Так вот, подумал я про нашу местную любовную эпидемию, и понял, что нет в ней ничего необычного. Ну, разве что, пары в классе колокольчиков сформировались весьма своеобразные. А так, если подумать, у ребят как раз период такой, когда, вырвавшись из-под родительской опеки, понимаешь, что можно не только любить, даря предмету воздыханий цветочки и горланя под окнами серенады, но и заниматься другими, куда более приятными вещами. Они ведь до этого все напряжены были, традиционная вражда между темными и светлыми расслабиться не давала. А когда стараниями психолога она была преодолена, ребята кинулись во все тяжкие.
Самое интересное, что в мире Андрея тоже так. Первый курс традиционно становится переломным. Очень многие, кинувшись с головой в удовольствия взрослой жизни, вылетают из институтов именно в этот период. И очень часто виной всему первая любовь. В школе не успели влюбиться, как-то не до того было. Особенно, в старших классах, когда и к поступлению готовиться надо, и не любовь в крови бурлит, а нечто куда более приземленное – например, юношеские гормоны. И только с поступлением в институт, окончательно понимаешь, что настал новый период в жизни, когда можно все. Хорошо, пусть, не все. Но первокурсникам это невдомек. Не до того им. Личная жизнь бьет ключом и все по темечку. Откуда я так осведомлен о земных реалиях? Недаром же мы с Андреем регулярно переводчиками меняемся.
После я подумал о себе. В их возрасте я был совсем другим, так как изначально выбирал для себя совсем иные приоритеты. Да и не мог выбрать что-то иное, так как всю свою сознательную жизнь мечтал об одном – доказать, что лучший, что чего-то да стою, что она не права в том, что выбрала сестру, а не меня. Но колокольчикам доказывать ничего не нужно. Они и без того лучшие, и знают об этом. За их спинами поддержка семьи, каждая из которых может поспорить с любой другой не только по части родовитости, но и магической мощи, связям в верхах, богатству. Моя семья тоже не из простых, но, кто об этом знает? Мы – мерцающие. Этим все сказано.
Я что, завидую? Возможно. Но не тому, что есть у них и не было когда-то у меня. Именно глядя на колокольчиков впервые начал задумываться о том, что упустил что-то в этой жизни. Что-то важное. Если больше уделял бы внимания межличностному общению и любовной стороне отношений, знал бы, как донести до других то, что чувствую. А то ведь у нас с Андреем, что не разговор по душам – сплошное недопонимание. Ему кажется, что мы поняли друг друга, он сам об этом говорит. А я смотрю на него, и крикнуть хочется, что ничегошеньки он так и не понял. Потому что либо не захотел понять, либо все дело во мне и это я объяснять не умею. Меня это мучает. Но как Андрею об этом скажешь?
Заснул под утро. Но только глаза сомкнул, как примчался не кто-нибудь, а Андрей собственной персоной. Хотел было из вредности нарочно не вылезать из постели, даже если он попросит. Но психолог озвучил причину своего появления в моей спальне. Из постели выскочил, как пробка. Сказал же, будет буря.
Машка
Понимаю, что перегибаю палку. Остановиться не могу. Наверное, зря попытался зажать его в коридоре сразу после ужина. Глаза светлого надо было видеть. Да и оттолкнул он меня знатно. Конечно, весовые категории у нас с ним разные. С его ростом, отшвырнуть меня к противоположной стене коридора ничего не стоит. Особенно, если я не ожидаю подобного развития отношений.
Все-таки комплексов у Алиэля целый край, но бороться с ними он почему-то не хочет. Даже ради меня. Особенно, ради меня. Это удручает, знаете ли. Да, я поспешил, готов признать это. Но неделю жить хотя бы без мало-мальски приличного поцелуя, считаю это издевательство. Вот и попытался припереть его к стенке и поцеловать, пока остальные далеко вперед ушли. Да и слуг, что шныряют по замку туда-сюда, тоже как-то не наблюдалось на горизонте. Я ведь заранее проверил! Но светлый мой встал в позу, не сдвинешь.
Когда я его догнал уже в восточной башне, он так на меня зыркнул, что сразу стало понятно: плакали все мои надежды на общую спальню и тем более общую постель. Он меня на порог своей комнаты не пустит ни сегодня, ни завтра. Да и послезавтра еще не факт. Беспредел!
Вот только сдаваться я никак не собирался. Хватить уже вокруг да около танцевать. Надоело. Если надо и по слогам могу это озвучить. Поэтому я подождал, пока Алый потеряет бдительность, и в шестнадцатом часу ночи предпринял попытку пробраться к нему в комнату тайком. Думаете через дверь? Еще чего! А окна на что?
Пробираться к его окну по отвесной стене было связано с определенным риском, но в наших подземных пещерах как я только не лазил, когда еще мелким совсем был. На случай, если он тут же попытается меня за дверь выставить, у меня была готова, пусть не совсем удачная, но отговорка. Собирался сказать ему, что тоже хочу книжку из другого мира про мужскую любовь почитать. Кстати, лжи в этом заявлении не было бы и в помине. Меня на самом деле грызло любопытство. Жаль, что Ир о ней только сегодня упоминул, а то я бы давно её в личное пользование выцарапал. Конечно, вряд ли там есть что-то такое, чего я и сам не знаю. Но все же. Любопытство – не порок.
В общем, как предполагал, так и получилось. Но сначала стоит описать, в каком виде встретил меня мой светлый эльф. Разумеется, он не заметил, что я за ним в окно подглядываю, да я и не спешил выдавать себя. Алиэль в легкое тунике из светло-серого шелка и в свободных штанах ей в тон, лежал на не расстеленной кровати с ноутбуком на коленях и увлеченно пролистывал мышкой страницы. Андрей как-то показывал нам, как это делается, так что распознать, чем он там занят, не составило труда. На стенах в старинных кованных подсвечниках горели не чадящим огнем магические свечи, полностью освещая не только основное пространство комнаты, но и углы, традиционные рассадники тени. Лицо Алиэля казалось сосредоточенным и в тоже время непривычно открытым. Так вот он какой, когда думает, что его никто не видит. Прогулка по стене, определенно, оправдала себя.
Вот светлый нахмурил брови, вот поднял свободную от мыши руку к лицу, схватился двумя пальцами за нижнюю гуду и рассеянно потеребил её. Никогда раньше не замечал за ним такого жеста. Как же он напряжен, когда с ним кто-то рядом. И как расслаблен сейчас. Правда, я уверен, что он снова станет похож на взведенную тетиву арбалета, стоит мне только забраться в комнату через окно. И все же, с помощью особой магической формулы из арсенала нашей темной магии, я вскрыл защелку изнутри и оказался в комнате, перепрыгнув через подоконник и тут же закрыв за собой окно, чтобы тепло не выпустить.
Разумеется, светлый тут же впился в меня возмущенным взглядом.
