Не знаю, были ли правдой все те слухи, что герцог затворничал больше века, но сейчас по его действиям этого было не понять.
"Опыт коньяком не пропьешь. Даже если этому опыту больше века!" -
глубокомысленно хмыкнула Эльвира и хрустнула воображаемым попкорном.
"Изыди, нечисть!" — пришлось огрызнуться в ответ.
Поцелуй длился еще несколько мгновений, заставляя меня отвлечься от всех внешних раздражителей, что и стало в итоге нашей роковой ошибкой.
Когда дверь в аудиторию открылась ни я, ни Эридан даже не подумали отстраниться друг от друга, а вот вошедшая в зал Терция, которая пока еще не замечала нас, уже начала что‑то возмущенно вещать:
— Герцог, это безобразие! В этой Академии творится полная анархия! — ее голос, как и всегда, кишел истерическими нотками, — При Милонском,
Господи, пошли здоровья этому великому человеку, студенты никогда не позволяли себе подобного хамского поведения на занятиях! Вы должны…
Нет! Вы просто обязаны навести порядок и дисциплину в этом учебном заведе…
Ее причитания оборвались на полуслове точно так же, как и мы с герцогом в этот момент отпрянули друг от друга. Не знаю, что творилось в этот момент в голове у блондина, а мне захотелось вжать макушку в плечи и провалиться сквозь землю.
Более ужасное развитие ситуации в этот момент сложно было даже представить.
Терция!
Нас застукали не курсанты, не глобальный катаклизм, не десятикилометровый астероид… Нас запалила — ТЕРЦИЯ! Главная поборница девичьей чести, истеричка, сплетница и ханжа всея Академии Военной
Магии! Хуже ее могли быть только дворянки! Хотя те бы сразу удавились от злости и зависти!
"Черт возьми! Теперь об этом узнают все… И если меня не сожрали раньше, то теперь точно замуруют в ближайшей каменной стенке! Я
целовалась с Эриданом! Я — камикадзе!"
— А что это вы тут делаете? — прозвучал одновременно предсказуемый и вкрадчивый вопрос нарушительницы покоя.
"Как что, а разве не видно?" — театрально заламывая несуществующие руки, пела Эльвира, — "Плюшками балуемся!"
— Вы не подумайте, я тут просто мимо шла, и решила зайти, —
извиняющийся голос преподавательницы явно противоречил выражению ее лица в этот момент. А оно, надо признать, было непередаваемым. Казалось,
главная зануда Академии вот — вот взорвется от избытка переполняющих ее догадок, эмоций, вопросов и любопытства. И без того длинный нос заострился еще больше, отчего преподавательница приобрела неожиданное сходство то ли с лисой, то ли с ехидной.
"Все, попали!" — констатировала Эльвира, — "Нам трындец!"
"И это мне говорит дар предсказания? Ты почему не предупредила? Куда смотрела?"
"Как куда? На вас с герцогом! Такое шоу не каждый день увидишь! —
эфемерная мадам томно заохала, — Какой мужчина, какой мужчина! Зверь! Я
влюбилась!"
— Госпожа Терция, — с температурой абсолютного ноля прозвучал голос опомнившегося Эридана, — Наверное, мне все же придется вынести вопрос о вашей профпригодности на ближайший педсовет. Как же так произошло, что преподаватель этикета не умеет стучать в дверь?!
— Что — о-о? — лицо женщины вытянулось, вместе с последней гласной.
Кажется, только сейчас преподавательница начала осознавать, как сильно подставилась своим появлением, и надо бы ей сразу было сваливать из аудитории, едва она увидела здесь Эридана не в полном одиночестве…
— Что слышали, многоуважаемая Терция, — продолжал напирать герцог,
отчего женщину впервые в жизни стало жалко, — Вы обучаете студентов манерам, а сами смеете беспардонно врываться без стука в закрытое помещение. Более того, сразу с порога предъявлять какие‑то претензии.
— Не какие‑то, — наконец, опомнилась этикетша и, хватая ртом воздух,
попыталась дать отпор, только вышло как‑то неуверенно, — Третьекурсники срывают мои занятия физкультуры, отказываясь выполнять комплекс оздоровительных упражнений "Солнышко". Весь спортивный инвентарь заколдован и я не могу к нему даже приблизиться. У брусьев выросли ноги,
покрылись шерстью и теперь они гарцуют по всему стадиону, подобно горным козлам.
Всю эту тираду Терция говорила таким тоном, будто бы сам Эридан должен лично и немедленно метнуться молнией в спортзал, обрить буйствующий снаряд ручной бритвой и испепелить взглядом всех третьекурсников. Вот только герцог был с таким планом несогласен.
— Это лишний раз подтверждает вашу профнепригодность. Вы даже учеников, которые младше вас на три сотни лет, успокоить не можете! —
"орлиное око" вновь начало стремительную смену цвета подобно семафору,
пока наконец не остановилось на ярко — алом.
— Да как вы смеете! — взвилась Терция, окончательно превращаясь в истеричку, — Не три, а две с половиной! Возраст женщины — это табу для обсуждения мужчиной! И вы после этого смеете обвинять меня в незнании этикета! Да я незаменима для этого учебного заведения! Моя квалификация не может подвергаться сомнению!
Едва эта фраза слетела с сухих от гнева губ преподавательницы, как в зале боевых искусств повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь моим напряженным дыханием.
"О — о-о! Ты попала, тетка!" — шиза достала из‑под полы бутыль шампанского и демонстративно пыталась ее откупорить, — "Элька, теперь можно не дрейфить, Терция будет молчать о твоей очередной интрижке,
как рыба!"
Судя по уверенности Эльвиры, ее только что посетило очередное видение будущего. Меня такой расклад полностью устраивал, поэтому в разговор двоих преподавателей теперь вслушивалась с особой внимательностью.
— Незаменимы, говорите, — медленно протянул блондин, нарочито накаляя обстановку, — Помнится, лет десять назад, леди Полина ходатайствовала о месте преподавателя в нашей академии. А ведь она, прошу заметить, не только прекрасный знаток этикета, но и обладатель уникальной специализации по магической косметологии — что могло бы стать отличным подспорьем для будущих фрейлин…
Окончить фразу герцог не успел, так как Терция, наигранно схватившись за сердце, попыталась сползти в глубокий обморок.
— Ну право, хватит. Это уже становится похожим на цирк. Вы же умная женщина, — невозмутимо продолжил Эр, — эти фокусы оставьте для обучения студенткам, меня вы подобным точно не убедите.
Эффект от фразы проявился мгновенно — обморок прекратился, а болезненная бледность на щеках преподавательницы вновь стала сменяться румянцем.
— И вы всерьез думаете нанять Полину на мое место? — удивительно твердым голосом спросила женщина. На этот раз ни толики истерики там не наблюдалось, наоборот, впервые за долгое время проявилась настоящая
