Ознакомительная версия.
Они пошли дальше, но теперь почему-то они шагали не рядом, теперь Зимин шел первым, а КА82 за ним. Разговаривать стало неудобно, и они больше не разговаривали. К тому же пустыня приобрела барханный характер, и Зимину теперь для передвижения приходилось прикладывать дополнительные усилия.
– Остановимся, – попросил Зимин. – Задолбался… Десять минут…
– Надо спешить, – и КА82 подтолкнул Зимина мордой. – Спешить. Тут уже рядом.
– Рядом! Полсотни километров! Это два дня идти!
Они одолели еще два бархана, и Зимин упал на колени.
– Посмотри, – КА82 указал мордой за барханы. – Нам туда. Надо немного оторваться. Отдыхать нельзя.
– Почему? – не понял Зимин.
КА82 улыбнулся, и получилось это у него, как обычно, страшно.
– Что случилось, Ка? – Зимин положил руку на голову песчаному псу. – Что?
– Там, – КА82 кивнул за плечо в сторону горизонта. – Существа. Много.
– Что за существа?
– Неизвестно. Я раньше таких не встречал. Помехи. Похоже на зверей, но это не точно. Надо идти.
Зимин поднялся и пошел. Ноги у него заплетались, но Зимин терпел. Он терпел и смог забраться еще на один бархан. Бархан оказался высоким, видно с него было хорошо. И Зимин увидел.
Над горизонтом поднялась невысокая красная пелена.
– Они… – прошептал Зимин. – Это они. Красные волки! Их тысячи!
Песчаный динго ничего не сказал.
– У тебя же огнемет, – вспомнил Зимин. – Ты можешь отпугнуть их огнеметом!
– Некоторое время, – сказал песчаный динго. – Но их слишком много, запасы горючей жидкости ограничены. Нам надо бежать. Если мы побежим очень быстро, то мы успеем. Если мы успеем добраться до моря, то я могу использовать воду. Воду можно разлагать и изготовлять горючую жидкость. Я накопил достаточное количество энергии. Мы сможем продержаться долго.
КА82 снова распустил гребень.
– Я не смогу бежать, – сказал Зимин.
– Мы побежим. Держись за выступы.
Зимин схватился за обломанный костяной шип, и они побежали по барханам. Вернее, бежал КА82, Зимин тащился за ним.
Какое-то время ему удавалось не отставать от КА82, затем дыхание у Зимина сорвалось окончательно, и он упал в песок. Он заглатывал воздух, но надышаться никак не мог, тошнило. КА82 встал между ним и солнцем, раздвинул гребень сильнее и сделал тень.
– Я не могу больше, Ка, – выдавил Зимин. – Я не дойду. Совсем. Честно не могу.
КА82 присел на песок.
– Это плохо. Они уже близко, они очень быстрые, – сказал динго. – Я попробую. А ты вставай и иди.
– Погоди, Ка…
– Прощай, – сказал КА82. – С тобой было интересно говорить. Ты так и не придумал мне настоящее имя.
КА82 развернулся, завибрировал и провалился в песок.
– Ка! – крикнул Зимин. – Ка, погоди! Я придумал тебе имя…
Но больше ничего не было. И никого больше не было на бархане. Красная полоса надвигалась. Зимин сидел и смотрел.
Потом песок вздрогнул и стал оседать. По горизонту полыхнула слепящая фиолетовая вспышка, Зимин зажмурился. Была тишина и теплый ветер.
Когда Зимин глаза открыл, красной полосы не было, одна пыль, пыль. В метре от Зимина упал оплавленный кусок блестящего шипованного металла.
– Тактический заряд, – прошептал Зимин. – Не муляж…
Зимин поднял железо, и между шипами пропрыгнула синяя искра.
Океан был совсем не такой.
Зимин представлял его сине-желто-белым, он оказался другим, менее веселым, каким-то суровым, но таким же прекрасным. Океану не было конца. Далеко, похожие на облака, парили розовые в свете солнца полосатики. Их было много, стая.
– Я дошел, – сказал Зимин. – Я обещал и дошел. Это океан, Сердце Мира. Тут все оживает. Тут я теперь буду жить. Смотри, Ка…
Он сел на кочку и закурил. На самом краю.
Волны накатывались на край мира, океан пах йодом и солью, хвоей и янтарем, неяркое солнце шло по небу и было похоже на травленую медную монету. Зимин курил и запускал по воде камешки. Зимину было хорошо и спокойно.
– И они еще долго сидели на самом-самом краю и разговаривали о разных интересных вещах… О каком-то компрессоре, кажется… Не помню откуда…
Зимин пододвинулся поближе к воде, чтобы опустить ноги в океан и пошевелить в нем пальцами.
Вода оказалась теплой и приятной для пальцев, Зимин решил искупаться. Вот только докурит, так сразу и искупается. Он никогда не купался в море.
Зимин стряхнул пепел в воду.
– Безымянный. Ты пока безымянный. Я твой первооткрыватель, а значит, я могу назвать тебя так, как захочу. Я пока не придумал имя, но я его придумаю. Я стану умней и придумаю все-таки имя, а когда я придумаю имя, я назову им и океан. Честное слово.
Зимин затянулся, выпустил дым, набрал побольше воздуха и посмотрел в небо. А затем посмотрел в море, а затем посмотрел в землю, а затем…
Затем Зимин увидел то, что сразу все испортило и все нарушило – вдоль почти бесконечного, от края до края пляжа, вдоль пляжа, похожего на обломок расколотой Вселенной, между валунами, ракушками и холмиками водорослей тянулись ребристые следы покрышек повышенной проходимости «Коростель».
Он сжал руку в кулак и ударил по ближнему валуну, разбил косточки и облизал кровь. Хотелось крикнуть что-нибудь от души, чтобы вздрогнуло, чтобы перевернулось все. Колдовство разрушилось. Из-за горизонта прилетел вонючий ветер, прибой выбросил на берег желтую стайку окурков, запахло бензином и горелым мазутом, океан стал серым и медленным, далекая чайка развернулась, прочертив снежным крылом, полетела в сторону Счастливого Завтра.
– Твари, – сказал Зимин. – Так всегда…
Ему перехотелось купаться, он встал и принялся собирать плавник и сухие водоросли для костра. Набрал большую кучу и поджег, йодом запахло сильнее, в небо отправился неожиданный дымный столб. Зимин испугался и раскидал костер, но было поздно – в месте, где море, небо и песок сходились в одну точку, появился огонек. Зимин дернулся было, но потом решил не бежать, он вернулся к костру и стал ждать.
Огонек приближался. Когда он приблизился вполовину, Зимин увидел, что это джип. Японский, определил Зимин. Блик полыхал на хромированной решетке бампера. Джип двигался не спеша, с достоинством, кто скрывается за тонированными стеклами, Зимин не видел.
Зимину хотелось выть.
Машина остановилась прямо напротив, двигатель замолчал и теперь пощелкивал, остывая. Дверцы не открылись, и никто не вышел. Зимин тоже сидел, ждал. Меч он не стал брать и, вообще, вел себя спокойно, даже никак. Делал вид, хотя предчувствия у него были самые нехорошие. Лучше бы из моря вылезло обычное чудовище со щупальцами и клювом. Лучше бы, чем этот джип. Но чудовище не вылезло, все оказалось хуже. Гораздо. Из джипа вывалился Ляжка.
Ознакомительная версия.
