— Какая замечательная вещь — законы, которые служат прихотям власть имущих, — произнес Артемис Энтрери с презрительным смешком, затем с выражением отвращения на лице тряхнул головой.
— Надеюсь, мы сумеем разработать какой–то план, чтобы помешать ему, — сказал Реджис.
— Мы не сдадимся без боя, — заявил Дзирт, и Ивоннель кивнула. — Я пойду к Кейну.
— А я пойду к Тазмикелле, — добавила Ивоннель.
— А я пойду выпью. — С этими словами Энтрери поднялся из–за стола и направился к бару.
* * *
Королю Ярину было не по себе. Он обнаружил, что вместо жены в его постели спал могущественный демон, он видел изувеченное тело своей сестры Ацелии и лишился своего самого верного наемного убийцы, Рафера Слитка. В Дамаре появились новые влиятельные силы, в том числе монахи, с которыми ему прежде мало приходилось иметь дело и которых он недолюбливал; в довершение всего, монахами руководил лучший друг легендарного короля Гарета Драконобора.
Ярин окружил себя толпой стражи и телохранителей и не покидал здания. Он встретился с доверенными лицами, главами своих шпионских сетей, и разместил во всех помещениях дворца преданных ему людей. Он переехал в небольшую комнату без окон, с мощными каменными стенами и единственной прочной, толстой дверью; каждую ночь в коридоре за дверью дежурили несколько отрядов воинов.
Никто не мог подобраться к нему — так считал король.
Подобную ошибку совершили многие главари преступных групп в далеком Калимпорте.
Последним, что видел в этой жизни король Ярин, были глаза его убийцы, который бесстрастно смотрел на него из–за подушки, плотно прижатой ко рту и носу жертвы.
* * *
Дрейлила Андруса разбудили еще до того, как пропел петух. Едва разлепив веки, капитан стражи велел своей жене, Калиере, натянуть простыни повыше и неверными шагами направился к двери, в которую настойчиво колотили. Распахнув дверь, он увидел Рыжего Мэззи — маг был мрачен и тоже имел такой вид, будто его только что подняли с постели. За спиной у него в коридоре маячили солдаты.
Маг, не говоря ни слова, вошел в комнату и захлопнул за собой дверь.
— Когда именно вчера вечером ты покинул сторожевой пост в коридоре, ведущем в спальню короля? — спросил Рыжий Мэззи.
Дрейлил Андрус удивленно посмотрел на приятеля, и маг кивнул в ответ на красноречивое молчание капитана.
— Я не был там вчера вечером, — ответил Андрус.
Рыжий Мэззи хмыкнул:
— Нет, был.
— Ничего подобного, он вчера вечером был здесь, — возразила Калиера Андрус.
— Нет, ты появился в коридоре сразу после того, как пробило полночь, — настаивал маг Когда Андрус собрался возражать, маг перебил его:
— Тебя видело множество людей; они хотели получить от тебя указания после того, как было обнаружено тело короля Ярина.
Потрясенный Дрейлил Андрус даже попятился. Его жена ахнула.
— Как он умер?
Видимо, сердце его не выдержало потрясений последних нескольких дней, — произнес Рыжий Мэззи саркастическим тоном, и капитан прекрасно понял намек.
— Наверное, будет лучше, если ты вспомнишь, что побывал там вчера вечером, — добавил Рыжий Мэззи, но эта фраза не прозвучала как обвинение. Скорее это была отчаянная просьба. Если бы всплыл факт убийства короля, Дамара, и прежде всего Хелгабал, погрузилась бы в хаос; а двум высокопоставленным придворным чинам это было очень невыгодно. Их больше устраивала законная передача власти. У короля не осталось наследника, вообще никого из кровных родственников, ведь Ацелия умерла.
— Необходимо как можно скорее снять все обвинения с королевы Консеттины, — произнес Андрус, лихорадочно обдумывая сложившееся положение.
— В качестве капитана дворцовой стражи ты по закону являешься судьей на ее процессе, — напомнил ему Рыжий Мэззи.
Раздался мрачный звон колокола.
Мужчины похлопали друг друга по плечу, и Рыжий Мэззи ушел. Дрейлил Андрус взялся за свою форменную одежду; он понимал, что впереди у него длинный и трудный день и ему предстоит принимать множество важных решений.
— Что все это значит? — пролепетала потрясенная женщина. Подобно многим придворным Ярина, Калиера Андрус не питала большой любви к королю, но все равно на глазах у нее выступили слезы. Она оплакивала если не короля, то будущее Хелгабала.
— Это значит, что сегодня — день печали, слез и приготовлений к похоронам, — ответил Дрейлил Андрус, сглотнув ком в горле. Он замолчал и потянул воздух носом, пытаясь взять себя в руки. — Но завтрашний день принесет больше радости. Король мертв, да здравствует королева!
* * *
Тот самый звон колокола, раздавшийся до рассвета, разбудил Реджиса. Он не сразу сообразил, где находится. Оказалось, что хафлинг не лежит в постели, а сидит на полу в своем гостиничном номере, полностью одетый, точно так же, как вчера вечером; все оружие было при нем.
Нет, не полностью одетый, понял он, когда поднял руку, чтобы поскрести взлохмаченную голову.
Хафлинг в панике начал озираться и шарить по карманам и вдруг заметил, что его драгоценный ярко–синий берет, который позволял обладателю изменять облик и благодаря которому он сумел пробраться в логово гигантов, валяется на полу у двери.
Подняв берет с пола, он обнаружил, что головной убор сильно помят, словно кто–то сидел на нем, или наступил на него… или просунул его под запертую дверь.
Реджис попытался вспомнить события вчерашнего вечера. Он сидел в общем зале с Дзиртом и остальными. Пара кубков вина, кружка эля…
Как он вернулся в свою комнату?
Он не мог вспомнить.
Колокол зазвонил снова. Где–то далеко пропел петух.
* * *
Все утро над Хелгабалом разносился похоронный звон в знак траура по умершему старому королю, сердце которого, как поговаривали, не справилось с треволнениями последних нескольких дней.
Жители немедленно пожелали видеть королеву Консеттину, женщину, что побывала в когтях отвратительного демона и сумела вырваться из–под его власти; Хелгабал и вся Дамара связывали с ней надежды на лучшее. И улицы города наполнились радостными криками, когда капитан дворцовой стражи и придворный маг с балкона, выходившего на главную площадь, объявили, что королева Консеттина невиновна в преступлениях, которые ей приписывали, и что она явилась жертвой гнусного демона, которого она сумела изгнать благодаря своей добродетели и сильной воле.
Дзирт, Ивоннель, Реджис и многие–многие другие вздохнули с облегчением после стремительной череды событий того утра. Ходили упорные слухи насчет того, что суд, а вместе с ним и неизбежные приговоры обвиняемым, будет отменен. Вульфгар и Айвен получат свободу сегодня же, так сообщил им немного погодя магистр Кейн.
И поэтому они все снова будут вместе.
Хотя нет, не все: как ни странно, нигде не могли найти Артемиса Энтрери.
И только спустя много дней, когда Дзирт и Ивоннель спрыгнули со спины Тазмикеллы на поле неподалеку от Лускана, рядом с высокой, продолжавшей расти Главной башней тайного знания, Дзирт снова увидел этого человека. Он стоял вместе с Далией около входа в палатку, глядя, как Дзирт бежит по полю к ожидавшей его Кэтти–бри.
На мгновение, когда Дзирт стиснул любимую жену в объятиях, их с Энтрери взгляды встретились, и оба многозначительно кивнули друг другу.
Дзирт догадался, что сделал Энтрери.
«Но пусть будет так», — подумал он.
Жизнь — сложная штука.
Глава 28
Снега глубоки, и леса безмолвны
Айвен Валуноплечий в блаженном уединении отдыхал в гамаке на террасе, выходившей на безлюдный двор Дворца Плюща. Начался первый месяц лета Года Торжествующих Лордов Рун, или 1487 года по летоисчислению Долин. Внизу, в саду, в чудесном саду Пенелопы Гарпелл, чирикали птицы, жужжали колибри, радостно гудели пчелы.
Эти сады выглядели лучше, чем когда–либо прежде, и все благодаря трудам искусного садовника, брата Айвена, который ежедневно возился среди растений, прыгал по дорожкам, пел, колдовал и бормотал, чирикал и плясал вместе с птицами, пчелами, белками и деревьями.
