Видит Добрый бог, нужно было совсем иным вещам удивляться.
Шепот осаждали уже восьмой день. Нет, никаких сотен латников, никаких завываний боевых рогов и боев за мост. В Хомпе еще не сошли с ума. В Шепот никто не думал вторгаться — наоборот, в верхний замок не пускали людей. Людей, пищу, и главное, пресную воду. Водоносы и носильщики словно забыли о еще живом короле и его охране. Мост был пуст круглые сутки, за ним из Хомпа наблюдали по сути лишь днем, отлично зная, что телохранители не решатся оставить своего короля. А если даже и оставят, то такой исход только к лучшему. Теоретически, кто-то из груагов мог проникнуть на замковую кухню и взять воды и пищи. Но сколько можно унести припасов? И главное, сколько ядов будет в той воде, хлебе или мясе?
В последний месяц в Шепоте чаще видели отраву, чем добрую пищу. Лекарь груагов умел выявлять яды, но не умел их нейтрализовать. Зловещую снедь выбрасывали, воду и пиво выливали. Груаги пили воду из луж — благо, их было достаточно на древних плитах. Можно было пить и солоноватую воду из какой-то Чаячьей Дыры, но нужна была чистая вода для тех лекарственных смесей, коими поили короля.
Еще в Шепот шли убийцы. В Хомпе без устали вербовали замковых слуг и стражников, подсылали воров и бандитов, нанятых в городе, приводили отчаянных сельских разбойников. С кинжалами и арбалетами, удавками и склянками со свежим ядом. На что надеялись безумцы, сказать было трудно. Пытать схваченных убийц приходилось редко — те и так называли имена заказчиков. Разных кланов, разных гильдий. По сути, весь Авмор был заинтересован в смерти Старого Медведя.
Не живой и не мертвый король отягощал страну.
… — Тюлень? Вы влезли к королю из-за бестолкового морского оборотня? — старший груаг не счел нужным скрыть свое недоверие.
— Ну, он нам срочно нужен, — сказал лорд Жо. — Может, уступите?
— Берите. Если он еще не околел. Селки — на редкость прожорливые нелюди.
— Если вы его голодом заморили… — зашипела Рататоск.
— Пленные едят то же, что и мы. Но свежей рыбы у нас нет дней десять. Пойдемте, госпожа ведьма, — старший страж взглянул на некромантку. — Я оскорбил?
— Да хоть хиткой обзывайте. Где Сиге?
Клэ-Р с трудом поднялась на ноги — один из груагов поддержал за локоть. Довольно галантно, но гиана чуть не охнула — словно железом руку стиснули. Авель решительно шагнул, оттесняя высокого воина, тот поспешно отступил. Ходячего скелета, пусть и невзрачного, груаги сторонились.
Узкий коридор вел вниз, приходилось почти прыгать по широким, неудобным ступенькам. Шедшие впереди предводители продолжали беседу:
— Переливать кровь дарков-оборотней человеку? Странная идея, если не сказать большего, — возмущался лорд Жо.
— Наш лекарь был того же мнения. Но он не мог помочь королю, а тот колдун обещал. Говорили, он весьма сведущ, постигал магию на западе. Его привела королева, с согласия чифтейнов и Герольда Короны. Мы не могли препятствовать.
— Результат, как я понимаю, отрицательный?
Груаг хмыкнул:
— Как сказать. Охотникам повезло — награда за взятых живыми оборотней была щедрой. Колдун королевы начал возиться с оленьим человеком, но тот как-то быстро сдох и с кровью ничего не получилось. Потом убили принца, исчезла королева и ее колдун. Волк сдох сам собой, а ваш тюлень весьма живуч. Еще есть мышь, не знаю, зачем ее притащили. Нельзя же лить королю бабью кровь?
— Мышь? — задумчиво переспросил лорд Жо. — Что-то не встречали мы таких оборотней.
— Летучая, — пояснил груаг. — Довольно страшна на вид.
— Ну и отпустили бы, — проворчала Рататоск. — Страшная, ненужная, но ведь обязательно помучить надо…
— Кто ее держит? С самого начала хотели вышвырнуть, но ведь за нее серебро плачено — Герольд Короны претензии выставит. Сейчас Герольд о нас забыл, так куда ей идти? В Хомп? Забьют сразу. Летать не может — крылья ей сломали. Через пристань хотели, так лодок нет, а плавать не умеет. Хорошо, хоть кормится сама.
— Чем? — после короткой паузы уточнил Лелг.
— Кто ее знает. На нас не набрасывалась, — Дер-Ланц свернул с полутемного коридора в полную темноту, ощупью нашарил засов. Лязгнуло, и пришельцев окатило волной густой рыбной вони. Если точнее — тухло-рыбной вонью. Рататоск выругалась, остальные живые невольно отшатнулись.
— Тюлень ведь, — оправдался старший груаг.
— Раууууу-олллгоооо! — донесся протяжный стон из тьмы и Клэ-Р стало страшно.
— Свет дайте! — рявкнула Рататоск.
— Масло кончилось. В королевские покои и то… — пояснил груаг.
— Вот сейчас прямо в морду дам! Это камера⁈ Мать вашу… под килем… ртом… за обе пятки… уроды… — визжала из глубины камеры некромантка, согнувшаяся над кучей прелой соломы и чем-то темным, но живым. Супруг светил фонарем, звякала цепь.
— Он жив. А вы идите к королю, — сказал, напрягаясь, Дер-Ланц. В лицо предводителю телохранителей ударил яркий луч холодного фонаря. В ответ груаг выразительно качнул наконечником копья…
— Милорд, будет гораздо быстрее, если они сразу освободят селка, — сказала Клэ-Р, заслоняя телохранителя от безжалостного света. — Милорд Жо, не повредят ли изнеможенному заключенному громкие крики?
Некромантка унялась, она и муж согнулись над пленником, звякнул первый удар молотка по цепи. Клэ-Р расспрашивала груагов о последних изменениях в состоянии здоровья короля. Дер-Ланц неохотно, но отвечал. Внезапно взял девушку за отворот куртки:
— Ты знаешь, что с Медведем? Ведь не зря пришла именно ты?
— Милорд, я не слишком сведуща в подобных делах, — пролепетала Клэ-Р, пытаясь сохранить спокойствие и не вырываться. Овчинный ворот трещал в длинных сухих пальцах груага.
За кисть телохранителя ухватились пальцы еще тоньше, Авель тщетно пытался освободить гиану и тыкал пальцем свободной лапки вверх.
— Мы очень давно не видели короля, — пролепетала девушка. — Что мы можем сказать сейчас?
Дер-Ланц отпустил ее куртку:
— Ты права. Но случайных совпадений не бывает, ведь так, гиана по имени Клэ-Р?
Поправляя воротник, гиана подумала, что случайностей на свете полным-полно. И все как на подбор сраные и вонючие. Такие вонючие, что эта камера просто лавкой благовоний покажется.
Заклепку с цепи срубили и оборотень — с виду натуральный тюлень — пополз к двери. Клэ-Р решила, что у этого Сиге усы короче, чем у настоящих тюленей. Правда, тех гиана видела издали, можно и ошибиться. Полудохлым оборотень не выглядел, разве что шкура запаршивевшая. Вонял, конечно, ужасно.
— Сиге, ты оборотиться-то можешь? — жалобно спросила Рататоск.
Тюлень что-то залопотал, крайне бурно и абсолютно неразборчиво.
— За ноги боится, — пояснил Лелг. — Насовсем отдавить цепью могло.
Некромантка злобно взмахнула молотком в сторону Дер-Ланца:
— Пытаете невинно плененных⁈ Железо на хвост нацепили, у, хари плоскожопые.
— Уймешься? — кратко спросил потерявший терпение груаг.
— Девушка переживает, — мрачно сказал лорд Жо. — Ей надо успокоиться, иначе она такого наработает. Кстати, такое жестокое содержание пленников не делает чести королевским воинам.
— Не мы его сажали. И заковывали не мы. Мы не умеем. Мы только убивать умеем — прямолинейно напомнил Дер-Ланц.
— Я погорячилась, — пробурчала Рататоск, вкладывая молоток в петлю на поясе. — Сиге — наш друг, и мне вовсе не нравится…
— Я понял, — оборвал колдунью груаг. — Мы идем?
Лелг с Авелем и один из телохранителей остались помогать тюленю. Как Сиге, такой неловкий в своих ластах, будет выбираться по узким проходам, Клэ-Р не понимала, но предпочла бы остаться с вонючим оборотнем. В конце концов, в подвалах было не так уж страшно. А умирающего короля гиане видеть не хотелось. Совсем. Но кто будет спрашивать драную дарк?
Открытая лестница… широкая, с обломками перил. Ветер налетел с двух сторон, пытается закрутить, столкнуть вниз. Пристально смотрят башни и стены, гиане кажется, что она совсем одна, страх лезет, извиваясь, берет за горло изнутри. Мелькает в проломе море — уже чуть светлеющая бесконечность угрюмого залива Клиин. Становится легче…
