— Из неё уходит жизнь, — сдавленным голосом проговорила девушка. — Эти пятна забирают её жизненную силу, — Авива посмотрела на гвардейца. — Ты был прав, Атон. Лишь корона света может помочь. Рог пустынного Абады здесь бы не справился.
На эти слова Стрэйб лишь скрипнул зубами, но ничего не ответил.
“А ведь я хотел отправиться искать это животное. Если бы задержались… хоть где-то чуть дольше… мы бы не успели. Даже сейчас, если бы я решил идти пешком… всё было бы напрасно”.
Пока Атон рассуждал о том, что было бы, промедли он хоть немного, Авива скинула с себя сумку и аккуратно извлекла оттуда заветный цветок. С последнего раза опалённый солнцем сильно увял, но не погиб окончательно, а значит…
— Вначале пробудим его, — девушка подняла цветок на уровень глаз и прошептала. — Adfywio (Оживи).
Едва знаки на теле девушки вспыхнули, комната наполнилась звуками. Король нервно прокашлялся, Балдер ахнул, а Амир пискнул не то в восхищении, не то в испуге. Когда знаки на теле друидки погасли, цветок вновь воспрянул, а полутёмную комнату наполнил мягкий золотистый свет.
— Магия, — прошептал старший принц. — Колдунья.
— Ворожба, — поправил его гвардеец. — Она не колдунья, ваше величество, а ворожея. Эта большая разница, поверьте мне.
Балдер ничего не ответил — он, как и все присутствующие, продолжал во все глаза смотреть за действиями лесной “волшебницы”.Когда цветок вновь ожил, девушка прикрыла глаза, и сделав глубокий вдох, медленно опустила левую руку на лоб принцессы. Едва Авива коснулась рукой Адели, она вздрогнула и поморщилась, словно дотронулась до чего-то очень неприятного, но руки не убрала.
— Тяжело, — с трудом заговорила друидка. — Много жизни ушло… Будет трудно… Но я постараюсь влить жизненную силу цветка до последней капли, — после этого она вновь глубоко вздохнула и на выдохе произнесла. — Trallwyso. Byddaf yn cymryd un bywyd, ond byddaf yn helpu'r llall (Переливание. Жизнь одну я заберу, но другому помогу).
В этот раз ворожба, что лечит, была какой-то… необычной — даже для Атона, который, казалось, повидал уже всякого. Едва друидка произнесла последние слова, знаки на её теле вновь вспыхнули, но не все сразу. Свечение началось с правой руки, в которой был цветок, знаки начинали светиться последовательно, по одному. С кисти изумрудный свет перебрался на плечо, с него — на грудь, затем — на другое плечо, и по руке спустился на левую ладонь. Едва рука, в которой сосредоточилась ворожба, полностью осветилась и набрала силу, Адель, что до этого мирно лежала, вздрогнула.
Свечение, словно волнами, переходило от правой руки к левой, а каждый раз, когда свет доходил до кисти, рука пульсировала изумрудным светом. Пока королевские особы с нескрываемым изумлением наблюдали за “волшебницей”, Атон заметил ещё одну странность. Цветок не увядал, как и не исцелялась принцесса.
“Когда Авива лечила мою ногу, все цветы обратились в пыль… но корона света не увядает. Что-то не так”.
Ответом на немой вопрос Стрэйба было изменившееся лицо девушки. Прикрытые веки задрожали, на лбу выступил пот, а дыхание стало прерывистым. Когда гвардеец решил, что всё кончено, и у Авивы не получится совершить чуда… на левой руке девушки внезапно появился… золотой свет.
Вначале Атон подумал, что ему мерещится, но золотое свечение, как и изумрудное до этого, медленно перепрыгивало от одного знака на теле девушки к другому, стремясь попасть в левую руку. Вначале золотой свет шёл обрывками, иногда сменяясь вновь на изумрудный, но, когда Авива смогла собраться и выровнять дыхание, золотой свет заструился по её телу, словно змея. Когда рука лесной ворожеи осветилась несвойстственным для неё цветом, Адель вновь вздрогнула, на несколько секунд напряглась всем телом, словно в судороге, но после… расслабилась.
Когда Стрэйб перевёл взгляд на цветок, он испытал и радость, и горечь одновременно. Корона света, цветок, что опалило солнце, который они с Авивой искали так долго и положили столько сил, умирал. Прямо на глазах его золотистое свечение затухало, лепестки скукоживались и опадали, а стебель из зелёного превращался в серый. Когда опалённый солнцем рассыпался в пыль, золотое свечение знаков друидки угасло. Несколько секунд Авива стояла неподвижно, но после её немного качнуло, и она начала падать. Атон, который во все глаза наблюдал за ней и её ворожбой, среагировал моментально и успел подхватить свою подругу.
Веки Авивы несколько раз дрогнули и открылись. Выглядела друидка уставшей и измученной, но в глазах горел огонёк счастья.
— Справилась? — тихо спросила она.
Гвардеец перевёл взгляд на принцессу. Адель всё ещё была худой и измождённой, но чёрные пятна, что опоясывали всё её тело… пропали. Жена принца Балдера и мать принца Амира излечилась от страшной болезни, которая чуть было её не убила.
— Справилась, — с улыбкой ответил Атон, прижав девушку к себе. — Ты молодец, Авива.
Вместо ответа девушка вымученно улыбнулась, и закрыв глаза, мгновенно уснула, не в силах больше что-либо делать, говорить или объяснять.
ГЛАВА 7. ОТКАЗЫ И СОГЛАСИЯ
Хандо — столица королевство Тревинор.
Сидя в летнем саду дворца, Атон с какой-то жадностью, точно одержимый, вглядывался в небо. Многие, видевшие этот взгляд, думали, что капитан гвардии сошёл с ума от своих блужданий в поисках заветного “лекарства” для принцессы, но дело было в другом. Он просто соскучился по небу, солнцу, звёздам и луне, которых во многих других владениях просто не было, или они были не такими. Здесь всё было родное, близкое сердцу, именно поэтому Стрэйб с таким упоением наблюдал за тем, как в небе плывут тучи.
— Не помешаю?
Атон повернул голову, и увидев, что рядом с ним стоит принц Балдер, вскочил, и приложив руку к сердцу, состроил официальную гримасу.
— Ваше высочество, — проговорил капитан.
— Атон, прошу, избавь меня от этого этикета, — принц протянул гвардейцу бокал, наполненный рубиновой жидкостью. — Думаю, ты не откажешься выпить со мной бокальчик “Заката”?
— Не откажусь, — покачал головой Стрэйб и вновь присел на лавочку. Принц, оправив рубашку, уселся рядом.
Приняв из рук Балдера один из бокалов, Атон не спешил к нему притрагиваться. Несмотря на то, что рядом с ним сидела королевская особа, он не спешил затевать разговор, а продолжал смотреть в небо.
— Всё никак не можешь привыкнуть? — спросил принц, первым пригубив свой бокал.
— Не могу, — честно ответил Стрэйб. — Я столько времени провёл… не здесь, что уже и забыл, каково на родной земле.
— Понимаю, — улыбнулся Балдер и тоже поднял глаза к небу. — Пожалуй, если бы я не видел всё своими глазами, то ни за что не поверил бы в рассказ о десяти владениях, могущественных владыках, что правят ими, о ведьмах и ворожбе.
— Я бы тоже, — согласился гвардеец. — Но я всё это видел, и врать мне смысла нет.
Атон замолчал, замолчал и принц. После нескольких минут в тишине Стрэйб наконец дотронулся до своего бокала, но совсем чуть-чуть, едва смочив губы. Многие, давно знавшие капитана Стрэйба, сильно удивлялись, когда узнавали, что он почти перестал пить. Даже его друзья — офицеры, когда услышали отказ на предложение о походе в трактир, чтобы обмыть его возвращение, решили, что он болен. Но дело было не в болезни, дело было… в обещании. Атон пообещал своей спутнице не пить в её присутствии, и возможно, именно это сдерживало его — ведь Авива всё ещё была здесь, в замке. Он бы не трогал и этот бокал вина, если бы его предложил кто-либо другой. Но принцу отказать он не мог.
— Авиве понравился город? — спросил Балдер, когда его бокал опустел на четверть.
— Да, — с улыбкой ответил гвардеец и в первый раз опустил глаза к мощёной дорожке. — Учитывая, что она всю жизнь прожила в лесу, город для неё всё равно, что новые владения.
— А замок? — не без усмешки спросил принц.
— Она назвала их истинными покоями владыки людей, — со смехом ответил Стрэйб. — “Такой высоты здание может понадобиться только очень большому человеку. Если ваш владыка такое сделал, значит ему так нужно”.
