передумал и вместо этого почесал подбородок. Парню показалась, что девушка слишком внимательно смотрит на него.
«Странно. Все странно, — мелькнула в голове Пронина тревожная мысль, — Эта тусовка, где собираются неформалы, эта Катя. Разве может такое происходить в обществе, где строят коммунизм? Хотя… А что я вообще знаю об этом мире».
— О чем задумался? — спросил девушка.
— Да так, ни о чем.
— Расскажи еще что-нибудь. Об этих твоих письмах.
Интерес Кати к его рассказам начал Максима слегка напрягать. «Это неспроста», — испуганно подумал он.
— А давай лучше о тебе поговорим, — предложил парень, — о психологии, например. Не обязательно же о твоих … хм … пациентах рассказывать. Расскажи какие-нибудь … ну психологические байки, что ли.
— Ладно. Только дай слово, что не обидишься, если узнаешь в одной из таких … баек себя.
— Ну… о’кей. Даю слово.
— Ладно. Жил был один мальчик. И однажды он познакомился с девочкой. Но, чтобы поддержать разговор, он стал сочинять рассказы, и говорить, что они якобы из его жизни. Да, он как будто бы врал, так как в его жизни, как он думал, не было ничего интересного, о чем стоило бы рассказать. Но с другой стороны… это было не совсем уж как бы… лживое вранье. Он просто фантазировал.
Максим сразу понял намек. Но сделал вид, что ничего не понял.
— Занятная байка, — проговорил он.
Когда они спустились на набережную, Катя предложила зайти в летнее кафе. Там было пиво и мороженное.
— Я буду пиво, — сказал девушка.
— Ну, тогда и я.
Пока они сидели, Пронин продолжил, под видом изложения писем читателей, рассказывать о своих путешествиях по параллельным мирам.
Парень сам не заметил, как опьянел. И как он попал домой, сам не понял, лишь было какое-то смутное ощущение, что Катя заказала ему такси. А еще Максим запомнил, что с водителем о тоже разговаривал о своих путешествиях в параллельные миры.
«Что-то странное происходит. Определенное что-то странное, — думал Максим на следующий день по дороге на работу, — эта Катя явна не та, за кого себя выдает. Надо что-то делать. И надо что-то решать с дальнейшими путешествиями. Стоит ли искать лучший мир? Или, может быть, попробовать помочь этому миру? Как? Каким образом? Явиться в КГБ и сказать: я тут путешествую по мирам, и хочу теперь путешествовать на благо Родины? Да меня просто упекут в психушку. Так. А психиатр не разберется, что я никакой не псих, и на самом деле путешествую по мирам? В прошлом попадании в аналогичный мир психиатр не разобрался. Глупо ожидать другого результата сейчас. Хотя… а если я, и правда, псих? Если все это мне приглючилось? Все эти параллельные миры? Может, мне добровольно прийти к психиатру провериться? Ага, чтобы меня упекли в «желтый дом»? Нет уж, дудки».
Задумавшись, Пронин едва не проехал свою остановку. Он успел вовремя выскочить, обратив внимание на какого-то странного мужчину в черном плаще, который вышел вслед за ним и при этом он о чем-то тихо разговаривал сам с собой. Как оказалось, этот странный субъект следует за Максимом по пятам.
Парень ускорил шаг. Незнакомец тоже. Максим свернул в переулок. Незнакомец за ним.
— Эй, что тебе надо! — грозно закричал парень.
Мужчина прошел мимо, и покрутил пальцем у виска.
«Блин, кажется, у меня нервишки пошаливают», — подумал Максим и вышел из подворотни. И тут рядом с ним остановилась машина. Из нее выскочили люди в масках и быстро затолкали парня в автомобиль. Один из них надел ему на голову черный мешок. В бок уперся холодный ствол пистолета.
— Будешь дергаться — убью, — сказал один из похитителей.
«Блин, дежавю какое-то», — это была первая мысль, пришедшая парню в голову, когда с его головы сняли мешок в каком-то кабинете. Здесь был человек в военной форме, который светил парню в лицо яркой лампой.
— Дайте угадаю… вас интересуют мои путешествия по мирам?
— А почему нас они должны интересовать? — спросил незнакомец.
По его голосу не было никак заметно, что он удивлен таким заявлением.
— Потому что меня уже так похищали китаезы. В одном из миров.
— Китаезы — это вы так китайцев обзываете? Зря, кстати. Китайцы — лучшие друзья советских людей.
— Ладно. Извиняюсь тогда. В общем, в одном из миров меня точно так же похитили китайцы. Позвольте узнать. Вы — КГБ?
Военный усмехнулся.
— Позже все узнаете, товарищ Пронин. Но сейчас вопросы задаю я. И, сразу предупреждаю, если окажется, что вы нас дурачите, то вам грозит уголовная ответственность как за измену Родине.
— Расстрел? — испуганно спросил парень.
— Хуже. Пуля в лоб — слишком легкая смерть для преступника. Поэтому, у нас, если вы еще не знаете, практикуется, например, разбор преступников на органы. Без наркоза. Или ссылка на урановые рудники. Правда, нужно очень сильно накосячить, чтобы заслужить такое. Но измена Родине — это как раз считается тяжкое преступление. Так вы все еще утверждаете, что путешествуете по мирам?
— Э… м… я-я-я… Н-н-н-езнаю, — заикаясь от волнения и страха, проговорил Максим, — в-в-возможно, мне все привиделось.
— Успокойтесь, пока вас еще никто ни в чем не обвиняют. Просто говорите как есть.
— Хорошо.
Максим собрался с духом и произнес:
— Я полагаю, что на самом деле путешествую по мирам. Слишком все реалистично для галлюцинаций и обычных снов. Но я не исключаю и такой вариант.
— Хорошо. Выясним.
Дознаватель достал какой-то документ.
— Подпишите.
— Что это?
— Договор о неразглашение государственной тайны.
Пронин взял в руки бумаги, перед тем как подписать прочитал. Военный терпеливо ждал.
— Я, вообще-то, хотел сам прийти в КГБ, — сказал Максим.
— Почему же не пришли?
— Подумал, что вы мне не поверите. Я бы и сам не поверил.
— Ну… никому не верить — это наша работа… Значит, вы готовы к сотрудничеству?
— Да. Если это как-то поможет Родине.
— Поможет. Возможно, благодаря вам ученые сделают важное открытие. Но, прошу вас, отнеситесь ко всему серьезно. И еще. Если вдруг вы захотите сбежать в эти ваши параллельные миры, то ваши близкие, родители, например, любимая девушка, могут быть обвинены в измене Родине!
— А они-то тут причем?!
— При том, что не доглядели, воспитали предателя. Но не думайте, это не угроза. Поверьте, мы вам не враги. Мы хотим построить коммунизм для блага всех. Но у СССР много внешних и внутренних врагов. Поэтому мы вынуждены прибегать к жестким мерам.
— Вообще-то странно наказывать людей за то, что в тело их близкого вселился пришелец из другого мира, а потому ушел в другой мир.
