"Серые" гости вальяжно приблизились к насупившемуся Карчмарю и один из них голосом Василия Васильевича, громко, перекрывая шум вертушек, прокричал:
— Приветствую вас, дорогой друг, в нашем славном бунгало! Как себя чувствует наша Карчма? Не развалилась ещё? Как поживаете, как здоровьице, дражайшее? Радикулит не мучает последнее время?
— Меня только такие вот гости, как ты, мучают, — мощно бухнул в ответ Карчмарь, развернулся и уполз в своё убежище.
— Кхе… — неуверенно сказал второй из "серых" гостей, — я не понял, он нам не рад, что ли?
— Рад, рад, просто это у него такое нормальное состояние, — громко — весело сказал Василий Васильевич и, кивнув в сторону "скорпионов", продолжил: — Если бы он был не рад, нас бы и ваши "пукалки" не спасли. Они на него не действуют, ибо он у нас хитёр, аки змий. Прошу вас, шеф, давайте уже пройдём к навесу. А то сквозит здесь от винтов, да и шумно…
После его слов, вертолёты резко сбросили обороты двигателей и, вскоре, с затуханием, смолкли вовсе. Опять стали слышны гомон птиц, шум ветра и плеск прибрежных волн. Сопровождаемые бдительными чёрными бойцами, Василий Васильевич, и именуемый им, шеф, подошли к стоящим дружным "строем", Алексу и Педро. Рейнджеры и неразлучная четвёрка, слегка приблизившись, молча, наблюдали за ними издали.
— Здравствуйте, здравствуйте, молодые люди! Очень рад вас видеть, в столь здравом железном обличии. Вот, позвольте, Николай Николаевич, вам представить — это наш молодой, перспективный работник. Зовут его Алекс. И это именно он сорвал нам всю нашу, тщательно разработанную, продуманную до мелочей операцию, под кодовым названием ЧД. Все наши старания, все наши бессонные ночи работы над ней, весь наш съеденный валидол, валокордин и корвалол, всё, всё, пошло прахом. Полюбуйтесь, Николай Николаевич, вот он стоит перед нами и ухом не ведёт!
— Хватит! — вскричал Алекс, чувствуя, что перестаёт себя контролировать. — Хватит уже издеваться, господин Кибер! Я и без вас знаю, что виноват в их гибели. Без вас знаю… — добавил он уже тише.
— Э — э-э… — протянул Василий Васильевич и укоризненно покосился на фыркнувшего шефа, — не разделяю вашей скорби, дорогой Алекс. По моим соображениям, подкрепленным, кстати, вашими же последними сведениями, какими вы, только что, поделились с уважаемым Педро, дроны не погибли. Николай Николаевич, позвольте, я объясню молодым людям, нашу точку зрения на эту проблему?
— Да, да, пожалуйста. Будьте любезны. Доведите только до молодого человека тот факт, что мы прекрасно слышали его последние рассуждения на подлёте сюда, — Николай Николаевич, улыбаясь, весело смотрел на Алекса, и тому была совершенно непонятна и неприятна эта его весёлость.
— Э — э… да — да. Молодые люди, — Василий Васильевич обратился к стоящим слегка поодаль, футболистам, — мы тут видели на тропе два поверженных друида. Вас не затруднит доставить их до Парковки и вызвать службу спасения? Я буду очень признателен, если вы не откажете мне в этой просьбе.
Страшно недовольные игроки, под тяжелыми взорами "скорпионов", с ворчанием поплелись выполнять столь важное поручение. А Василий Васильевич дождавшись, пока они скрылись за кромкой обрыва, обратившись к Алексу, сказал:
— Именно вашей фразы, дорогой Алекс, об "эхе разума", нам и не хватало в нашем понимании разумности так называемых "чёрных дронов". И спасибо вам большое, Педро, что вы так остроумно её интерпретировали.
Алекс слушал, насупившись, и угрюмо молчал. А из Карчмы, боком, с независимым видом, выплыл Карчмарь, и, пристроившись к верстаку, стал внимательно прислушиваться к разговору, старательно изображая занятость непомерно важным делом.
Не обращая на него внимания, Василий Васильевич продолжал:
— Ну, хорошо, оставим взаимные непродуктивные подколки. Должен признать, уважаемый Алекс, что дело вы сделали. Несколько шероховато и без нашего формального дозволения, используя известную вам эксклюзивную информацию, вы нашли блестящий выход из создавшейся ситуации. Но. Но! Впредь так, будьте любезны, не поступать. Как вы смогли убедиться, даже блестящие, но непродуманные и неподготовленные решения, не застрахованы от случайных провалов. Поэтому наша основная задача — свести случайности к нулю. Мы над этим постоянно работаем. Надеюсь, вы себе это хорошо уясните в дальнейшей вашей деятельности. Я говорю "в дальнейшей", поскольку Николай Николаевич уполномочил меня, предложить вам постоянный контракт на сотрудничество. С очень хорошими условиями. Для вас, Алекс, и для нас э… Службы. Прошу вас, пожалуйста, не перебивайте, я еще не кончил. Самая главная и важная новость состоит в том, что, специально, в интересах этого сотрудничества, учреждается Особый аналитический отдел — ЧД. Руководителем отдела назначается наш уважаемый Педро э… Крот. Вы, Алекс, назначаетесь на должность ведущего специалиста. Вашим друзьям можете предложить лаборантские должности, если они согласятся, конечно. И если в них будет необходимость. Материально — техническое обеспечение возложено на нашего дорогого Карчмаря. Оплата — согласно штатному расписанию.
Карчмарь фыркнул и чем‑то очень громко брякнул.
— Да, да, дорогой, — поворотившись к нему и возвысив голос, сказал Василий Васильевич, — настала пора тебе, старый таракан, заняться чем‑то более полезным, чем просто ковыряние в ржавых железках.
Карчмарь не удосужил его ответом, лишь достал из‑под верстака мятый кусок дроновской обшивки и, со всего маху, грохнул по нему молотом.
Василий Васильевич чуть заметно улыбнулся и вновь обратился к Алексу и Педро:
— Курировать ваш отдел будем непосредственно мы с Николаем Николаевичем, по субординации. Ваша главная задача, сынки — "разбудить" дронов, созданных нашим, безвременно ушедшим дорогим другом.
Карчмарь опустил молот:
— Представился, значит, страдалец… Отмучался.
— Да, Миша, система жизнеобеспечения отключена сегодня, с согласия родственников, из‑за прекращения активности головного мозга.
— Как!? — вскричал Алекс, опешив. — Педро, ты же говорил, что их разумы находятся в мозгу у Корнея!? Как же мы их теперь разбудим‑то?
— И хотя мы все, скорбно, уже давно ожидали этого момента, — Василий Васильевич говорил очень серьёзно, внимательно глядя на Алекса, — всё равно он настал внезапно, для всех нас — его друзей и близких. В три часа ночи, по Островному времени, дежурные датчики зафиксировали остановку мыслительных процессов и всей мозговой деятельности вообще. Умер мозг одного из прозорливейших учёных нашего времени. Это большая утрата, для всех нас. Очень большая утрата.
