Ваурды и ратарды были стремительны. Они не стали надвигаться стройным маршем, не стали подстраивать стук своих сапог так, чтобы они звучали в унисон. Они просто помчались, кто куда. А зачем это всё? Кто способен их одолеть? Даже если весь мир соберётся, чтобы дать отпор захватчикам, один ратард или один ваурд справится со всеми ими. И вот они разбрелись по всей этой планете. Словно мысль, гонимая волей; словно рассветное зарево, стремящееся дать начало новому дню; словно дух войны, пытающийся заполнить собственное отсутствие, они мчались по этому измерению в разные стороны. Многочисленные красные точки, ведомые лишь одной силой — приказом своего командира.
Кружит дух победы,
Краснеют небеса.
Об одном гласят приметы –
Война идёт сюда!
Так поётся в одной песне о пришествии багряного воинства. И сейчас именно это и происходило. Каждый воитель, перенесённый сюда Аласом и Ятагом, с собой нёс самую настоящую войну. По дорогам, по горам, по лесам, по воде, по огню, по болотам, на равнины, в пещеры и города — всюду проникали они. Словно дикий вихрь рвались они вперёд, неся вражду и стремление воевать. Столь же стремителен был и дух войны. Он заполонил весь мир и пробуждал в этих людях жажду битвы. Сначала они просто менее терпимо относились друг ко другу. Позднее они не могли сдержать ссор. А со временем эти сколы и распри превращались в откровенную вражду. Они кидались драться, но не могли сдержать гнева. Они побеждали, но испытывали алчность. Они воевали, но делали это с безумием. Да, здесь велись неправедные войны. Но томелон допускал их. Когда воители Атрака встречали кого-нибудь, кто был втянут в сражение, они мчались дальше. А, когда им попадались те, кто ни с кем не враждовал, они сами начинали биться с ними. Хватало, конечно, всего-навсего одного удара, но это было завоеванием. А потому завоеватели никого не щадили.
Победоносец стремился вперёд, к самым дальним и самым сильным народам, которые здесь существовали. Ноги несли его по торговым путям, на которых можно встретить больше всего людей. И каждого, кто попадался ему на пути, он убивал, потому что дух войны в этих местах ещё не успел уплотниться, а потому люди тут не враждовали друг с другом, а лишь готовились к этому. Они спорили и ссорились, но пока что держали свои кулаки и оружия при себе. Вот, на дороге стоят двое караванщиков. Один вёл свой обоз в одну сторону, другой — в противоположную. Они остановились поговорить и обменяться чем-нибудь. Одни предложит то, чем богат сам, но чего не достаёт другому. А второй сделает то же самое и для первого. Но, когда завоеватели пришли сюда, они начали вдыхать воздух Атрака. И теперь вести разговоры стало сложнее. Один завидовал другому. Второй ненавидел первого. И вот, они стоят и спорят, когда рядом сверху приземлился громоздкий воитель в красных латных доспехах. Оба спорщика от такого упали наземь, будучи не в силах удержаться от его нападения, а их лошади так вовсе испугались и помчались прочь, унося за собой и весь обоз. Но купцов это совсем не волновало. Аура победы, которую источал громила в красном, заставляла их думать лишь об одном — сражаться. Поэтому поднявшись с земли, они вынули из-за поясов кинжал и меч, а после бросились двое на одного. Громогласный хохот оглушил округу, и размашистый удар Орха отнят две жизни. Немедля ни мгновения, он, как ни в чём не бывало, продолжил свой путь, устремившись дальше по этой дороге, на которой ещё не раз встретил таких же спорящих купцов. И каждый раз лилась кровь, головы летели с плеч, и кровожадный смех венчал весь этот процесс.
Мимо проплывали города и деревни. Однако он не вступал в них, не сеял разрушение, потому что устремил свою поступь в другое государство, к другому городу. Кто-нибудь из его воинов потом нагрянет сюда, чтобы посеять разрушение. Но вот, на его пути предстал достаточно большой оплот. Дневное светило ещё находилось в зените, а потому врата была распахнуты настежь, радушно приглашая всякого путника посетить это место. Но Дракалес видел, что рядом с этими вратами шла самая настоящая вражда. Одна горсть стражников противостояла другой горсти, а рядом лежали мёртвые или же умирающие мирные жители. Ваурд добил таких, а тех, кто сейчас сражались, он не тронул, лишь своим присутствием прибавил им духа войны, так что они стали сражаться ещё яростнее. В городе тоже не всё было спокойно. Жители ругались, дрались и собирались в толпы, чтобы разыгрывать тут самые настоящие сражения. Победоносец насмехался над ними. Так что они на какое-то время даже прекращали все свои беспорядки и с ужасом глядели на громадину, которая скакала по их зданиям и одним только ударом разносила каменные постройки, словно они были соломенными. Но его аура, которая побуждала сражаться, со временем заполняла их разумы, так что для них больше ничего не имело значения, кроме как покарать своих врагов. А те, кто оказались слишком слабы духом, кто был слишком скромен или кого слишком часто угнетали, из-за чего он не способен был обратиться настоящим воином, были убиты непосредственно Дракалесом. Да, это был не равный бой. Да и боем это вовсе назвать нельзя, однако Победоносец считал это победой. Может, не тот сладкий триумф, который добывается в честной схвате, но низвержение слабых и ничтожных — тоже своего рода достижение. Где бы ни скрывались такие люди, он их всегда настигал и повергал. Он — бог войны, а весь этот мир на данный момент становился полем битвы, где он видит всё и всё знает. Подобно тому, как полководец стоит у карты и видит все передвижения противника, а также планирует собственные манёвры, так и сейчас Дракалес. Свои взором томелона он видит весь этот мир как на ладони. И не просто одну ничтожную планетку, эту песчинку в бескрайнем пространстве данного измерения, а всё, всё, что находится за пределами обитаемой сферы. Но там — лишь бескрайняя пустота, где нет ни дыхания, ни мысли, ни жизни, где нет войны. А потому он сосредоточил всё своё внимание на этом островке, где обитают те, кто могут принять его дар. Он видел, как дух войны расходится от того места, где сейчас расположены Алас и Ятаг, как он уплотняется и сгущается, всё сильнее и сильнее подавляя слабых и поднимая сильных. Он видел, как текут гневные мысли, как бурлит яростная кровь, как напрягаются мышцы в предчувствии сражений, как до хруста сжимаются кулаки, как бегут чародеи, которые тайно пребывали в этом мире, как вираны начинают задумываться над тем, чтобы начать военные походы. Всё это было открыто богу войны. И, пока он двигался от одного каменного строения к другому, снося его своим могущественным ударом, он всё это видел, оценивал и строил свою стратегию завоевания этого мира. Да, они слабы и никчёмны. Да, хватает лишь одного лёгкого удара, после чего они умирают. Да, здесь никогда и ни за что не будет праведной войны. Этот мир пал, как только Алас и Ятаг появились тут. Но он такое не примет. Такое подношение не нужно. Он пришёл завоевать его, и он получит своё завоевание. Он вострубит свой триумф, независимо от того, будет этот мир сражаться за самого себя или нет.
Город остался позади. Теперь он был расколот на две части. И широкая борозда, оставшаяся от Орха и Гора, придавала этому месту вид разрухи, как будто это поселение было разорено, хотя большинство жителей всё ещё продолжали своё никчёмное существование и ещё более никчёмные сражения. И первейший ваурд продолжил своё стремительное путешествие в другую страну.
Опустилась ночь. На счету бога войны уже было три города, в которых он посеял разрушение и жестокую вражду. И вот, он стоит перед холодной водой, которая уходила за горизонт. Водрузив руку в неё, он снова наполнился ненавистью к этим спокойным мирам, как же здесь всё нелепо и ничтожно. Подпитав эту ненависть ещё и духом войны, он решил разрушить этот океан. В его власти находились все физические силы обычных измерений, а потому он стал сосредотачивать их перед собой, чтобы низринуть на воду и разломать это. Сфера физической силы росла стремительно, а потому Дракалесу хватило лишь пару мгновений, чтобы набрать необходимый объём. И вот, рука с Орхом, которая управляла этим процессом, устремляется вниз, и туда же падает сгусток этой силы. Вода от такого удара выходит из берегов, но не затопляет округу, а разрушается. Дракалес дробил эту материю на мелкие, которые потом ещё продолжали этот процесс, превращаясь в совсем уже неощутимые частицы материи. От всего этого процесса образуется огромный объём дополнительной физической силы, которую Победоносец рассеивает в пространстве. В конечном итоге совсем уж мельчайшие частицы воды просто превращаются в эту физическую силу, которую он рассеивает. И таким вот образом за совершенно небольшой промежуток времени исчез целый океан холодной воды. Он разрушил даже ту воду, которой было пропитано дно, так что перед богом войны образовался глубокий, широкий и совершенно сухой овраг. Испытав небольшое чувство триумфа, он продолжил своё путешествие. Верно было спето всё в той же песне:
