Хранитель плоти гирудов приблизился к гробу и высыпал в него содержимое амфоры. Когда шуршание комьев глины стихло, правая рука императора оказалась на месте. Крышки гробов со скрежетом задвинулись.
Ладья продолжала неторопливо рассекать воды подземного моря. Тишину изредка нарушали всплески волн. Несколько раз черные воды у бортов ладьи начинали ходить ходуном. На поверхности возникал покрытый чешуей, до омерзения гладкий, маслянистый бок неведомой твари. В свете факела мелькали изогнутые, костистые плавники. Существа, жившие в подземном море, никогда не показывались полностью, словно желали скрыть свои истинные размеры. Это море звалось морем Круцифера. Именно его кроваво-черные воды питали силы всех гирудов. Именно в них рождалось изначальное зло в чистом его виде.
Наконец в свете факела появились очертания острова. Ярко-красный песок и острые зубцы белых скал. Едва нос ладьи уткнулся в берег, факел погас. Погребение королей гирудов по древней традиции должно было вершиться в полной темноте.
* * *
На востоке появились первые признаки зарождающегося дня. Где-то там, в розовеющей дали, высились стены Ноулдона, древней столицы многострадального королевства Уайтроуз. Неведомая сила несла Брюсова над империей гирудов. Андрей узнал дорогу, которая теперь казалась узкой лентой, вьющейся далеко внизу.
Унылые серые холмы он тоже видел не впервые. Они были изображены на портрете Саймона Пилгрима. Потом из-за горизонта выплыла посеребренная луной гора Айронмаунтен. Мелькнули верхушки кленов леса Флавия, река и полуразрушенный замок на берегу. Вид знакомых мест пробудил воспоминания. Брюсов поразился тому, как много пришлось ему пережить с тех пор, как он ступил на землю Уайтроуза. Здесь он не раз смотрел в лицо смерти, нашел верных друзей и непримиримых врагов. И теперь этот некогда чуждый ему мир стал таким близким и понятным!
На горизонте показались стены Ноулдона. Несмотря на удаленность, Андрей разглядел на них маленьких людей в сверкающей броне и шлемах. Они перегибались через крепостную стену, показывая руками куда-то вниз. Там, на подступах к столице, колыхался лес копий. Это шла в атаку Лунная гвардия империи!
Полет Брюсова оборвался внезапно, словно рука невидимого великана, перенесшая его через луга и леса, просто-напросто разжала пальцы, и он камнем упал вниз. Вне всяких сомнений, он должен был разбиться, но его спас Нерукотворный Плат Маргариты, яростно затрепетавший в воздухе. Андрею показалось, что у него выросли крылья. Так оно и было. Падение превратилось в плавный спуск. Брюсов мягко коснулся земли и сразу почувствовал, как содрогается она под копытами гирудской конницы.
Андрей повернулся спиной к Ноулдону. За ним была столица королевства Уайтроуз, на него надвигалась лавина черных латников Империи, наступавших на город с западной стороны. За опущенными забралами противников не было видно их лиц. Однако перед его мысленным взором встали бесстрастные, словновысеченные из камня, исполненные грозной решимости лица чад Тьмы и отчаянные глаза защитников Ноулдона, готовых отдать жизнь за Деву белую королевскую розу и неотъемлемое право оставаться людьми.
Брюсов развязал узел на шее, сорвал с плеч Плат, поднял его над головой на вытянутых руках, показывая тем самым захватчикам, что добиться победы будет не так-то просто.
Время словно остановилось, мгновения растянулось до бесконечности, а ожидание стало невыносимым. Андрей уже думал, что его появление не в силах предотвратить неотвратимое. И тут люди на стенах Ноулдона пришли в движение, начали размахивать руками, кричать, указывая друг другу на одинокого рыцаря с Платом в руках.
Гируды тоже его заметили. Руки в черных латах натягивали поводья, поворачивая коней. Конский топот, напоминавший надвигающиеся раскаты грома, сменился шумом теряющего силу камнепада и, наконец, полностью стих. Черная кавалерия остановилась. Из ее плотно сомкнутых рядов, словно камень из пращи, вылетел одинокий рыцарь в черных гирудских доспехах. Забрало у него было опущено, на шее развевался длинный черный шарф. Рыцарь нещадно молотил шпорами блестевшие от пота бока черной лошади. Наконечник тяжелого копья, нацеленный на Брюсова, грозно покачивался. В этом бешеном скоке чувствовался такой неистовый напор, что, казалось, нет в мире силы, способной ему противостоять.
Андрей был зачарован этим жутким и величественным зрелищем, и только усилием воли ему удалось стряхнуть с себя оцепенение. Меч, уже вкусивший крови самого императора, со свистом рассек воздух унего над головой. Они хотят поединка один на один? Они его получат! В это мгновение весь остальной мир скрылся за плотным занавесом взаимной ненависти. На опустевшем поле остались только Брюсов и его противник Конный и пеший, гируд и человек, холодное чудовище и существо из плоти и крови. Андрей поднял меч над головой, готовясь увернуться от удара копья и нанести свой, но черный рыцарь растаял в воздухе в нескольких десятках футов от своего противника.
Брюсов принялся наугад раздавать удары направо и налево, как вдруг сильнейший толчок в грудь откинул его на несколько ярдов назад. Если бы не крепкая броня гирудской выделки, ему бы пришел конец. Сознание помутилось, но не настолько, чтобы он не мог расслышать нарастающего топота копыт. Конский храп... Позвякивание сбруи... Лязг доспехов... Он понял, что на него летит невидимый всадник и откатился в сторону. Это позволило ему избежать очередного удара, но сил подняться на ноги не было.
Из воздуха соткался черный рыцарь. Он уже успел развернуть коня и занес копье, готовясь пригвоздить Андрея к земле...
Глава 30
О последней битве и о благодарности короля Уорвика
Рука Брюсова легла на Плат. Святыню, а вовсе не собственную грудь он пытался защитить от гирудского копья. Удар был нанесен незамедлительно, но как только острие коснулось тонкой ткани, раздался оглушительный треск Наконечник лопнул, рассыпался брызгами ослепительных искр. Древко окуталось голубым сиянием. А когда оно рассеялось, копье бесследно исчезло.
Брюсов вцепился в край свисавшего черного плаща и дернул изо всех сил на себя. Добротная фералийская ткань не порвалась, сослужив гируду плохую службу. Он завалился набок и упал бы, если бы не стремена. Напуганный конь рванулся с места, волоча всадника по земле. Андрей вскочил на ноги и зарычал от ярости. Черный скакун стремительно уносил гируда, лишив Брюсова возможности нанести последний удар. Но сожаление юноши было слишком поспешным. Проскакав меньше двадцати ярдов, конь встал на дыбы. Андрей с изумлением смотрел на знакомую фигуру, преградившую дорогу скакуну. Старик с посохом в руке был не кем иным, как Тритемием. За его спиной стояли Эсквилина и Ригглер. Лорд Саймон сдержал обещание и освободил их из подземной темницы короля горбунов.
