Как делать выволочку не повышая голоса, без грубых слов, без чересчур ярких и выразительных образов, типа Степанидинского описания случки птицы Сирин со Змеем Горынычем, но так что б дошло... Я это и по прошлой жизни вполне умею. Дворня сперва подхихикивала. Потом и они затихли. Когда я с управителя конкретно на главного конюха переключился. Стряпуха всунулась. Нормальная бабенция, семь на восемь, восемь на семь. Тоже сперва горлом взять пыталась. пока я не поинтересовался насчёт противозачаточных средств от мешков с репой. И обрисовал подробности. Попутно вспомнил: а пленников моих кормили? Конечно, нет. Все друг на друга кивают. Докивались до Якова. Тут я предложил организовать прямо на месте очную ставку. С незамедлительными оргвыводами в форме телесных наказаний. Как они дружно взвились. Конюх так уже и в голос: "Да ты кто такой?". Пришлось напомнить. Кто здесь я, а кто он. И что мои кони мне дороже. Нежели батюшкин конюх. И дрючком своим так... в руке покачать. То, что между мои дрючком и мёртвым Храбритом есть какая-то связь - они уже поняли. А вот подробности... Самый простор для страшных сказок.
Затянулся несколько вечерний приём пищи. Я еще и самопросветительством пытался заняться. Пустое: спрашивать о чем-то впрямую - себе дороже. Такую невнятную ахинею несут. Не славяне, одним словом.
Только назад в покои вернулись - бабы забегали. "Это на постелю покрывала, это - на столы. А вот сенца свежего матрас...". Ивашке раздолье, встал в дверях часовым: к каждой в дверях прижмётся, за каждую подержится. За каждую - из двух. Потом и вообще - из одной. А Николаю сплошная нервотрёпка: как бы не спёрли чего. А в избе и вправду - летом спать тяжело. За день бревна и крыша прогреваются, оконца маленькие, местные говорят - "волоковые". Сантиметров 20 на 40. Под самым потолком два в ряд. Ага. А стена метров пять. Вообще, помещение примерно 5 на 5. Может, чуть больше. Не проветривается напрочь. И печь русская с трубой занимает 2 на 3. Плюс пространство между печкой и стеной.
А вот сени, что в гридницу, что в другую избу: людскую, челядинскую - лёгкие, продуваемые.
"Ой вы сени, мои сени, сени новые мои.
Сени новые, кленовые, решетчатые".
Эти и не новые, и не кленовые, и не решетчатые. Но жить в них удобнее. Пока лето. В мужской людской - пусто. Женатые - по своим избам вдоль забора, неженатые - кто где. Кто на сеновалах, кто на конюшне. Как стемнело - никого не видать. Как-то скучновато живут. Ни вечорок, ни посиделок. Я как-то привык что в деревне летом к ночи какой-нибудь сбор устраивается. С приключениями типа обжимания и последующего мордобоя. В чем я был постоянным участником. И в том, и в другом - деревенские городских не любят. А мы любим. Но не всех, а только молодых и грудастых.
"Парочка тихо лежала во ржи.
Тихо комбайн стоял на межи.
Тихо завёлся и тихо пошёл.
Кто-то в буханке пол-пальца нашел".
Опять из меня фольк лезет. Хотя, бывало, и на тракторах за мной гонялись. Эх-хе...
"Где мои семнадцать лет?
На Большом Каретном".
А мои - отнюдь.
"Мой адрес - не дом и не улица.
Мой адрес - Советский Союз".
Те "семнадцать" что были - прошли. Те что будут... Будут по другим адресам. Если будут. Мужиков своих загнал в дальние сени, сам лёг у дверей в гридницу. Не могу спать. Вчера в порубе спал - сладко как в колыбельке. С чувством глубокого удовлетворения от хорошо исполненной гадости. А тут не могу. Луна, блин серебряный, во все дырки светит. Как медики не бьются, а чёткой корреляции между бессонницей и полнолунием ухватить не могут. В полном противоречии с общенародным мнением.
Вышел во двор погулять, отлить что-ли? Для развлечения? В кустах детский плач. Тихий такой, тонкий. Не вой, не крик, даже не всхлип. Тонкий такой скулёж. Пошёл к этому малиннику глянуть - двое детишек, мальчик лет семи и девчушка лет девяти. Мальчик спит на голой земле, девчушка рядом сидит, тихонько поскуливает. О, так ведь это же мой платочек даренный.
-- Вы чего тут сидите? Почему домой не идёте?
Девчушка сперва перепугалась, потом начала объяснять:
-- Тама папка мамку... уму-разуму учит. Чтоб она на чужой уд не налазила, под чужого мужика не ложилась. Метлу сломал, ухват сломал, дровеняку со двора принёс... Мамка уже и кричать не может... Страшно...
-- А чего к соседям не идёте?
-- Соромно. Меня курвиной дочкой дразнят.
Мда. Хорошо предки живут: мирно, в смысле - всем миром, открыто, с людьми. Душа в душу. Хочешь плюй, хочешь - гадь. В душу. Соседского ребенка. Все всё знают. И судят. С точки зрения обще-общинных ценностей. Они же - обще-мировые. Поскольку - всем миром. Как с дедов-прадедов заведено.
-- Ладно, пошли.
Отвёл в свою опочивальню. Мальчонку на руках отнёс, на свою постель уложил обоих. Мальчонка чего-то сестре шепчет на ухо, на меня поглядывает. Боится что ли?
Сам я у другой стороны на полу пристроился. Как-то мне после этих марш-бросков по болотам привычнее на полу спать. Можно повернуться как хочешь и не свалишься. Мне еще и Могут говорил: "Ты, Иване, спишь по-волчьи. Ночью не просыпаешься, но на четвереньки подымаешься и крутишься". Что волки так спят в логове - я знаю. Читал. Была такая книжка про полярных волков одного канадца - "Не кричи волки". Когда этот парень у себя в палатке также начал во сне, на грани дрёмы, 3-4 раза каждый час просыпаться и на четвереньках на постели пару-тройку кругов делать - стал высыпаться за пять часов. Кажется, такая гимнастика во сне способствует кровообращению и наполнению крови кислородом. Что, в свою очередь, резко ускоряет процесс приведение мозгов в состояние боевой готовности. И у меня со сном проблемы. Спать бы надо, а не в одном глазу.
Тут раз - маленькая фигурка в белом ко мне под одеяло нырьк. И прижалась. Горячая вся. Ручками по груди, по животу водит. А я сплю голым. Мне эти тряпки за время похода... и надоели и пропотели. Вот, только понадеялся в нормальной постели, в простынях, хоть и из грубого полотна, но все же... А тут. А это пигалица, жмётся, трётся, ручками шебуршит. Опа. Наскочила. Ойкнула. И снова к моему уху. Дыхание горячее, неровное.
-- Боярич, миленький, хорошенький. Давай мы с тобой как муж с женой. Я же тебе нравлюсь. У тебя же вон какой... крепкий.
-- Ты что!? Тебе сколько лет?
-- Мне... не важно. Я... все вытерплю... даже и не ойкну... А тебе сладко будет. Давай миленький. Сделай со мной как тебе хочется. Я всему буду рада. Только не гони. А то я все сама сделаю. Я умею. Я видела как мамка с папкой...
