— Покорись, Темный, — во мне клокотала злоба, — откажись от меня, и я подарю тебе свободу. Проиграй, чтобы выиграть.
Я почти кричала, но Микарт, стоя передо мной на коленях, не сдавался.
— Ты осёл! — я махнула на мага рукой, разрывая сцепку. — Ты осёл! Упрямый осёл!
Я упала на колени прямо перед Микартом, закрыла лицо руками, пытаясь понять, откуда в человеке может быть столько гордости?!
Холодные пальцы мага дотронулись до моих, возвращая меня на землю. Я опустила руки, открывая лицо. Маг все так же стоял на коленях, смотрел на меня, заглядывая в душу. Ни холода, ни презрения в его взгляде — только восхищение.
— Вирай, — тихо-тихо произнес Микарт, — Вирай, ты восхитительна…
Слова поставили меня в тупик. Я взглянула на Темного, как на умалишенного.
— Ты что? Ты мазохист? Чем больше женщину мы это, тем меньше больше она нас?
Однако, магу, похоже, было все до лампочки — столь влюбленного взгляда не видала никогда.
Ой, мама! А может, он мозгами тронулся? Может, это я его калекой сделала? Надо его срочно разозлить!
— Знаешь, Микарт, — я поднялась на ноги, отряхнула платье. — А не пошел бы ты?
Знакомая ухмылка озарила красивые черты мага. Ага, значит, все мозги на месте!
— Ты мне не нужен, Темный, — я продолжала обходить все еще сидящего на земле Микарта, старалась выйти на финишную прямую, — я пойду к Кильвару, вылечу его…
— Иди-иди, — Темный теперь сидел, лениво пожевывая сорванный колосок луговой травы. — Иди, лечи, а потом убегай. Бери его и бегите… а я буду тебя искать, — Темный опрокинулся на спину, раскинул руки и ноги по сторонам, — и я тебя найду, — сообщил он небу.
Я бежала в сторону деревни, куда увезли воина, а вдогонку мне несли давно известные слова — «И ниёр вурту». Обернувшись в очередной раз, чуть не упала, споткнувшись.
— Браво! — раздалось за спиной, совсем близко. — Браво! Какой типаж!
Я замерла, сжав кулаки от злости.
— Сивральвэ, — в медленном развороте обозначила я свое отношение к ворожее, вложив в ее имя всю ненависть, на которую была способна. — Гадина ты!
— А ты — глупышка, — захихикала Мышь, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. — Ты видишь, он снова тебя отпускает… Готов проиграть, чтобы выиграть…
— Нет, Сивральвэ, — я помотала головой, подбирая юбки и подходя к ней поближе, — это ты его надоумила. Это ты подсказала. Тебе нужен Кильвар, а я тебе мешаю. Стою на пути. И ты из шкуры вон лезешь, чтобы добиться моего расположения к Темному.
— Вирай, Вирай, — досада гнездилась в каждом слове, — неужели ты думаешь, что моя цель — скучный, уравновешенный мужчина? А тебе самой чего больше хочется? Тихого дома или жизни с приключениями, кружащих голову эмоций? Чего?
Ворожея снова заставила меня задуматься. Над моей собственной жизнью. Как мы там обсуждали со Светланой? Микарт — мое прошлое, а Кильвар — мое будущее? Темное прошлое и светлое будущее?
Я хмыкнула своим мыслям, чем несказанно обрадовала ведьму.
— Нет, Сивральвэ, — был бы под рукой стол, обязательно бы стукнула кулаком, — ты меня обманываешь. У меня не было возможности изучить Кильвара. Все, что мы делали вместе — это куда-то бежали. Постоянно. Он всегда был жертвой. Ему постоянно доставалось.
На лицо Сивральвэ набежала тень. Шальной ветер дунул мне в лицо, заставляя прикрыть глаза. Я моргнула, а ворожея в этот миг успела максимально близко приблизиться ко мне.
— Он не жертва, милая, — совсем неласково прозвучали слова, — он предсказуем. И от этого слаб. Он бежит по прямой… и вскоре устанет.
Я отвела взгляд. Ведьма права — я не хочу по прямой.
Взяв меня за плечи, Сивральвэ развернула лицом в сторону балдеющего на солнышке Микарта. Из высокой травы выглядывала его нога, обутая в пыльный сапог и чеканившая неслышимый ритм.
— Ты меня подталкиваешь к выбору, — попыталась я возмутиться, но сопротивляться было трудно.
Сивральвэ наклонилась к моему уху:
— Ты могла бы еще остаться здесь, и проверить правильность своего выбора.
Предложение звучало заманчиво, но сердце подсказывало — выбор снова останется неизменным.
— Нет, не хочу больше, — я покачала головой. В конце концов, я не мужа себе выбирала, а образ жизни.
— Тогда, — Вивральвэ отпустила меня, отступая назад, — до встречи.
В это же самое время, словно подслушавши наш разговор, с земли поднялся Темный. Он стоял в излюбленной позе, победно глядя на меня. А затем зашевелил губами. Но я за магом повторять не стала — пускай ищет, если ему так хочется.
— Ура! — голосили мои подруги, подпрыгивая от радости. — До нового года осталось совсем чуть-чуть!
Я опрокинула чарку в себя и закусила лимончиком. Пальцы немного подрагивали. Мне казалось, что своим прощанием и нежеланием говорить заветные слова, я предаю белокурого воина. Вот бы узнать, как он себя поведет, если я предпочту остаться с Микартом по собственному желанию? Может, стоит проверить? Ведь у меня еще остались два мира — вечная зима и подземный ад!
Жаркое желание закончить с путешествиями по мирам нашло свое воплощение в подогреваемой бурлящей лавой пещере уже ночью. Я снова стояла на узком-узком карнизе, в ногах буйствовала огненная стихия.
— Вирай! — Кильвар дергал меня за руку, принуждая идти дальше. — Вирай!
Я повернула голову и горько улыбнулась. Ведь не просто так мое сознание или Сивральвэ, играющая в игры, столько раз бросали меня по мирам, и лишь в одном предоставили возможность разобраться с самого начала. Почему так?
Почему в трех из четырех миров меня преследовала смерть?
Тело затряслось от напряжения… или нет? Это меня опять тормошил Кильвар:
— Вирай, пойдем! — мольба в его взгляде и словах тронули за душу.
— Черт, — прошептала я, — как же все символично!
И действительно, все было крайне символично. Чрезмерно! И как я этого не замечала?
Говорят, сжигайте мосты. Чем ярче они будут гореть, тем светлее будет видится ваше будущее. Но еще говорят, от прошлого не убежишь. Прошлое никогда не отпустит!
Микарт обещает мне каждый раз — я найду тебя, и находит! А Кильвар все время тянет за собой. Вперед… вперед… Не пора ли остановиться?
Сколько раз я отпускала прошлое? Сколько раз гнала от себя Микарта? Но человек без прошлого не может смотреть вперед, потому что человек без прошлого не может существовать. Прошлое — это опыт: плохой или хороший…
Я стою не на распутье. Я стою на переезде. Вправо и влево бежит дорога, без конца и края.
Обернись в одну сторону — позади будет путь. Но развернись на сто восемьдесят градусов — и снова дорога!
