Юлия Федотова - Колумбы иных миров

Впрочем, того собственное убогое существование, похоже, нимало не смущало. Он поменял жизненную позицию и вошел в образ этакого философа-бессребреника, сознательно пренебрегающего земными благами ради постижения великого смысла бытия.

Но если отбросить некоторое высокомерие, свойственное всем представителям этой профессии, маг Зигмунд Гарт был неплохим человеком, вполне здравым в суждениях на темы отвлеченные, не касающиеся его лично. Он искренне обрадовался встрече со старым товарищем, которого уж и не чаял увидеть в живых с тех пор, как со всех сторон поползли в город страшные слухи.

Кстати, он смог удовлетворить любопытство Балдура, подсказан, почему Шванк, единственный на всем побережье, устоял, не попал под влияние Братства истинных богов.

Оказывается, город был проклят. Когда, кем и за что — сведения об этом не сохранили ни память старожилов, ни городские летописи, ни народная молва. Но раз в три года, тайно, в самую темную из осенних ночей, двенадцать человек, чьи имена никому не известны, а лица скрыты под бронзовыми масками, приносят на морском берегу кровавую человеческую жертву. Но не богу эта жертва, не демону. Таково условие проклятия. Стоит однажды пропустить срок — и страшные беды падут на головы жителей мирного, добропорядочного Шванка. Будут голод и мор и война мертвых с живыми. А потом сама земля провалится под городом, и океанская пучина поглотит его навеки…

Никто в Шванке, и Зигмунд Гарт в том числе, не знал, кто и как выбирает жертвы для кровавого ритуала. А самое главное, из кого их выбирают — имена несчастных тоже оставались тайной. Возможно, это были одинокие старики, исчезновения которых никто не замечал, или чужаки, пойманные в порту, или узники городской темницы… Добропорядочные обитатели Шванка любили иной раз тихонько поспорить меж собой о том, чьими жизнями оплачено их благополучие. Но сами не испытывали ни малейшего опасения оказаться в числе несчастных, пущенных под жертвенный нож.

Впрочем, для нашей истории таинственные подробности шванкского жертвоприношения значения не имели. Важен был сам факт: город проклят. А любому практикующему магу, колдуну и даже мало-мальски усердному студенту известно правило Хаз-Зарата, звучащее в современном изложении так: «Чары, наведенные на объект, в определенной мере предохраняют его от последующего наложения других чар. Дабы таковое наложение все же состоялось, последние должны значительно превосходить первые по силе воздействия и быть узконаправленными на данный конкретный объект».

В случае со Шванком ни одно из этих условий не было выполнено. Проклятия являются едва ли не самыми мощными из существующих чар, а действие камня Ло охватывало все Староземье, и сосредоточить его исключительно на Шванке было просто невозможно. Да и вряд ли братья задались бы такой целью. Зачем возиться с одним-единственным городом, когда целые государства одно за другим ложатся к их ногам?

Так рассуждали старые приятели, маг с колдуном. В тот момент Балдур еще не знал, какую пользу можно будет извлечь из полученных сведений, но чувствовал: когда-нибудь они наверняка пригодятся.

А потом разговор перешел на личное. А личным для Балдура Эрринорского была собака Агнесса.

— Что твоя любимица? Как поживает? — спросил Зигмунд Гарт, больше из вежливости, чем из интереса, к собакам он был равнодушен.

— Надеюсь, благополучно. Она теперь в ином мире, — откликнулся Балдур охотно, он любил поговорить о своем сокровище.

— Да ты что! — всплеснул руками маг. Такого оборота он не ожидал. — Какая жалость! Соболезную, соболезную! Как же случилось такое несчастье?!

Колдун удивленно вскинул глаза.

— Ты о чем? Какое несчастье?! Агнесса, хвала богам, жива-здорова!

Некоторое время они смотрели друг на друга в немом удивлении. Потом Зигмунд осторожно уточнил:

— Но ты же сам сказал: «Агнесса в ином мире».

— Так не в загробном же! — Балдур наконец понял, о чем речь. — Она в одном из соседних миров, у хороших людей, живет и благоденствует. Согласись, наш мир сейчас не самое безопасное место для маленьких комнатных собак.

Маг воззрился на старого знакомца так, будто встретил пещерного тролля в собственной спальне.

— Ты хочешь сказать… гм… — От изумления у него перехватило голос— Хочешь сказать, ты достиг таких высот, что способен перемешать живых тварей из одного мира в другой? Что в магии превзошел Великих?!

— Да никого я не превосходил! Тем более в магии! Я вообще колдун, а не маг, как ты помнишь! Просто у меня есть один добрый знакомый, демон. Он и пристроил Агнессу к своим друзьям, на время, пока v нас все не утрясется.

— ДЕМОН?! ЗНАКОМЫЙ?! — Зигмунд ясно ощутил, как зашатались все его представления о реальности. — И как же вы… гм… познакомились?

— Случайно! — ответил Балдур бодро. Он настолько свыкся с ситуацией, что перестал замечать ее необычность и даже не думал о том, какими странными покажутся его слова лицам неосведомленным. — Мне его заказали. Я пытался навести на демона-убийцу, представляешь?! — Он хихикнул, будто речь шла о забавном недоразумении, а не о жизни и смерти.

Зигмунд вздрогнул.

— На убийцу?! Он еще и УБИЙЦА?!!

— Ну да! Могущественнейший и опаснейший из современных демонов-убийц.

— И ты пытался убить его наговором?

— Именно! Сам понимаешь, из этого ничего не вышло.

— А потом что?!

— Потом он пришел разбираться, и мы постепенно подружились. Он славный парень. И собак любит…

— Ты меня разыгрываешь! — сообразил маг и даже обрадовался такой догадке, она возвращала его в привычную реальность.

Но Балдур безжалостно возразил:

— Вовсе нет! Сейчас я его позову — сам увидишь! У тебя окна во двор? Я открою? — Он высунулся из окна, отыскал взглядом друзей, коротающих время под липой на поленнице (не тащиться же им было к незнакомому человеку всей оравой), махнул рукой и крикнул: — Хельги, если не трудно, поднимись к нам на минуточку! Третий этаж, дверь направо!

— Бегу! — с готовностью откликнулся демон и скрылся в парадном.

Зигмунд Гарт был магом средней руки, узким, хоть и не плохим специалистом. Такие, как он, обычно не умеют видеть в астрале. Но Зигмунд Гарт умел. И он узрел нечто немыслимо огромное, клубящееся и извивающееся, тысячерукое и тысяченогое, мерцающее всеми цветами радуги с преобладанием зловеще-черного. И оно, это устрашающее нечто, всей своей махиной лезло к нему в дом! От ужаса маг едва не лишился чувств. Но перевел взгляд в физический мир — и картина изменилась. На пороге стоял худенький мальчик из породы северных нелюдей, светловолосый, зеленоглазый, в белой рубашке с кружевами и поношенном меховом жилете.