— Почему ты не рассказала мне раньше?
— И что бы это дало?
Леста прошлась по комнате и опустилась на диван, пригласив меня сесть рядом.
— Это мое проклятие — жить вечно и видеть, как мои дети губят себя и свою земли.
— Дорриэн знает?
Я допрашивала ее словно следователь подозреваемого. Но по-другому нельзя было. Мне хотелось разгадать тайну Владык, и вот эта самая разгадка лежала на поверхности. Оставалась только протянуть руку и схватить ее.
— Дорриэн — да. Эдель — нет. Я не хотела говорить ей, боясь еще больше ее напугать. Слушай!
Глаза Лесты заблестели. Колдунья так долго держала все в себе, и вот, наконец, нашелся благодарный слушатель, готовый узнать трагическую историю ее жизни.
— Я видела, как мой сын убивал двух несчастных детей, доверивших ему свои судьбы. Я знала, что Эрот готовится провести Обряд, знала, какие последствия повлечет за собой смерть Алии и Элая, но ничего не сделала, чтобы остановить его.
— Но ты же не могла заставить Эрота…
— Не перебивай! — Она судорожно сглотнула и продолжила. — После той ночи мир вокруг меня начал рушиться. Эрот не обрел бессмертия, но вместо этого стал обладателем самой сильной и страшной магии, какую только можно получить.
Его маленький сын ни с того ни с сего научился управлять неодушевленными предметами. Одним взмахом руки он мог выкорчевать дерево из земли и закинуть его на расстояние в несколько метров.
То же самое было с каждым потомком Эрота. Все бы ничего, но эти дары несли за собой одни несчастья. Или королевские наследники убивали себя ими еще в младенчестве или, повзрослев, попадали в зависимость от этих способностей. Они убивали, разрушали, уничтожали, пытаясь утолить ненасытную жажду власти.
Выживали в основном мальчики. Девочки умирали, не прожив и нескольких месяцев. То, что Эдель выросла и борется со своим даром — великое чудо. С ее аринерией она еще в детстве могла сжечь сама себя.
— Безымянные могилы со статуями гелланий — могилы ваших потомков? — вопрос вырвался сам собой.
Лесте можно было не отвечать. По ее дрожащим рукам и побелевшим губам, я поняла, что это так.
— Я хоронила их всех. И смерть каждого младенца разрывала мне сердце. Ночами я молилась гелланам, чтобы они простили и приняли их невинные души к себе на небеса.
— Как же Эрот понял, что он не бессмертен?
— После Обряда ему становилось все хуже и хуже. Тело ослабло, а разум помутился. С помощью своей магии он начал вызывать демонов Тьмы, чтобы покорить Этару. То было страшное время. Люди, эльфы, гномы вместе с другими народами боролись за право выжить. Было убито сотни тысяч этарцев. Так больше не могло продолжаться. Если бы я не остановила Эрота, жизнь на Этаре закончилась.
— Ты остановила? Разве его убили не старейшины?
Эмпатия истерически рассмеялась.
— Старейшины? Что могла сделать кучка стариков против всемогущего Владыки? Это я подсказала им, как избавиться от сына. Они были всего лишь орудием в моих руках.
Она замолчала и тихо расплакалась. Мне стало жаль эту несчастную женщину. На ее долю выпало больше всего страданий, хотя виновник был один — Эрот.
— Но как-то же можно разрушить проклятие?
— Я не знаю, — обреченно отозвалась эмпатия. — Когда появилась ты с пророчеством илларов, я подумала: "Вот настало время избавления. Эта девушка изменит Драгонию". Но я ошиблась.
Не очень приятно слышать, что в тебе разочаровались. Но я ее понимала. Я была спасательным кругом для тонущей Лесты, который вдруг лопнул, лишив ее последнего шанса на спасение.
Чувствуя себя полной эгоисткой, я осторожно произнесла:
— Леста, сейчас не время об этом говорить, но ты обещала помочь мне. Прости, что говорю об этом, но… я хочу домой.
— Я понимаю. — Она достала платок и вытерла слезы. — А ты уверена, что твое место не здесь?
Я ни в чем не была уверена. Но в тот момент это казалось мне единственным верным решением.
— Что ж, каждый волен сам решать, где его место. Езжай в Нельвию и поговори с Теорой.
Похоже, у колдуньи окончательно помутился рассудок. Отправляет меня туда, откуда я начала свое путешествие.
— Не делай таких удивленных глаз. И я не сошла с ума. Теора расскажет тебе много чего интересного о своей судьбе. Они у вас очень похожи.
— Причем тут ее судьба?
Здесь бы со своей разобраться!
— Она сама тебе все расскажет.
Леста отечески улыбнулась и погладила меня по голове. Все, сейчас начну истерить!
— Значит, я зря приехала в Драгонию, рисковала жизнью… — Дальше следовало добавить: наломала дров, влюбилась не в того, кого не следовало, подписала Нельвии приговор и так далее по списку.
— Нарин, Теора, так же как и я хотела изменить Драгонию. Ведь от этого зависело будущее Нельвии. Раз она послала тебя сюда, значит, у нее были на то причины.
— Причины?!
Они манипулировали мною как марионеткой. Пойди туда, сделай то и возможно мы тебе поможем. Я зарычала, не желая сдерживать рвущийся наружу гнев.
— Что все это значит?!
Колдунья откинулась на подушки, и устало произнесла:
— Признаюсь, я никогда не слышала об иных мирах. Но Теоре о них известно больше, чем любому магу или пророку Этары.
— Она меня обманула?! — До меня наконец-то начало доходить, что все сказанное королевой было гнусной ложью.
— Нарин, Теора — политик. К тому же очень искусный. В первую очередь она думала о своем королевстве. Но теперь ей нет смысла скрывать от тебя правду.
Правду?! За эти два месяца я не услышала ни слова этой треклятой правды!
— Странный у вас мир. Вы питаетесь интригами и ложью, будто хлебом насущным. И в другом не видите смысла своего существования. Люди, эмпаты, эльфы — вы все одинаковые! Наверное, вы заслужили эту войну, раз ничто не может ее предотвратить!
Я ушла, обиженно хлопнув дверью. Достали! Скоро их тайны из ушей начнут лезть! И дернул же меня нечистый попасть именно в этот мир! Было бы куда приятнее (и полезнее для нервов) очутиться сразу же в раю. Или я на него не заслужила?
Где нет горестей, там нет и радости.
А. Риплей
Солнечные лучи игриво скользили по векам, рисуя на них причудливые узоры. Солнце?! Я открыла глаза и с трудом сползла с кровати. Голову почему-то захотелось оторвать и выбросить в окно.
Утро уже вступило в свои права, освещая комнату светом нового дня. На небе ни облачка, словно все эти дни дождя и в помине не было.
Осторожно постучав, из-за двери выглянул Рэй. Неужели? Мы научились правилам поведения. С опаской оглядев комнату и, поняв, что его жизни ничто не угрожает, эльф распахнул дверь настежь и вразвалочку прошел к кровати. Рано радовалась. Горбатого могила исправит, а такого как мой друг и та не возьмет.
