«Апатия», — подумал Карн. Она охватила не только правительство. В течение последнего десятилетия на его глазах ближайший друг превратился из честолюбивого шпиона в пресыщенного магната, человека, ставшего практически безучастным зрителем на параде собственного богатства. Но теперь во взгляде Брента горел былой огонь, он видел достойную себя цель, и, похоже, годам, проведенным в бездействии, суждено сгореть дотла в этом огне. Он вновь стал прежним Брентом, чей ум, помимо решения повседневных проблем, всегда работал над какой-то отдаленной, глобальной задачей. Карн усмехнулся, теперь его другу больше подходит имя Галатин Хазард.
Старый вор покачал головой и постарался отбросить в сторону эмоции. Конечно, хорошо опять видеть Брента, воодушевленного наличием цели. Но вот сама цель…
— Прошу тебя, Брент, — тихо произнес он. — Если уж ты твердо решил ехать, то отправляйся не ради мести.
Каррельян вздохнул.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать… — Карн чуть не подавился собственными словами. — Я хочу сказать, не надо ничего делать из-за меня.
Лицо Брента потемнело.
— Ты — единственная причина, которая у меня есть, — проговорил он едва слышным голосом.
Слова эти как будто повисли в воздухе между ними, и на несколько долгих минут воцарилась тишина. Карн понимал, что подобное признание являлось для Брента высшим проявлением чувств. Дружеский жест человека, который знал, что может не вернуться.
— Будь осторожен, — попросил Карн, и Брент серьезно кивнул в ответ. Одного инвалида вполне достаточно.
Каррельян слабо улыбнулся.
— По крайней мере, мы сможем устраивать гонки в креслах на колесиках.
Карн невольно расхохотался.
— Я тебя обгоню. Я легче.
— Зато я сильнее.
Брент пожал плечами.
— Ну, посмотрим. Сейчас проблема не в том, чтобы прикончить убийцу; для начала я должен просто найти его.
Карн подтянулся и сел, прислонившись к спинке кровати. Он все время сползал вниз, а подняться, не упираясь ногами, было сложновато.
— С чего собираешься начать? — Брент нахмурился.
— Я надеялся, ты подкинешь какую-нибудь разумную идею. Предположим, он агент Индора…
— А почему не Гатони или Бриндиса? — спросил Карн. — Гатонь в прошлом пыталась натравить Чалдис и Индор друг на друга, надеясь, что после войны она станет самой сильной континентальной державой. Их религия основана на идее об особом предназначении своих последователей в этом мире. С другой стороны, по сравнению с Бриндисом гатонцы вообще выглядят атеистами. Я бы ни в чем не поручился за бриндизианцев, кучка фанатиков-идолопоклонников, бегающих по лесу в набедренных повязках…
— Мы будем рассматривать Индор, — объяснил Брент, — просто потому, что это представляется наиболее вероятным. Если он направляется в Гатонь, то разница невелика. Дорога все равно одна. Если он намерен попасть в Бриндис… ну что ж, стало быть, наша догадка неверна и мы проиграли, в конце концов, я не могу предусмотреть все возможности. Итак, если предположить, что место его назначения — Индор, встает логичный вопрос: как он станет добираться туда?
— Самым быстрым способом? — уточнил Карн. — Тогда, без сомнения, морем. Это сбережет не меньше месяца по сравнению с путешествием верхом.
— Я тоже так сначала подумал, — кивнул Брент. — Но поставь себя на место беглеца.
Карн немного поразмыслил и признал правоту друга. Министерство разведки наверняка будет пристально наблюдать за портом, возможно, и вовсе его перекроет и примется тщательно обыскивать каждый корабль. Теперь, когда у правительства есть описание убийцы, шанс сбежать морем у него невелик.
— Значит, он двинется верхом, — сказал Карн, подводя итог своим мыслям. — И направится в самый удобный порт… Знаешь, я почти уверен, что у него имеется собственный корабль, который ждет его в какой-нибудь пустынной бухточке. Вдоль всего побережья есть множество подходящих бухт и заливов.
Уж это-то Карн знал точно. Еще в молодости, когда ему хотелось сменить обстановку и род деятельности, ему случалось время от времени подрабатывать контрабандой.
Брент тоже вспомнил о контрабандистском прошлом Карна.
— Сколько судов курсирует ежемесячно между Чалдисом и Индором? — спросил он.
Карн пожал плечами.
— Зависит от времени года. Даже при самых благоприятных условиях пролив Зубья Пилы может стать смертельной ловушкой. Если заботишься о безопасности, нужно плыть на юг, огибая Гонвир и Бриндис. Это отнимет время, да и море в это время нельзя назвать спокойным.
Брент кивнул.
— Забота о безопасности. Я много думал об этом. Предположим, Эстон не врет. Допустим, Индор действительно украл ключ к такому могущественному заклинанию, что оно может поставить Чалдис на колени или вовсе изменить весь мир до неузнаваемости. Эти кражи сами по себе совершенно уникальны, такое можно совершить только один раз, очень быстро, пока твой противник на миг ослабил бдительность. Неужели ты думаешь, что они рискнут перевозить такое сокровище морем, да еще бурным морем. А что, если Фразы погибнут во время шторма? Теперь наш Совет трудно застать врасплох, поэтому следующий шанс может представиться не раньше чем через несколько поколений.
Карн кивнул.
— Значит, только по суше. Медленно, но безопасно, не сворачивая с пути.
— Я думал о том же. Сейчас весна. Караванные пути забиты купцами, путешественниками, паломниками — кого там только нет. Не привлекай к себе внимания, позаботься о подходящих документах, путешествуй только днем — и ты легко затеряешься среди общей массы. Вот прямо сейчас, держу пари, он медленно едет во главе маленького каравана и везет вполне законный груз тканей и маринованных овощей.
— Тогда ты легко можешь догнать его.
— Догнать, — ухмыльнулся Брент, — или даже попасть туда на день раньше.
— Туда? — переспросил Карн.
— В Белфар. Все зависит от того, найду ли я их в Белфаре.
Карн кивнул, признавая логичность рассуждений Брента. Существовала только одна основная караванная дорога, которая шла от Прандиса на запад, и вела она в Белфар, торговый центр государства. После Белфара, однако, дороги расходились в разные стороны, как спицы от втулки колеса. Имелось как минимум три оживленные дороги на Индор.
Белфар, вспомнил Карн, был местом, где он в первый раз встретился с двумя мелкими уличными воришками, которые сорвали ему тщательно подготовленную операцию по добыче чрезвычайно важных сведений коммерческого характера.
Погоня была веселой и долгой.
И закончилась бы она самой крепкой взбучкой в жизни Брента, если бы не тот второй дерзкий шестнадцатилетний беспризорник. Карн с удивительной ясностью представил его себе, впрочем, такое лицо не скоро забудешь: вьющиеся морковно-рыжие волосы, россыпь веснушек на грязных щеках и хитрая улыбка. Мальчишка, который мог выбраться из любой передряги, заговорить зубы кому угодно.
