Я дождался, пока они скроются в верхнем коридоре, и задал один вопрос, на который ждал объяснения:
– Зачем?
Аптекарь съежился, но взгляда не опустил и твердо ответил:
– Я должен был проверить!
– Что проверить? Подействует на меня яд или нет?
– Демон ты или нет, – тихо сказал сирин.
Столикий Мо....
– Тот круг, он дал окончательный ответ, ведь я мог и заблуждаться, – все так же тихо произнес сирин, а потом выкрикнул. – Если бы я ошибся, мой народ пострадал бы! Я не мог этого допустить! Не мог!
– Если бы ты не ошибся, твой народ, мой народ, а заодно еще куча народу пострадали бы еще больше, – зло бросил я, вспомнив про планы его соплеменников.
– Нет, я бы не допустил! – волшебник упрямо вздернул породистый нос, глаза недобро блеснули. – Вот!
Юноша полез за пазуху и извлек баночку с мутной жидкостью, закрытую пробкой и дополнительно залитую сургучом.
– Это что? – Я потянулся за склянкой.
– Это уничтожило бы весь дом! – с вызовом ответил Агаи. – Вместе со всеми его обитателями. Вместе со мной! А ты ушел бы туда, откуда вызвали! Демонам таким способом не причинить вреда!
Я передумал брать в руки столь опасный предмет и тихо озверел от злости.
Самое опасное существо в жизни это не зубастая нежить и не злобный демон, нет – это упертый идеалист, мечтающий о всеобщем благе!
– К тому же, я проверял не только тебя, – снова сник сирин. – Я не сказал тебе всей правды. То пророчество... оно ложное.
Таак...
– Точнее... тебе его неправильно перевели, – каялся дальше маг, переступая с ноги на ногу, как беспокойный осел – В настоящем речь идет о том, что Морра приведет за собой повелителя армии нежити. Победят те, с кем окажется меченая девочка. Что труп станет править живыми людьми до тех пор, пока возмездие свершится и власть вернется к настоящему королю.
Труп на троне – это оптимистично.
– А мальчик со знаком? – вспомнил я про бездыханное маленькое тело с чернильным пятном на руке.
– Мальчик и сменит вашего короля. Если только его место не займет королева. Морра.
Да, за такое Фирит удавил бы родную маму. Бедные дети. И все равно пророчество не складывалось в достоверную картину. Словно в нем не хватало важной детали.
– И это все? А обещанный конец света?
Сирин мучительно скривился:
– От него не уйти. Просто он зависит от нее и тех, кто будет с ней рядом! Морра станет великой волшебницей, способной уничтожать государства! Если захочет. Если я неправильно её воспитаю.
Приятная ответственность, что и говорить. Для начала неплохо бы самого господина наставника воспитать, чтобы меньше верил во всякую дрянь и не подставлял товарищей. Напомнить – ребенок набирается зла или добра у взрослых. Причем у тех, кто живет рядом с ним!
– Мне требовалось узнать, что затеяли мои сородичи, – убито закончил Агаи, посмотрев на меня больными от переживаний глазами.
– Ну и как, узнал?
– Они просто использовали и меня и девочку для своих целей. На самом деле им нужен ты!
Я даже не заметил, когда встал на ноги. А потом мой кулак против воли нашел-таки объект всех бед, и сирин, клацнув зубами, рухнул на диван. Второй удар пришелся по ребрам. Были еще третий и четвертый удары.
Аптекарь, скрутившись от боли, не прикрывался и не молил о пощаде. И даже не пытался колдовать.
Я забил бы его насмерть, потому что не помнил себя о злости. Спас мага отчаянный вскрик вбежавшей Морры. Девочка кинулась к сирин, обняла его и заплакала. Следом за ней возник встревоженный хозяин.
Красная пелена ярости спала с моих глаз, я выругался и опустил руки.
Вот дерьмо! Не дело ребенку смотреть на такие вещи!
Рис, который кинулся меня оттаскивать, встал между мной и сирин, потребовал:
– Дюс, извольте объяснить, что происходит!
– Нет уж! Пусть он объясняет!– кивнул на аптекаря.
Не хватало еще оправдываться!
Агаи лежал, скрючившись, сжавшись в комок, и на его плече расплывалось красное кровяное пятно. Видно, копье ранило глубже, чем показалось с первого взгляда. А может, я задел шипом. Говорить сирин пока не мог, у него дышать-то толком не получалось. Пришлось объяснять ситуацию самому.
Рис выслушал молча, посмотрел на Агаи, как смотрят на юродивых дурачков, с брезгливостью и сочувствием. Тот, поймав взгляд, с хрипом выдохнул:
– Думайте, что хотите! Я не мог поступить по-другому!
Ну, ни хрена себе... Он еще и героя из себя корчит! Может, еще разок врезать?!
Не знаю, что бы случилось, останься я с волшебником наедине, но юноше повезло – ситуацию разрядил хозяин дома.
– Что делать будем? – спросил Лаланн.
Я моментально остыл и задал самый насущный вопрос.
– Агаи, ты мне лучше скажи вот что... Мне теперь до конца своих дней так ходить?
Сирин вздрогнул:
– Я сделаю все, чтобы тебе помочь! Тем более, что...
На последних словах волшебник запнулся и не договорил. Пришлось подтолкнуть:
– Тем боле – что?
– Похоже, тебя отравили тем же ядом, что и Таниту.
– Сам посоветовал? – вырвалось у меня.
Сирин с трудом встал, держась за бок, и, то и дело прерываясь, сказал:
– Я... не мог... по-другому... Но я... не предатель! Клянусь. Я вылечу тебя.... Вылечу!
За время монолога аптекаря я успел сообразить, что никто в этом мире, кроме Агаи, не станет искать противоядия. Он не отступится – не ради меня, ради Таниты. И, хочу – не хочу, а убивать аптекаря нельзя. Иначе так и придется до конца жизни от людей прятаться. А люди, они ведь такие "добрые"... Даже самое мирное чудовище в покое не оставят, обязательно пустят по пятам толпу колдунов! Но я, к сожалению, не бог преисподней, и бессмертие мне не грозит.
Становиться зависимым от предателя и постоянно чувствовать угрозу за спиной мне не хотелось, но выход из этой ситуации был. Один. Если...
– Ты останешься с нами только при одном условии...
Мне даже продолжать не потребовалось, сирин сам все понял. Он начертил пальцем на тыльной стороне кисти кровью из раны несколько рун и тихо сказал:
– Дарованной свыше силою клянусь, что не причиню ни тебе, ни Морре вреда. Ни поступками, ни словами, ни помыслами. И буду защищать вас до тех пор, пока ты, Дюс, сам не снимешь с меня эту клятву, или я не умру!
Руны налились теплым светом, расползлись, охватив кисть, и застыли коричневым узором.
Все! Ритуал связал Агаи по рукам и ногам. Он не сможет переступить через клятву. Никак. Даже ценой жизни: клятвопреступник попросту умрет, если задумает предательство. Теперь сирин будет гнать крамольные мысли из головы.
