Но и много время на то, чтобы подавить сопротивление этого отряда у нас тоже не было! Я решился еще на один магический эксперимент, лишил языка главного британского стражника, позволив ему превратиться в телепата. Еще пару минут отряд стражников сохранял сплоченность и активно сопротивлялся, но вот произошла и первая накладка. Во время нашего очередного наскока они не успели вовремя отойти, в результате еще один стражник с перерезанным горлом упал на пол. Факт того, что убит еще один товарищ, а также вид фонтана крови, бьющего из горла умирающего человека, снова повлиял на настроение британских стражников. Но в этот раз они так и не услышали ни поддержки, ни команды своего командира на перестройку рядов сражающегося отряда.
В тот момент их командир, беззвучно и словно рыба в воде, разевал рот, всеми силами он пытался вытолкнуть из самого себя хотя бы пару слов команды. Но ни единого звука так и не покинуло его рта, никто из его товарищей так и не слышал команд, подаваемых на ментальном уровне:
— Подравнять ряды! Держать строй! Атака противника последует справа!
Этот командный крик в ментальном диапазоне только болезненно воздействовал на умы и сознание британских стражников. Будучи не обучены искусству телепатии, эти стражники не понимали мыслеречи своего командира. Только из-за его крика в мысленном диапазоне у них появилась сильнейшая головная боль. В один момент строй британских стражников был сломлен, рассыпался, каждый из британцев пустился в бега и на поиски безопасного убежища. В конце концов, их сопротивление было полностью сломлено! Предоставив возможность капралу Яхроменко и его бойцам заниматься поиском и задержанием сотрудников посольства, я рванул в ту сторону, где должен был располагаться личный кабинет британского посла.
От главного коридора первого этажа британского посольства несколько в сторону уходил небольшой коридорчик, в котором могли бы с трудом разминуться два человека. Этот небольшой коридорчик оканчивался двумя дверьми, одна из которых вела в приемную кабинета британского посла Джона Далримпла. Такой узкий проход к посольскому кабинету объяснялся очень простой причиной. Сам кабинет посла составлял естественное продолжение личных покоев Джона Далримпла. Они располагались в том же здании, что и британское посольство, но для удобства семьи посла имели совершенно отдельный вход и выход. В случае необходимости и для того, чтобы не обходить по улице посольское здание, Джон Далримпл приказал сохранить этот небольшой переход из своих покоев в посольство.
Ударом ноги я открыл дверь, она оказалась не заперта, и мгновением позже я уже находился в приемной кабинета британского посла, в которой в этот момент не было ни единого человека. Но в эту посольскую приемную выходили еще четыре двери. Мне потребовалось одно мгновение для того, чтобы определиться, которая же из этих дверей вела непосредственно в кабинет Далримпла?! Лейтенант де Сен-Мар играл в карты в другой части британского посольства. Он никогда в этой части посольского здания не бывал, поэтому мы не обладали всей полнотой информации в отношении того, где и что располагается в частных покоях британского посла. Моя магия подсказала, что рабочий кабинет посла должен был быть расположен за крайней правой из этих четырех дверей.
Слегка и, стараясь без скрипа, я приоткрыл эту дверь и просунул голову в образовавшуюся щель. Перед моими глазами возникло помещение с наглухо зашторенными окнами, застоявшимся смрадным запахом. По размещению и по чехлам, скрывавшим мебель, можно было бы догадаться о том, что это помещение и было кабинетом, но которым никто и никогда не пользовался. Я уже собрался вытащить голову и прикрыть эту дверь, как за моей спиной послышался скрип открываемой двери. Не задерживаясь ни на секунду, я вынужденно ввинтился в щель приоткрытой двери и оказался в этом странном помещении, которое сейчас более напоминало складское помещение, а не рабочий кабинет британского посла.
Я вовремя успел прикрыть за собой дверь, продолжая у нее стоять. Прислушивался к голосам людей, которые слышались в приемной, которую я только что покинул. Они чего-то разыскивали, но не могли найти нужной вещи. Тогда я сообразил, что некоторое время не смогу покинуть этого складского помещения. Из-за этой дурацкой ситуации, в которой я неожиданно для себя оказался, я решил, не теряя зря времени, его тщательно. Но, разумеется, не принялся рыться в вещах, переставляя их с места на место. К поисковой работе подключил свое магическое зрение, чтобы квадрат за квадратом обследовать этим зрением.
Прежде всего, я убедился в том, что это был все-таки не склад, а помещение, которое было очень походило на рабочий кабинет британского посла. По крайней мере, об этом говорило стол бюро и множество свечей для освещения пространства над столом для писания деловых бумаг. Смрад в кабинете поддерживалось искусственным образом, практически сразу мне удалось обнаружить источник зловония. Таким источником была инкрустированная табакерка, которая почему-то была раскрыта, а в ней хранился магический артефакт, который поддерживал этот тяжелый запах смрада в кабинете. Причем, как мне удалось выяснить, табакерка выполняла двойную функцию. Она была не только хранилищем артефакта зловония, но и служила неким датчиком тревоги. Как только кто-либо закрывал эту табакерку, чтобы прекратить выделение этого смрадного запаха, как где-то подавался сигнал тревоги.
Я же не коснулся табакерки, а подошел к рабочему столу бюро, чтобы его внимательно рассмотреть своим магическим зрением. В одном из ящиков стола я обнаружил второе потаенное дно, в котором хранилось множество бумаг. Так и не прикасаясь руками к столу, я щелкнул пальцами, ящик самостоятельно выполз из пазов подстольной тумбы и моим глазам продемонстрировал кипу бумаг, заполненных разными почерками. Мне ничего не оставалось делать, как слегка нагнуться, чтобы бумаги забрать из ящика. Я наскоро пролистал эту кипу бумаг, обнаружив, что она состоит из посольских отчетов перед лондонским форин офис, записок британских агентов во Франции. Затем перед глазами мелькнула расписка лейтенанта де Сен-Мар в том, что он должен триста тысяч луидоров. Расписка была подписана де Сен-Маром, а вот кому он был должен не было указано, в этом месте был пропуск, в который было можно вписать любое имя или фамилию.
Я успел только подумать о том, насколько лейтенант мушкетеров был пьян или находился под действием наркотиков, чтобы добровольно подписать такую бумагу! Но в этот момент в моих руках оказалась еще одна бумага, непримечательный меморандум, прочитав который я вздрогнул от полной неожиданности. В этом меморандуме предписывалось британскому послу Джону Далримплу предпринять немедленные меры для того, чтобы после смерти короля Луи XIV, монсеньор Филипп II герцог Орлеанский не имел бы возможности занять место Регента молодого герцога Анжуйского. Прочитав бумагу, я понял, что нашел именно то, что так надеялся найти. Теперь у меня было документальное подтверждение того, чтобы англичан можно было обличить в глазах королевской власти Франции.
