Павек машинально кивнул. Он слушал все, что командор говорил ему, но на самом деле не слышал ничего. Его ноги были как деревянные, пока Джавед перевязывал их, и сейчас он не чувствовал никакой разницы. Он не мог стоять без посторонней помощи, и если бы не рука командора, которое вежливо поддерживала его, он бы упал множество раз на пути от ручья к черному дереву. Единственная мысль, которую он смог высказать командору, не оставлять голову Какзима. А все остальное, что бы не говорил Джавед, что бы он не делал или предлагал, Павеку было все равно, он был согласен абсолютно на все и только кивал.
Небо уже пылало, когда поддерживаемый на каждом шагу командором Павек добрался до черного дерева. На покрытой мхом поляне было очень тихо и-Павек!
Звайн бросился к нему. На его лбу красовалась огромная повязка, закрывавшая глаз, но он бежал слишком быстро для серьезно раненого человека. Павек раскинул руки и дал мальчишке поймать себя, пока он падал.
В полусне Павек помнил, как ему помогли забраться на импровизированную кровать. Кто-то извинился, объясняя, что не нашел кусок материи достаточно большой, чтобы укрыть его с ног до головы. Он помнил смех и потом отключился. Он помнил солнечный свет, еду и еще большие извинения, потому что раненый, вроде него, не должен спать под звездами, но эти дома слишком маленькие для людей. Насколько он мог вспомнить, он удивился и немедленно заснул.
Солнце было на максимальной высоте, когда он опять открыл глаза, с ясной головой и готовностью иметь дело с тем, кто разбудил его.
— Как вы думаете, Лорд Павек, вы будете жить? — спросил его Командор Джавед, загадочно ухмыляясь.
Павек приподнялся на локте. Каждый мускул в его теле болел, и каждая боль оживляла в нем воспоминания. К тому времени, когда он сумел сесть, он уже вспомнил все: от момента, когда он одел шелковую рубашку и до того более приятного мгновения, когда Матра несла голову Какзима, обмотанную рукавом ее шелковой рубашки. А еще было дни и ночи сна без сновидений между ним и этим последним воспоминанием.
— Ну, если я не мертв-Ваша жизнь никогда и не была в опасности, — быстро уверил его ветеран-эльф. — Немного царапин и ран поглубже, слишком много ходьбы, когда надо было бы полежать, потеря крови, — он опять усмехнулся. — Но вам уже лучше, и вы быстро поправитесь.
— Я поправлюсь, — согласился Павек, закрывая глаза и думая о лице, которое он больше не увидит. — Я обязательно поправлюсь.
Когда он открыл глаза, рядом с Джаведом стояла Матра. Ее плечо больше не было перевязано, на нем не было даже шрамов. Павек спросил себя, а не приснилось ли ему и это тоже?
— Дети быстро выздоравливают, — доверительно прошептал ему Джавед. — Замечательно. Просто замечательно. Я никогда не встречал никого, похожего на нее.
Павек кивнул. Вот это было настоящее облегчение: знать, что он не должен думать о том, что навлек несчастья и на ее голову. Ему нужна любая мысль, которая поможет ему опять найти опору в жизни.
— Пришло время для еще одного решения, милорд, — сказал Джавед, и Павек застонал — только наполовину в шутку. — Мы сделали то, что должны были сделать. Здесь, среди деревьев, у нас есть два манипула, голодных, раздраженных и мечтающих очутиться дома. Есть и двое больных мужчин, привязанных к кровати и скорее всего не смогущих встать на ноги по меньшей мере неделю. И есть вы. Вы уже можете идти домой — вашим ногам под силу даже горы, если мы пойдем немного медленнее, чем тогда, когда шли сюда. Но вы можете остаться здесь, пока, и вернуться домой немного попозже. Вы понимаете, милорд, что вы по-прежнему возглавляете наш отряд, и мы не можем уйти без вашего решения.
— Двое больных мужчин? — вслух подумал Павек. Из всего, что сказал Джавед, только эти слова потрясли его. Они потяряли одного темплара из-за яда халфлингов, но она не была мужчиной. — Звайн? — с беспокойством спросил он. Судя по его последним воспоминаниям, Звайн выглядел достаточно живым под своей повязкой — по меньшей мере в тот момент, когда Павек упал на него, когда бы это ни случилось — если это не был очередной сон.
Джавед скривился. — Не он. Я уже забыл, что у него была рана — или пытаюсь забыть. Он в порядке. Скажем так, он сделает то, что ему скажут: останется или уйдет.
— Тогда кто же эти больные? Я не помню, — Павек почесал голову, как если бы знание могло просочится через скальп.
— Очень шумный и говорливый дварф из Джекта — вы помните Джект, деревню на юг отсюда, по ту сторону гор? И еще этот ваш друг полуэльф-Руари? Руари жив? — Павек поймал себя на том, что схватился за руку Джаведа. — Разве он не умер на дереве Казима?
— Нет, — сказала Матра, вскидывая голову. — Я сказала тебе. Слышите, Лорд Джавед, Я сказала ему это в первую очередь, когда вы вытащили его из воды. — Она опять повернулась к Павеку. — А ты не обратил на мои слова никакого внимания!
— Я не слышал, — Павек охватил лицо руками, не зная, плакать или смеяться, слишком сильные эмоции ударили в его еще не окрепший рассудок и чуть не перевернули в нем все вверх дном. Он отнял руки от лица. — Где он? Как он?
Джавед положил руку на плечо Павека и легким усилием заставил его снова улечься.
— Где же он может быть, вон, — черная рука указала на другую сторону деревни халфлингов, где находилась еще одна импровизированная кровать, на которой лежал еще один высокий мужчина с медными волосами, и эти волосы были единственной частью, которая не была забинтована. — Он выздоравливает, но медленно, кусочек за кусочком. Эти проклятые чуть не убили его, эти халфлинги Черного Дерева. Если бы я мог распоряжаться, я бы убил их всех, даже за этого бастарда-полукровку. Но, подумав о вашем подходе к таким делам, милорд, я не думаю, что вы это одобрите. Или я был не прав, Лорд Павек-?
Еще одна улыбка, которую Павек храбро возвратил. — Нет, вы правильно оценили меня, Командор, и вы должны заменить меня на обратном пути с манипулами в Урик. Я останусь здесь, с моими друзьями.
Командор кивнул. Эльф всегда сможет оценить дружбу, даже если он не слишком высоко ценит самих друзей. — С вашего разрешения, милорд, я возьму голову с собой, как доказательство того, что мы совершили. У меня такое ощущение, что может пройти немалое время, прежде чем вы и ваши друзья вернетесь в Урик. А если вы будете слушать этого дварфа, вы проведете здесь остаток вашей жизни в поисках сокровищ халфлингов.
Не сокровищ, подумал Павек, но льва и ножа…
Он попрощался с ними немного попозже, ближе к вечеру. Потом, со Звайном с одного боку, и говорливым дварфом по имени Орекэл, наклонившимся к нему с другого бока, Павек уселся на дежурство рядом с Руари.
