У меня даже шея заболела на него смотреть, таким впечатляющим был хозяин лабиринта. Но его ноша мне была куда ценнее и дороже. Птица сокол, оплетенная пульсирующими серебряными веревками, покачивалась в кольцах щупалец.
- Освободи его, Аканальги! - выкрикнула я. - Освободи моего учителя.
- И моего ученика, - добавил Лиц. - Я приказываю!
- Вы на моей территории, смертные! - ответил нам дух. Не голосом. Ответ запылал прямо в сознании, болезненно отдаваясь в области затылка. - Нет вашей власти надо мной!
- Освободи его. И верни ему здоровье и чародейскую силу, - мне терять было нечего. Сейчас я была готова заложить Аканельги все, что имела. И что не имела тоже.
- Обоснуй, человеческая женщина. Ты в Сновидении, а это моя юрисдикция. Почему ты посмела потребовать у меня невозможного?
- Потому что ты отвечаешь за это самое невозможное. Потому что он, - я указала на учителя, - достойный чародей. Потому что я его люблю, - я почувствовала, что сейчас расплачусь. Интересно, слезы на этого хмыря действуют? - Просто потому, что он хороший человек. Я хочу дать ему шанс исправиться. Он нужен мне. Нужен Запредельному.
Я вспомнила Судью, назвавшую его Создателем Чудес. Точно, я права.
- Без таких как он - вдохновителей, все меньше и меньше людей-нелюдей станут обращаться к вам, Великие и не очень. Ваша сила, как и сила богов, жива, пока вас помнят и чтят. Он, - я воззрилась на бесчувственного Сокола, - ключик вашей силы, Создатель Чудес, истинный чародей, творец Сновидческих миров. Он нужен вам живым и здоровым.
Аканальги рассмеялся. Но я смотрела на него спокойно и уверено (иначе нельзя). И отсмеявшись дух неизвестности подцепил одним из щупалец кончик серой паутины, потянул, освобождая Номара Сьятора от прилепившегося к тому мелкого демона. Птица тут же сменила облик, стала человеком.
Другим щупальцем Великий дернул за ноги. Кости Номара хрустнули, вставая на место. Аканальги дунул чародею в лицо и поставил еще не пришедшего в себя Сокола подле меня. Номар остался стоять с закрытыми глазами. Я шагнула к нему, на всякий случай взяла любимого за руку. И довольная своей победой, продолжила наглеть. Кто подскажет, в кого у меня такое глупое желание, чтобы все были счастливы?
- И друга его, Лица Анверо, подлечи. Верни ему эльфийскую жизнь и талант Сновидца.
- Не слишком ли ты много требуешь, смертная? - возмутился дух. - Чем платить собираешься?
- Очередными призывами Запредельного и новыми требованиями, мы же договорились. Я не забуду о тебе, не дам скучать, а ты исполнишь мои пожелания. Таких как я, Номар или Лиц немного. Нас беречь надо. К тебе, Господин Неизвестность, вообще обращаются в исключительных случаях.
Щупальца оторвали от мраморной глади ошалевшего от моей наглости эльфа, покрутили в воздухе, подергали за конечности и через миг вернули в исходное положение. Так-то лучше.
- Для себя что потребуешь? - ехидно осведомился Аканальги.
Плавали, знаем. Поэтому обойдешься. Я даром время не теряла, усвоила уроки учителя. Обитатели Запредельного - особые твари. Если просить у них для других, а потом тут же для себя - исполнят только твою личную просьбу. После общения с ними любые земные законы, даже самые заковыристые, плевой ерундой кажутся.
- Спасибо и до свидания, - поклонилась я и точно так же, как и Анверо перед битвой с Волком и Давхи выдернул меня в явь, протащила из глубин Сновидения своих чародеев в реальный мир. А сама осталась на грани сна и яви.
Я видела, как открыл лиловые глаза Сокол, вновь став собой, сел на лежаке, позабыв про то, что больше не объединен с демоном, поднялся на ноги, протянул руку проснувшемуся Анверо, и только тогда разглядел перемены в своем облике. Он переступил с ноги на ногу, качнулся с пятки на носок, прислушиваясь к позабытым ощущениям, и тут же наклонился ко мне, спящей. Но вытаскивать из Глаза Ночи не решился, лишь погладил расслабленные пальцы правой руки.
Я понаблюдала за ним и поняла, что должна сделать, чтобы засевшая в душе обида однажды злорадной ржой не разъела наши отношения. Я возвратилась в Сновидение, в свое место силы, и, увернувшись от беличьей шишки (давно меня здесь не видели, соскучились, негодницы), тихо позвала:
- Тара! Тара, у меня есть желание!
Старая эльфа материализовалась (если такое слово употребимо к пространству Сновидений) на тропинке и выжидающе замерла, источая одуряющий аромат лилий.
- Тара, я хочу любить и прощать Номара, пока он любит и прощает меня.
- Любишь и прощаешь. Уже, - шелестом листвы в парке отозвалась ведьма. - Ты простила, а я отныне и навсегда свободна. Кстати, - ее тающий силуэт на миг обрел плоть, - я тебя обрадую, твой Номар однолюб.
И исчезла.
Я тихо выругалась. Вот попала. И самое удивительное, мне очень приятно. Я еще немного побыла в своем месте силы, собираясь с мыслями, а потом позволила себе немного поспать нормальным человеческим сном.
Возвратившись в явь, я не сразу поняла, где оказалась. А разобравшись, удивилась. Я плыла на корабле. Но не на морском и не речном, а на летучем. Том самом, который носит имя величайшей ведьмы на свете - Тары.
В пузыре над моей головой светясь и переливаясь носились воздушные демоны. По обе стороны от бортов кучерявились облака. А ко мне, смело ступая по полированным доскам палубы, спешил мой Номар, в лиловом костюме, цвета его невероятных глаз. Он улыбался, казалось, напрочь позабыв о пережитых испытаниях. А, может, просто став мудрее, поняв, что следует радоваться здесь и сейчас, ловя каждый волшебный миг жизни.
- Ты же хотел стать пиратом, - ехидно спросила я, разглядывая свое незакатное солнышко. - А выбрал воздушный корабль. Почему?
- Меня же прозвали Соколом. Ты, разве, не догадалась отчего? Я мечтал о карьере пирата воздушного.
- Любимый, у нас все впереди, - с чувством произнесла я, отлично понимая - у нас все действительно впереди.
(с) Елена Ларичева
Июль - Октябрь 2010 г.
