый день звонила, а ты не отвечал!
– Я знаю. Не мог. Прости… И сейчас меня не должно быть здесь, - он виновато усмехнулся. – Сбежал с работы, как подросток с коннора! Понял, что там от меня толку, как от ниры – яйцо! Вообще перестал соображать что-либо! – он это говорил с таким запалом, словно маленький разбышака о своих шалостях своим корешам.
Я осуждающе сощурилась и наклонила голову. Нахлынуло волной обиды.
– И ты, значит, бросил работу, чтобы на меня поглазеть? Посмотрел? Что дальше собрался делать?
– Спать! – он блеснул красными, не выспавшимися глазами.
– Спокойной ночи, - и я развернулась идти по намеченному курсу, демонстрируя, что обижена по-поводу неотвеченных звонков.
Бесцеремонные руки снова притянули меня спиной к знакомой уже груди.
– Ты не поняла, я буду спать у тебя, и хочу, чтобы ты была рядом… Иначе я не засну.
Я повернула ему свой возмущенный профиль и, вскинув брови, прокомментировала:
– Я как бы не против, но ведь нужно вроде бы подписать контракт и… потом… все остальное… - я пару раз махнула ресницами.
Лахрет глухо засмеялся, еще сильнее прижав к себе, и дружелюбно поправил:
– Глупышка, я имел в виду, что ты побудешь рядом и посторожишь мой сон. Гормоны мне не дают спать, а когда ты рядом, то я легче себя чувствую. Поняла? - и он чмокнул меня в висок.
– Поняла, - я вывернулась из его рук и шагнула в сторону, - но как же моя учеба? Надо идти на занятия. Мне по рангу положено учиться примерней всех, а выходит все строго наоборот.
– Тебе можно прогулять. Никто тебя не посмеет выгнать из атконнора. Тем более что последний урок у тебя – техника. А по ней у тебя давно уже блат. Так что, - он за плечи развернул меня к комнате, - зови Фию и пой мне колыбельную. Договорились?
Я притворно возмущенно вскинулась.
– Ты посмотри, какие мы! Уже все решил!.. – я смерила его взглядом, потом одарила пленительной улыбкой. - И, кстати, Фия в ванной убирается, так что звать ее не надо, - отворила створку двери и вошла.
Он криво усмехнулся и вошел за мной. Потом ухватил за кисть и, усадив на диван, плюхнулся на него сам. Мои колени разместил у изголовья в виде подушечки, сложил ладоши под щекой и сладко, как младенец, улыбнулся.
– Все! Теперь все как надо! – Лахрет потянулся. – Сон, родимый сон! Как давно я не спал! Кажется всю вечность.
И дорогой гость закрыл глаза. Я не заметила, как счастливо улыбнулась, наблюдая, как умиротворенно он уходил в мир снов у меня на коленях. Было такое чувство, будто это самое лучшее место на свете – быть его мягкой подушечкой и нежно гладить его черный ежик волос. И вышло как-то само собой петь ему колыбельную…
Уносит ветер лепестки цветов,
Это значит – ты рядом.
Уносит ветер обрывки слов,
А ты не отводишь взгляда.
Как долго тебя я ждала
И забыть я не смогла
Как ты обнимал меня за плечи,
Как шептал мне сладкие речи…
Живу я лишь тобой одним,
Ведь в сердце моем любовь поселилась.
Живу я лишь тобой одним,
Мое сердце тебе покорилось.
Хочу, чтобы ты в душе сохранил
Мой мерцающий образ,
Хочу жить тобою одним,
И мой молящий возглас
О том, что я навеки твоя…
Позови, я приду к тебе тотчас…
Фия бесшумно скользнула из ванной, и хотела было уйти, но я жестом остановила ее и указала на кресло рядом с диваном. Она покорно села, кивнув головой, словно спрашивая, чего я хочу. Чтобы не разбудить моего спящего принца, я пальцем указала на него и то, что пока мы не должны по его желанию находиться наедине. Она прекрасно прочитала мою мысль, и я в который раз обрадовалась, что иридане – телепаты.
Лахрет расслабился, задышал ровно и тихо. Выключился сразу. Я сидела, не двигаясь, боясь разбудить его неаккуратным движением. Взгляд скользнул от его широкого открытого лба по линии носа к фигурным, словно вырезанным из мрамора, губам, и остановился на волевом подбородке. Палец несмело коснулся его бровей. Как часто он хмурил их в задумчивости… В этот дивный миг я увидела его совсем другим. Таким родным, своим, близким. Далее палец скользнул к переносице, разгладив серьезную складку меж бровей, и чуть касаясь кожи, прибыл к губам. Там задержался на миг и остановился на скуле. Лахрет словно почувствовал фонтан нежности, захлестывающий меня сейчас, и довольно улыбнулся во сне. И странное дело, меня совершенно не смущало присутствие постороннего рядом.
Хотелось бы мне сидеть вот так неподвижно до тех пор, пока Лахрет впитывал силы через сон, но всем известно такое неприятное ощущение, когда затекает все тело от неподвижного сидения, затерпают колени, сводит мышцы спины и плеч. Так вот через пару часов мое тело назойливо начало разъяснять мне все прелести этих ощущений. Я пыталась пересесть, поправить, переместиться в более удобное положение, но всякий раз встречала неосознанное яростное сопротивление со стороны спящего. Иногда завистливо косилась на дремлющую в кресле Фию, которая выбрала себе удобную позу и чувствовала себя преспокойно! Зазвонил коммуникатор Лахрета. Попыталась проигнорировать, но после пятиминутного настойчивого жужжания, я достала его из кармана спящего и приняла вызов. По ту сторону говорил знакомый голос куратора. Очень раздраженный знакомый голос куратора:
