Ознакомительная версия.
— Э-э-э, дарагие, скучна с вами, — укоризненно заметил ЭрТар и, привалившись к стене, закрыл глаза. Радда забилась между парнями. Все трое промокли насквозь и дрожали от холода, Джай с ненавистью наблюдал за раздевающимися и заворачивающимися в одеяла обережниками.
Йер задержался за столом. Сначала просто сидел в молитвенной позе, чуть заметно шевеля губами, потом нагнулся и протянул руку к кадушке, принесенной недоумевающим хозяином. С обшлага рубахи сперва закапало, затем струйкой зажурчало. Вода сползала с волос и одежды Взывающего, как с песчаного, быстро светлеющего пляжа. Когда капель иссякла, Архайн опустил руку еще ниже, коснулся воды костяшками пальцев, и через несколько секунд от нее пошел парок.
Йер стянул сапоги и с блаженным вздохом поставил ноги в кадушку.
Если бы в этот момент в дверь постучалась сама Тварь, Архайн послал бы ее еще где-нибудь побродить с полчасика.
Увы, внезапный гость обошелся без стука. Дверь распахнулась и словно прилипла к стене, шум дождя усилился.
Обережники поспешно вскочили на ноги. В трусах (а кое-кто и без), зато с фьетами наголо они смотрелись бесподобно.
— Двуединый повелел нам радоваться заблудшей овце, сколь бы поздно она ни вышла из чащи, — уныло процитировал йер Божественный Устав, вытаскивая ноги из кадушки. — Заходи, Брент. И подай-ка мне заодно полотенце, вон оно на гвоздике у косяка висит.
Черный силуэт в сером проеме не шелохнулся.
— Отпусти их, Архайн.
— Наглеешь, тваребожец. — Йер откинулся на спинку стула и брезгливо понюхал вино в кружке. Разумеется, домашнее, ягодное — откуда в этой лачуге другому взяться. — Овечка из тебя никудышная, хамишь уже с порога. С чего бы это? Не сегодня-завтра ты и так окажешься в моей власти. Девчонка… (Хруск, поймав взгляд йера, намотал на кулак Раддины волосы, задрал ей голову и подпер подбородок фьетой) умрет, едва ты прикоснешься к плети, да и остальные проживут немногим дольше. Так что, увы, не тебе выдвигать требования.
Увещевания йера не произвели на жреца никакого впечатления. Да, честно говоря, он в них и не вслушивался. Просто дожидался паузы, чтобы произнести заготовленные и затверженные по дороге слова.
— Ты хочешь, чтобы я воззвал к Привратнице, Архайн? Хорошо, я это сделаю. Прямо сейчас, одновременно с тобой.
Йер выпрямился и поставил кружку на стол. Это предложение уже заслуживало внимания. Тваребожец упрям и норовист, понадобится не один день, чтобы его укротить. К тому же в этой глуши даже крючьев нормальных не достать, не говоря уж о витых иглах или «бараньем копыте». А учитывая идущие друг за другом инициации…
— Хм. С какой это стати ты решил отдать мне Тварь? Впрочем, тебе не впервой менять свои убеждения.
Голос Архайна щелоком разъедал решимость. Брент изо всей силы впился ногтями в ладонь. Боль вышла тупая и неубедительная, но слегка отвлекла.
— Не отдать. Ты отпустишь моих… друзей (Радда победоносно сверкнула глазами), я воззову, а потом мы сразимся.
— Слушай, Брент, мне некогда играть в эти дурацкие игры, — поморщился йер. — Мало я тебя убивал, что ли? Пора бы уже понять, что шансов на победу у тебя нет. Укажи мне на Привратницу, и пусть эти недоноски проваливают. Правда, не обещаю, что Глашатаи прекратят их поиски, но я за ними не погонюсь.
— Я не торгуюсь, Архайн. — Силуэт исчез и снова медленно проявился, как тень, спугнутая проплывшим под солнцем облаком. — Либо ты принимаешь мои условия, либо мы сразимся без них, прямо сейчас. Ты не оставляешь мне выбора.
— Позер, — прошипел йер. — Что ж, Темный с тобой! Надеюсь, это не займет много времени…
Жрец наконец переступил порог. За эту ночь он осунулся сильнее, чем за все время поисков. Мокрые волосы и запавшие глаза его не то чтобы состарили — сделали вообще вне возраста: то ли тридцать, то ли шестьдесят.
— Брент! — Девушка опасно мотнула головой и ткнула Хруска локтем. Обережник вопросительно покосился на Приближенного, тот махнул рукой:
— Отпускай.
— И мыслестрэл атдавай, э! — возмутился ЭрТар, как только с него сняли путы и пинком отправили к двери.
— Ща, в задницу засуну! — огрызнулся старшой.
Горец благоразумно не стал настаивать. Парни хоть и пошатывались, но, похоже, серьезно не пострадали. Только лица в синяках и кровоподтеках, а у Джая нижняя губа распухла. Брент не сомневался, что они сопротивлялись изо всех сил, просто схватка с боевой обережью вряд ли длилась больше трех секунд. А тумаков им навешали уже потом, за несговорчивость.
Радда кинулась было Бренту на шею, но жрец грубо ее отпихнул:
— Уходите.
— А ты?!
— Я сказал: пошли вон отсюда! — прошипел мужчина таким жутким голосом, что шарахнулись даже парни. Привязанного у крыльца Тишша Брент успел спустить сам, и кошак радостно встретил ЭрТара за порогом.
Жрец убедился, что они благополучно скрылись в лесу, и захлопнул дверь. Как решетку крысоловки.
— Хорошо же ты обращаешься со своими «друзьями», — саркастически заметил Архайн. — Эй, хозяин!
Мужик, затюканно вжимая голову в плечи, сбегал к двери за полотенцем. Обережники торопливо одевались, мешая мокрые вещи с запасными сухими.
— Вина хочешь? — Йер гостеприимно показал рукой на стол. — Не бойся, не отравленное. У меня еще полчаса до Взывания, можем скрасить их приятной беседой.
Брент молча прислонился к стене и уставился на паучье гнездо под потолком. Он предпочел бы провести эти полчаса на улице. Но, разумеется, отсюда его уже не выпустят…
— Что, так и будешь у порога стоять, как неродной? — продолжал издеваться Архайн. Успокоившаяся обережь охотно ему подхохатывала.
— Может, под ручку его привести? — предложил Хруск, убирая фьету в заспинные ножны и делая шаг к жрецу.
Тот напрягся, вызвав у врагов новый всплеск веселья. Старшой, немного не дойдя до Брента, свернул к ведру с водой, зачерпнул ковшиком и сделал пару глотков, выразительно глядя на жреца поверх края.
Архайн не торопил события, не отдавая никаких приказов и откровенно наслаждаясь ситуацией.
— Знаешь, Брент, я тут подумал…
Дверь снова приоткрылась, и в щель просунулась мокрая голова ЭрТара.
— Слюшай, ты куда нас паслат’, э?! — заявил он с видом жестоко обманутого человека. — Там же дождь!!! Харошый хазяин такой пагода даже кошка на улица не гнать!
Тишш подтвердил его слова оскорбленным мявканьем и, протиснувшись в дом, вскочил на только что перестеленную для йера постель. Покрутился, критически принюхиваясь, и начал упоенно кататься по хрустящим простыням.
— Вы зачем вернулись?! — По уму Бренту полагалось бы окончательно пасть духом, но на деле у него словно гора с плеч свалилась.
Ознакомительная версия.
