В дверь постучали. Дарина взвилась с пола ощеренной кошкой. В руках пара метательных ножей. Сергей распустил уже привычные огненные нити.
- Открою, - сказал он.
Несколько осторожных шагов - толкнуть дверь.
- Вас нелегко найти, - сказал Сборщик. - Все готово?
- Вот тебе и тайное убежище, - усмехнулся Сергей. - Пора менять лежку, - обернулся к Дарине.
- Давно пора, - кивнул та. - Все в силе?
- Да, - сказал Сборщик.
- Надеюсь, нам повезет, - Сергей вышел на улицу.
- Везения не существует. Если ты не все предусмотрел - я позабочусь о твоем теле.
- Тогда я спокоен.
До Могильника добирались каждый своей дорогой. Как намеревались преодолеть свою часть Сборщик и Дарина - Сергей не знал. Сам он отправился на повозке, запряженной зомби. Но вплотную подъезжать к Могильникам не стал. Оставил повозку в квартале от места назначения, остальной путь проделал пешком.
Как ни странно, но никакой охраны адепты Дома Жизни не выставляли. Похоже, полностью полагались на магическую систему защиты. С одной стороны - это и хорошо, не придется скрываться в тенях, боясь быть обнаруженным проходящим патрулем. Но, с другой стороны, настораживала уверенность адептов, позволяющая им обходиться без живой охраны. Как бы то ни было, но продвигался Сергей осторожно, держась в стороне от освещенных пятен улицы.
Сами Могильники не освещались. Даже центральный, хотя Сергей отлично помнил: возле самой большой пирамиды светильники были. И снова экзамен на ориентирование на местности. Только вместо леса - город каменных склепов. Каждый из которых - точная копия соседа. Место довольно жуткое. Особенно если представить, что под твоими ногами лежат тысячи захороненных тел, каждое из которых вовсе не обязательно обрело вечный покой.
До искомого Могильника Сергей добрался. Его уже ждали.
- Долго, - прошептала Дарина.
- Как смог.
- И что здесь? - спросил Сборщик. Он стоял у самого портала и пристально всматривался в письмена на каменной плите.
- Трещины по всему периметру. По буквам.
- Это руны.
- Плевать. Пусть по рунам, - Сергей поморщился. В ушах появился далекий шум.
Сборщик покачал головой.
- Хорошо. Что будет, если я попытаюсь отодвинуть плиту? - спросил Сергей.
- Сработает сторожевая система, а затем здесь появятся адепты Дома Жизни, - сказала Дарина.
- Как быстро они появятся?
- Почти мгновенно, - сказал Сборщик. - По Могильникам разбросаны выходные колодцы. Где? Не знаю. Но возле центрального Могильника такой наверняка есть.
- Отлично! То есть, если у меня ничего не получится, результат мы узнаем сразу?
- Да.
- Тогда отойдите. Я попробую открыть его. Если не получится, вас здесь не было.
Дарина усмехнулась.
- Если у тебя не получится - отсюда не уйти. Так что давай, действуй, раз уверен.
- Если бы был уверен... - пробурчал Сергей.
Он сглотнул наполнившую рот слюну. Потер ладони. Шум хоть и тихий, но давит на нервы. Еще и в голове нарастает давление. Отличное состояние, чтобы сосредоточиться!
Сергей прикрыл глаза, попытался максимально освободить разум. Затем сосредоточил все внимание на плите. Он почти не видел ее и уж тем более не мог различить ни единой руны или трещины. Но он чувствовал камень, чувствовал его неоднородность, его напряжение. Он проник в него, сквозь него - и вернулся обратно. Не монолит, но все же реальная преграда. Плита состояла из множества мельчайших фрагментов - пазлов. Тронь один - и рассыплется вся конструкция.
Сергей перестал дышать.
- Нашел, - проговорил одними губами.
Он вновь потянулся к плите - переплетение множества тончайших нитей, удерживающих всю конструкцию в равновесии. Уцепиться за узел... потянуть на себя...
- Ничего себе! - услышал он голос Дарины.
Плита распадалась в мельчайшее крошево буквально на глазах. Массивный монолит, что казался незыблемым, стекал на мостовую горой жесткого песка.
- А теперь ждем гостей, - проговорил Сергей. Шум в ушах усилился, в лицо пахнуло спертым сухим воздухом. А ведь там, внизу, вполне может оказаться какая-нибудь зараза, вроде древнего вируса. Но что сделано, то сделано.
Время текло напряженно-медленно, но тишину Могильников не нарушил ни единый посторонний звук.
- Похоже, ты оказался прав, - тихо проговорила Дарина. - По крайней мере, в том, что Могильник открывали.
- Не будем медлить, - сказал Сборщик и первым вошел в затхлую темноту портала.
Сергей последовал за ним, засветил осторожные нити. Сборщик обернулся, на его лице проскользнуло недовольное выражение. Но ничего не сказал. Еще бы - не все видят в темноте, как он.
Они оказались в замкнутой камере, в центре которой, в полу, зияло отверстие с уходящей вниз каменной лестницей. В самой камере нет ничего примечательного: стены песочного цвета кое-где украшены резьбой, но большей частью - голые. Потолок низкий, с какими-то пирамидальными выступами по всей поверхности.
- Смотрите, - ровным голосом проговорил Сборщик, указывая на ступени.
Их припорошило мельчайшей пылью, в которой отчетливо просматривались следы человеческих ног.
- Тоже мне! - фыркнула Дарина. - Вскрыть центральный Могильник - и так глупо наследить.
- Возможно, они торопились, - предположил Сергей. - Вряд ли Вятич планировал, чтобы его тело нашли возле места, где он спрятал свое главное сокровище.
- В этом есть резон, - согласился Сборщик. - Но продолжим, - он было начал спускаться, когда Сергей остановил его уверенным окликом.
- Стой. Первым пойду я.
Сборщик обернулся, его брови еле заметно сошлись к переносице.
- Ты не знаешь, куда идти, - сказал Сергей.
- А ты? - спросила Дарина.
- Я - знаю.
Не совсем правдивый ответ. Сергей понятия не имел, куда следует поворачивать на очередном повороте и на какой уровень придется спуститься. Зато он чувствовал зов, исходящий из глубин Могильника. В нем нет слов, нет смысла. Он - набор шелестящих звуков в ушах, распирающее голову давление. Идти можно даже с закрытыми глазами, положившись только на ощущения.
Сияющие алым нити рассекали темноту. Первый же уровень захоронений встретил путников десятками ниш, заполненных истлевшими телами. Ниши располагались прямо в стенах, вдоль длинных коридоров, в несколько ярусов. За долгие годы многие останки успели превратиться в пыль. Многие, но не все. В некоторых нишах сквозь прорехи пыльных саванов просматривались очертания усохших до состояния мумий тел.
