Рубашка — не лучшая защита от ливня, но стражники действовали из лучших побуждений. Солдаты и их начальник заботливо вели гостью через двор, а через глубокие лужи так и на руках переносили. Торгиль, Пега, отец Север и Джек брели следом, по колено в воде, но никому и дела не было до их неудобств.
Все пересекли двор и по лабиринту петляющих коридоров и переходов принялись подниматься все выше и выше, к тем самым покоям, где, как помнил Джек, некогда размещался Бард. Мальчуган разом приободрился, надеясь, что вот-вот увидит старика сквозь открытую дверь, но комната была пуста.
«Может, Бард с королем Иффи беседует», — подумал мальчуган.
А солдаты между тем проворно развели огонь в жаровне, чтобы помещение хоть немного согрелось, и забегали туда-сюда: притащили ковры, столы, кресла, постели, перины из гусиного пуха. Принесли из кухни разной снеди и чистой сухой одежды для Этне.
— Я извещу короля о вашем прибытии, — заверил предводитель стражи, густо краснея: в порыве благодарности Этне чмокнула его в покрытую седой щетиной щеку. — Я позабыл спросить: как твое имя, о прекраснейшая?
— Принцесса Этне, — отозвался отец Север замогильным тоном, не дав девушке и слова вымолвить.
— Принцесса! — потрясенно вымолвил предводитель стражи. — Как же я сам не догадался, что передо мной не просто знатная дама? Столько изящества, столько учтивости, столько…
— Прошу прощения, — вмешался Джек, обрывая замысловатый комплимент на полуслове. — А где же Бард? И мой отец? И брат Айден?
— Джайлз Хромоног по-прежнему в монастырской больнице, — сообщил предводитель, завороженно любуясь ямочками на щеках Этне. — Брата Айдена поставили во главе монастыря. Нашли кого, право слово! Эти монахи его сметут и затопчут, точно стадо горных баранов. Что до Драконьего Языка, счастлив сказать, что старик присоединился к Айдену с Джайлзом. Пока он тут слонялся, все чувствовали себя не в своей тарелке. А ты ни о чем не беспокойся, принцессочка моя! — Стражник снова обернулся к Этне. — Сейчас сластей тебе принесу, ужо расстараюсь!
— Ей отдых нужен, а никакие не сласти, — уничтожающе отрезал отец Север.
Наконец путников оставили одних — подкрепиться и обсохнуть. Пега нарадоваться не могла угощению: тут тебе и пирог с голубями, и жареная свинина, и устрицы, и горячий хлеб прямо из печи, и свежее масло. А еще — целая ваза яблок.
— Бедные Бука с Немезидой, — вздохнула Пега. — Нельзя ли отнести им немного еды?
— Это было бы неразумно, — покачал головой отец Север. — Я тоже им от всей души сочувствую, но их ни в коем случае не должны обнаружить.
— Что будем делать? — спросил Джек. — Нам нужна помощь Барда.
— Я мог бы сходить в монастырь Святого Филиана, но я боюсь оставлять вас одних. Недоброе это место.
Все молча принялись за трапезу. Этне скрылась в соседнем покое, чтобы примерить новые платья. Полдень едва минул, но в небесах было темнее, чем в полночь. Зигзаги молний вспыхивали и гасли.
— В жизни не видывала такой грозы, — заметила Торгиль. — Прямо подумаешь, что Тор метит молниями в нас.
— Или, скорее, Господь, — поправил отец Север.
— Нет, — возразил Джек: в голову ему пришла новая мысль. — Думается, это древние боги осаждают Дин-Гуарди. Владыка Леса и Повелитель Моря пытаются взять крепость штурмом. Может, тот, кто правит в небе, тоже примкнул к ним.
— Кто бы уж это ни был, этот кто-то явно зол на весь свет, — заметила Торгиль, облизывая жирные пальцы. — Будем надеяться, он — или она — устанет раньше, чем мы все оглохнем.
«Этот кто-то» словно услышал девочку: яростный раскат грома сотряс стены, да так, что с потолка штукатурка посыпалась. Все непроизвольно пригнулись. Грозно заявив о себе в последний раз, буря унеслась прочь. Слышно было, как гром рокочет где-то вдали, над морем.
— Да хранят нас святые угодники! — воскликнул отец Север.
В комнату, пританцовывая, вернулась Этне — она уже переоделась в сухую одежду, принесенную ей стражником. Эльфийка двигалась легко и грациозно, едва касаясь земли — словно невесомый пух одуванчика. Вот так же и Люси некогда не шла, а словно плыла над лугом за деревней. Платье Этне искрилось драгоценными каменьями, а плащ просто-таки слепил великолепием. Такой красоты Джек вовеки не видывал. Дорогая кремовая ткань была расшита виноградными лозами, среди которых прятались неведомые звери — не то олени, не то гончие псы, а может, кошки, — изящные и удлиненные, как и сами зеленые ветви. В самом центре над всем этим зеленым миром порхал белый голубь с веточкой в клюве.
— Сними это немедленно! Нет! Не платье! — взревел монах, едва эльфийка поспешно задрала юбку выше колен. — Плащ! Плащ сними!
Озадаченная Этне сбросила плащ. Отец Север подхватил его прежде, чем ткань коснулась пола, рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Его отчаяние тут же передалось и девушке: Этне залилась слезами.
— Господин, тебе дурно? — встревоженно спросил Джек, опускаясь на колени перед креслом.
— Это все от потрясения, — отозвался монах. — Милая Этне, я нисколько на тебя не сержусь. Пожалуйста, перестань рыдать. Ты ни в чем не виновата.
Слезы эльфийки тут же высохли. Этне заулыбалась и вновь закружилась в танце по комнате. Ее настроение менялось с нездешней, жутковатой стремительностью: такую же непредсказуемую переменчивость Джек некогда подмечал в Люси.
— Тебе знаком этот плащ? — предположил Джек.
— Это не плащ. — Отец Север глубоко вздохнул, разгладил ткань ладонью. — Это алтарный покров со Святого острова. Помню, как над ним трудились сестра Агнесса и сестра Эовин. Бедные, кроткие голубки, обе они погибли: их швырнули в море эти гнусные, кровожадные адовы черти…
— А как же покров попал сюда? — поспешно поинтересовался Джек, опасливо оглядываясь на Торгиль.
Ведь в числе «кровожадных адовых чертей» была и она.
— Не знаю. Может статься, какие-то сокровища удалось спасти. Наверное, их переправили в монастырь Святого Филиана.
Джек предпочел промолчать. А что тут скажешь-то? Монастырь Святого Филиана жил тем, что обирал доверчивых простецов. Всем, что удавалось награбить, монахи делились с королем Иффи.
— Клянусь, — медленно произнес отец Север, — если я только доберусь до этих вороватых монахов, они у меня по гроб жизни запомнят, что такое покаяние!
Объяснить, что он имеет в виду, отец Север не успел: в дверь постучал предводитель стражи. За это время он успел сменить рубаху, надраил шлем, расчесал бороду.
— О прекрасная принцесса, добро пожаловать в Дин-Гуарди! Король, господин мой, с нетерпением тебя ожидает, — воскликнул стражник, отвешивая Этне низкий поклон.
