– Да вы годитесь в судебные приставы, сударыня, – осклабился хлыщ. – Да, живым и здоровым.
– Как я могу увериться в этом? Вы, как я понимаю, намерены куда-то увезти меня.
– Да, и проверить, та ли вы особа, за которую вы себя выдаете!
– Я – выдаю? – медленно проговорила принцесса, выпрямляясь. Внутри закипала ярость, холодная и чистая, и это не сулило ничего хорошего окружающим. – Не забывайтесь, сударь! Это вы пригласили меня сюда, и то, что я говорю с вами – лишь знак моей доброй воли, не более того!
– Да тут и проверять нечего, – буркнул тот, отводя глаза. Взгляд Марии-Антонии не без труда выдерживал Генри, ну, еще Адель, но к ним она не испытывала такого отвращения.
– Я никуда не поеду, – отрезала она, выдержала паузу, подождала, пока хлыщ задергается, и добавила: – Не рекомендую звать на помощь. Я не отпускала своих сопровождающих.
– Это против договоренности!– пискнул тот.
– Я ни с кем ни о чем не договаривалась, – ответила принцесса. – Но так и быть. Я предамся в руки ваших хозяев, но при одном условии. Я желаю удостовериться – лично! – что Генри Монтроз жив, и что его выпустят на свободу, как только вы заполучите меня.
– Так он примется мстить и вообще… отбить попытается… – буркнул хлыщ.
– Это уж не моя забота. Ну? Вы согласны или нет?
– Согласен, – выдавил он. Видно, хозяева наделили его немалыми полномочиями. – Только уж там никаких… сопровождающих быть не должно! Господа обещают и клянутся, что вам не будет причинено никакого вреда.
– Пусть поклянутся мне лично, – бросила Мария-Антония холодно. – Едем немедленно. Что же вы медлите?
Хлыщ засуетился, а принцесса успела подать наблюдателям знак – следуйте за нами, но тихо. Оружие было у нее при себе, и она не собиралась с ним расставаться. Пусть сперва попробуют ее обыскать!
У ворот постоялого двора ждал экипаж, который помчал ее куда-то в ночь и темень, резко и неприятно пахнувшую.
– Прошу обождать, сударыня, – попросил хлыщ, выпрыгивая из кареты. Раздался какой-то невнятный бубнеж, но риторические экзерсисы нового знакомца Марии-Антонии возымели действо. – Вылазьте. Осторожно, ступенька…
– Где это мы? – спросила она, стараясь не ежиться: по спине отчетливо подирало холодным ветром. Какие-то строения вокруг… найдут ли ее Йоранссоны? И имеет ли она право подвергать их опасности?
– А это склады, сударыня, – просветил хлыщ. – Прошу сюда..
– А чем так мерзко пахнет?
– То керосин, – сообщил он и пояснил, видя, что она не понимает: – Ну, горючая жидкость такая, лампы ей заправляют и всяко такое прочее… Опять же, собака по такой вони след не берет. Милое дело!
– Прелестно, – сухо сказала Мария-Антония. – Я жду. Где Монтроз?
– Сюда вот… – хлыщ подал ей руку, помогая спуститься. Тут воняло еще хуже.
Принцесса задумалась, отчего это ее требование удовлетворили, а не увезли в экипаже подальше. Может, понимали, что за нею следят Йоранссоны и их работники? Или не желали портить с нею отношений? Бог весть… И, главное, кому служит этот человек? Уж не Хоуэллам точно, тем-то зачем похищать собственного наёмника? Впрочем, это уже без разницы, вряд ли один хищник лучше другого…
– Ну, я жду! – поторопила она.
– Да вот же он, – мужчина привернул фитиль в коптящей лампе, и Мария-Антония увидела Генри.
Ему крепко досталось, это уж точно. И приковали его прочно, за обе руки к какой-то металлической трубе, и дышать здесь было нечем – этот самый керосин вонял нестерпимо, даже на полу прилично натекло из какой-то канистры… Собаки бы тут точно поумирали!
– Генри! – окликнула принцесса. – Генри!..
Он открыл глаза – один глаз, вернее, второй заплыл от побоев, – застонал, но не от боли, а от разочарования.
– Дура… – вымолвил он разбитыми губами. – Ну какая же дура, ну я просил же…
– Я тоже просила, – сказала принцесса холодно и повернулась к спутнику. – Отпустите его.
– Но…
– Таков уговор. Отпустите его на моих глазах. Если боитесь, позовите еще охранника или кто там у вас… Ведь есть же человек? Иначе, – принцесса прищурилась, – я не стану работать с вашими хозяевами!
– Сильно захотелось на цепь рядом с этим парнем? – вдруг оживился хлыщ. – Так это не сложно. Чего вам еще, сударыня? Вот он, живой, отпустим, как только, так сразу же… Зачем он нам? А пока пусть сидит, меньше хлопот. Ничего с ним не случится, не бой…
– Я ничего не боюсь, – спокойно сказала Мария-Антония. Она отлично знала, какое действие оказывает на людей ощущение острого клинка в непосредственной близости от их печени. Слава богу, ее не стали обыскивать, забрали лишь саквояж с револьвером, но это все! – Или зови охранника с ключами, или отпирай сам!
– Нет ключей… – просипел мужчина, пытаясь уклониться. Тщетно, принцесса знала, как держать жертву, и каждый рывок лишь приближал несчастного к острию стилета. – У меня нет и у него нету, это старший приковал…
– Чудно, – холодно сказала девушка. – Генри, чем можно взять твои кандалы?
– Ломом, – честно ответил он. – А еще я могу отстрелить цепь между «браслетами», только у меня револьвер отобрали!
– Револьвер найдется, – Мария-Антония кивнула на хлыща. – Ах ты!..
Он попытался вывернуться, да так резво, что девушка едва успела…
…Генри уже не чаял дождаться помощи. Мечтал только об одном: сдохнуть побыстрее и не мучиться, он всегда молил об этом богов, вдруг услышат? Побои – это ерунда, он умел терпеть боль и не сказал больше того, что наверняка уже известно всем заинтересованным. Но на любые вопросы о принцессе он отвечал либо расплывчато донельзя, либо вовсе молчал. И приметы ее давал – не имеющие ничего общего с действительностью! Долго еще будут шерстить всех белокурых, голубоглазых, пышногрудых девиц, имевших неосторожность отправиться в путешествие именно в это время!
А когда перед ним явилась Мария-Антония, Генри сперва подумал, будто у него начались видения. Бывает такое, он слышал, от паров керосина и прочей горючей дряни, некоторые нарочно ими дышат! Но нет, это была она, и один из тюремщиков с нею, а она говорила с ним так, будто имела право распоряжаться всем отсюда и до Южного моря, которое некоторые называют Средиземным, что есть несусветная глупость: до средины обитаемых земель от него еще столько ехать…
Ему все казалось, что это сон. И только когда Мария-Антония перехватила рванувшегося было звать на помощь спутника и… пощекотала его клинком – Генри впервые видел, как она это делает, спокойно и деловито даже, – он вдруг осознал, что это реальность. И рванулся в своих цепях – но куда там, стальные наручники не разогнуть, цепь не оборвать!
