Ознакомительная версия.
Князь покачал головой:
— Юноша, у всех есть свои слабости. Великие маги имеют право на небольшое снисхождение… со стороны нас, смертных. Не волнуйся.
Виктор в отчаянии глянул через плечо. Маг и Тэль уже скрылись в дальнем темном углу. На миг сверкнула полоска света — открылась и захлопнулась дверь.
— Князь!
— Пируй!
Виктор вскочил, тяжелый дубовый стул опрокинулся прямо под ноги танцующим. На него недоуменно покосились.
— Тебе не дорога жизнь? — спросил князь. — Я не собираюсь защищать столь глупых подданных.
— А мешать им защитить свою честь?
Князь развел руками:
— Если твоя честь толкает тебя на смерть… Успокойся. Девочка понимала, что делает. Уж это я прочел в ее глазах.
Виктор молча двинулся между танцующих.
— Пропустить, — негромко и устало велел вслед князь. — Сам выбрал…
Верно, зачем князю портить свое реноме убийством брата будущей волшебницы? Лучше пусть с ним разберется маг…
Люди останавливались, расступались перед ним. Как ни странно, во многих взглядах было понимание и сочувсвие. Значит, заметили, что происходит.
Неужели и эта жующая, сопящая, пьянствующая масса способна понять его?
Мужчина средних лет, в одежде темно-багровых цветов, в кольчужном нагруднике и с мечом на поясе, не ушел с дороги. Положил руку на рукоять меча, наполовину выдвинул его из ножен.
Что?
Виктор почувствовал, как шевельнулась и набирает силу слепая ярость.
Главное оружие Убийцы…
— Твой меч — жалкая железка, — негромко сказал рыцарь в багровом. — Возьми мой.
Ярость схлынула, растворилась в недоумении, наткнувшись на твердый взгляд рыцаря.
— Я знаю, что такое слово и честь. Возьми меч.
— Спасибо, — Виктор покачал головой. — Мне хватит моего клинка.
Вперед — в темные углы шумного зала — к закрытой наглухо двери — что за дверь-то такая, куда ведет, что могли предусмотреть хозяева замка, какие удобства предоставить пирующим? Что бы ни было за дверью — ее не выбить плечом, не открыть руками, не порубить мечом. Толстые доски, обшитые железными полосами, вроде бы для красоты, но откуда старые, потемневшие сколы на дереве, почему железные полосы помяты — словно уже стояли у этой двери, колотили в бессильной ярости, рубили мечом…
За спиной топтались танцоры, вроде бы двигаясь в такт музыке — но не отворачивая лиц, пытаясь не упустить ни единого мига спектакля.
Слабый вскрик из-за двери — или показалось? Слабый, придушенный, зажатый ладонью крик…
И алая ненависть того, кто жил в душе Виктора, снова полыхнула ослепительным пламенем. Сметая заботливо наложенные Лой оковы, выдирая из глубин послушную Силу.
Он взмахнул рукой — и гобелены по стенам затрепетали; жалобно зазвенели, рассыпаясь, узкие витражные окна; свечи и факелы мигнули в предсмертной судороге, посуда полетела со столов — когда послушный Воздух пришел на зов Хозяина. Сжатый тугим невидимым кулаком, пронесся через зал — замер на миг — направляемый волей Виктора. И ударил в дверь.
Брызнула щепа вперемешку с осколками металла. Осыпалась под ноги. Воздушный таран отпрянул, укутал Виктора кипящим покрывалом.
Открылся проход — в маленькую комнату без окон. Три факела горят на стенах, отражаясь в зеркальном потолке. Огромная кровать, кроме нее и нет ничего, не влезло бы в узкий каменный рукав… Большая деревянная бадья с водой, на цветастом ковре, укрывающем пол, разбросана одежда. Голый — и от того невыносимо нелепый, чахленький маг Анджей нависает над Тэль, прижимает к кровати, срывая с девчонки юбку. Выше пояса Тэль уже была раздета и сейчас лишь слабо сопротивлялась, пытаясь отстоять последнее.
— Что? — маг взвыл, оборачиваясь на звук. Он был слишком занят процессом обучения юной волшебницы, чтобы заметить, как была выбита дверь. — Холоп!
Отпустив Тэль, он взмахнул руками. Коротким жестом, каким отгоняют надоедливую муху.
Потолок затрясся, каменные глыбы посыпались на Виктора. Воздушная скорлупа взвыла, когда две волны магии столкнулись.
Размолотые в порошок камни горками песка осыпались на пол.
В зале уже кричали. Там первыми поняли, что происходит не банальное смертоубийство.
— Взять его! — голос князя, неожиданно сильный и властный, пронзил бессвязные вопли.
Еще удара в спину не хватало! Виктор уже не владел собой, ярость звенела, тело наполнилось дрожью. Стереть в пыль! Срыть замок до фундамента, до гнилых подземелий!
Он не видел — как можно было это видеть сквозь стены, он просто знал, что небо над городком наполнилось мечущимися, ревущими тучами, что вылетают в домах стекла и пригибаются сломанные посевы, что от всполохов молний стало светло, как днем. И прячутся по подвалам, возносят молитвы магам-покровителям сытые вассалы Земли.
В пыль!
Начисто!
— Ты маг! — завопил Анджей. — Ты… ты…
Расставив пальцы веером он торопливо шептал какие-то заклятия. Тягучий подземный гул прокатился по замку. Пол задрожал. Стены горбились, будто внутри камня ползли неуклюжие существа.
Что-то чудовищной силы и мощи готовилось родиться. Он и впрямь был силен, маг первой ступени. Потенциально, наверное, куда сильнее Ритора или Торна…
Всхлипывающая Тэль сжалась на кровати, торопливо натягивая разорванную белую кофточку.
— Приказываю — взять его! — вновь велел за спиной князь. Раздался топот — бежали по залу, выхватывая шпаги, поднимая мушкеты, солдаты. И Виктор с холодным бесчувствием понял, что сейчас начнет убивать.
По-настоящему.
Так, что все предыдущие схватки станут жалкой пародией на бой. Обернутся детской потасовкой на фоне сталинградского сражения.
— Нет, князь!
Краем глаза Виктор увидел, как рыцарь в багровом обнажил меч — длинную, сверкающую полосу черной стали.
— Он вправе требовать поединка, князь! Анджей знал, что творит!
И рядом с рыцарем — нет, да не может быть такого, что за дело до него этой прожравшейся, сальной толпе — но рядом с рыцарем вставали все новые и новые пирующие. Сверкали извлеченные из ножен мечи — плотная шеренга отделяла теперь Виктора он замерших в нерешительности гвардейцев.
Ослепительная, кровавая ярость обмякла. Исчезла с жалобным беззвучным воплем.
В эту секунду с ним можно было сделать все что угодно. Сразить любым, самым слабым заклятием. Зарубить мечом, забить ногами. Виктор стоял, пошатываясь, с изумлением понимая, что жаждущее крови безумие схлынуло.
А маг Земли все творил свое заклинание. Земля тряслась, в ужасе перед тем, что должно было родиться. Камень стен исходил каплями крови. Смутные тени мелькали в воздухе.
Ознакомительная версия.
