Как только маг встал, Адхара тут же ухватилась за его тунику:
— Мне нужен еще и дракон.
Послание было отправлено.
«Амхал в опасности. Он отправился в Новый Энавар освобождать Сана. Скажи это твоему отцу. Остановите его, но, заклинаю, не делайте ему ничего плохого».
Когда Левар читал вслух заклинания и писал сообщение на пергаменте, Адхара думала о том, насколько слабой была ее надежда на удачный исход дела. А если Амина не поймет, что речь идет о магическом послании? И могла ли она довериться Неору? Он всегда казался девушке очень порядочным человеком, но, сказать по правде, она совсем его не знала. Что же все-таки случилось при дворе? Неужели все изменилось?
Как только магический огонь целиком поглотил пергамент, Адхара решила, что пора прекращать об этом думать. Дело сделано.
Намного сложнее оказалось добраться до Большой Земли. Был один всадник, отправлявшийся в Новый Энавар, но как уговорить его взять ее с собой? И потом, еще действовал карантин, и попасть в город будет совсем не просто… От этих мыслей у Адхары лопалась голова. Ей непременно нужно мобилизовать весь свой дар убеждения.
— Я немного задержусь. И к тому же я не беру пассажиров, — заявил ей Так, тот самый всадник.
— Вы можете высадить меня на подступах к городу.
— Хотелось бы на это посмотреть. Чтобы попасть туда, нужен пропуск.
— И… я вам заплачу, — отважилась наконец произнести девушка.
У Адхары имелись некоторые сбережения, которые она скопила благодаря жалованью, получаемому при дворе. Она никогда не тратила эти деньги, потому что не нуждалась в этом. По дороге в лагерь она истратила только самую малость. Адхара сунула все деньги в руки всадника.
— Они будут вашими, если вы отвезете меня.
— Должно быть, у тебя очень веская причина, чтобы отправиться в Новый Энавар.
— Я должна спасти жизнь одному человеку, — сказала Адхара с замиранием сердца.
В тот же вечер они отправились в путь. Девушка как можно сильнее прижалась к седлу и закрыла глаза, когда они поднимались в воздух, улетая прочь от этого ада. Во время своего пребывания в Дамиларе она часто мечтала о том дне, когда покинет это место. В реальной жизни все выглядело совершенно иначе.
Глядя на то, как огни лагеря становились все меньше, она подумала о том, сколько отчаяния и тревоги было в ее сердце. Словно на всю жизнь она заразилась страданиями этих мест.
— Сократим наши привалы. Мне бы не хотелось слишком задерживаться в пути! — крикнул ей Так.
Адхара кивнула:
— И мне нужно попасть туда как можно раньше.
Запертая в своей комнате в Новом Энаваре, Амина изнывала, терзаемая то тоской по дедушке и бабушке, то грустными и гневными воспоминаниями об Адхаре, об этом коротком и счастливом времени, что они провели вместе. Она страшно боялась подхватить заразу; принцесса чувствовала себя вовлеченной в атмосферу тревоги этого осажденного города. В полнейшем безразличии к окружающему миру, в отказе от какой бы то ни было формы протеста по отношению к жизни, к которой она всегда относилась с презрением, девочка не заметила, что возле ее стола целый день неподвижно висело лиловое облачко. Амина подумала, что это просто результат оптического обмана, усталости или еще какой-нибудь дьявольской болезни.
Возможно, что при помощи таких облаков передаются какие-то послания, подумала девочка, проводя пальцем посередине.
На следующий день дым рассеялся и вместе с ним полное отчаяния письмо Адхары.
Неора вели под руки до самого подземелья. Он уже во второй раз спускался вниз, но, как и прежде, чувствовал себя очень униженным. В своем дворце он никогда не воспринимался как инвалид. В Новом же Энаваре все ограниченные возможности его тела сразу же стали видны. Ему требовалась помощь в любой, даже самой банальной ситуации.
Как только его спустили по лестнице вниз, он распустил всех слуг.
— Оставьте меня одного, — сухо приказал он.
— Ваше величество, здесь очень опасно, здесь могут быть бандиты, и…
— Оставьте меня одного, — стоял на своем Неор. Слуги поклонились и послушно удалились.
Неор остался стоять у входа в коридор. Он поразмыслил над своим титулом «ваше величество», о веявшем от него чувстве одиночества, и ему очень захотелось, чтобы к нему не обращались подобным образом и чтобы это обращение навсегда осталось бы достоянием его отца. Новый король не думал, что эта потеря так глубоко затронет его душу, причиняя ему столько страданий.
Неор подъехал к посту охраны в конце коридора.
— Я собираюсь увидеться с пленником. Полагаю, что вас поставили об этом в известность.
— Да, ваше величество, — ответил один из охранников, беря в руки огромную связку ключей. Он метнулся к спинке инвалидной коляски.
— Я сам, — резко остановил он охранника и рванул вперед.
— Да, я… конечно. Сюда, — смущенно заметил мужчина.
Они прошли мимо крыла с закрытыми на мощные засовы деревянными дверьми, за каждой из которых сидели преступники. Та, что интересовала Неора, находилась в самом конце коридора.
Охранник повернул ключ в замочной скважине.
— Оставьте меня одного, — приказал король.
— Ваше величество, я не знаю, можно ли…
— Что ты заладил «ваше величество, ваше величество»! — взорвался Неор. — Этот человек при дворе уже два месяца, и я знаю, как вести себя с ним. Я хочу остаться с ним наедине.
Охраннику ничего не оставалось делать, как послушно опустить голову. Дверь отворилась, и Неор увидел в глубине камеры, похожей на тесный и душный каменный шкаф, очертания человека, сидевшего на лавке возле стены. Руки Сана, одетого так же, как и в первый день своего появления во дворце, были прикованы к стене.
Неор вздрогнул.
— Можешь идти, — сказал он охраннику, едва переступив порог камеры.
— Ваше величество, я буду за дверью. Когда захотите выйти, просто позовите меня.
— Пошел прочь!
Неор услышал, как тюремщик послушно вздохнул и закрыл за собой дверь. Король и Сан остались одни.
Они молча смотрели друг на друга несколько мгновений. Сан улыбался: это было заметно, даже несмотря на синяк с левой стороны лица и припухшую губу.
— Я и представить себе не мог, что ты лично навестишь меня, — начал он.
— Я твой король, и ты должен встречать меня с соответствующими почестями.
Сан снова свирепо улыбнулся:
— Здесь только ты и я. И я не думаю, что в этих формальностях есть необходимость.
— Позволь решать это мне самому.
