— Это я вынудила его. Это было мое решение, не его. Так почему бы вам тогда не убить меня? — отчаянно воскликнула я.
Шефнер закрыл глаза. Открыл. Вновь посмотрел на мою руку. Вернулся за свой стол и, покопавшись в одном из ящиков, достал фляжку. Пил он прямо из нее.
Все это время я стояла там же. Практически не дыша.
— Почему, София? — наконец спросил маг. Спокойно, но от этого спокойствия веяло могильным холодом. — Я думал, что мы пришли к пониманию. Что между нами все хорошо. А потом вы делаете это.
Лучшая защита — нападение? Не в случае с Шефнером. Но и оправдываться мне не хотелось. Я выпрямила спину, заставив себя взглянуть ему в глаза.
— Разве мой поступок требует объяснений? Для меня это стало единственным приемлемым способом покинуть СБ. Я не раз говорила, что мне некомфортно здесь работать. Тем более когда это стало… не совсем моим выбором. Хотя будем честными — это никогда не было полностью моим выбором.
— Для вас это было защитой от министерства.
— Которую вы любезно предложили… нет, точнее сказать, навязали мне. Мне было интересно работать в архиве и под вашим началом. Я многому научилась здесь. Но все, о чем я думала после того, как вы залезли в мою голову, — это о том, что не хочу быть здесь больше. Вы знали об этом. Только не желали принимать всерьез.
— Я всегда серьезен, когда дело касается вас, — возразил менталист.
— Может быть. Но вы никогда не уважали мои решения, господин Шефнер. Разве это не то же самое, что неуважение ко мне? Это задевает, знаете ли. — Маг молчал, поэтому я в отчаянии продолжила: — Я не одна из тех красивых кукол, которым достаточно, чтобы их обеспечивали или защищали. Мне хочется самой добиваться всего, а не получать из чужих рук. Хотя раньше я не замечала всей унизительности ситуации и окончательно поняла, когда мы встретились в театре. Я увидела во всей красе, что происходит, когда кто-то тобой владеет полностью. Вы можете отослать меня, когда я вам не нужна, можете не замечать. Но при этом стоит мне сделать то, что не нравится вам, как вы дергаете за поводок, напоминая, что я зависима от вас. Порой мне кажется, что и угрозу со стороны министерства придумали тоже вы. Того, кто боится всего и всех, контролировать легче.
— Это абсурдные домыслы.
— Возможно, так и есть, — не стала спорить. — Теперь, полагаю, статуса ученицы элементалиста станет достаточно, чтобы защитить меня от чьих-либо амбиций.
— Я думал, что вы хотите быть со мной.
— Да, хочу. Но пока я работаю в СБ, мне кажется, что вы взяли меня только для того, чтобы я все время была у вас на виду.
Подойдя к Шефнеру, я протянула ему папку и только сейчас заметила, что руки у меня дрожат. Он это тоже увидел, но даже не шевельнулся, чтобы забрать бумаги. Я положила папку на стол, пододвинув к нему.
— Господин Рихтер уже уладил вопрос с моим переводом в деканате, вам нужно подписать мои отчеты. Вы можете мне их позже отдать, когда изучите.
— Как много вы знаете о Рихтере? — спросил меня Шефнер. Взгляд его вновь скользнул к двери, но тотчас вернулся ко мне, требуя ответа. Что ж, теперь мне понятно, почему его подчиненные так трепетали перед ним. Даже не используя ментальную магию, он легко подавлял чужую волю. Мне стоило большого труда не начать перед ним отчитываться.
— Это не так важно. Ничего уже не изменить, — тихо ответила я. — Выбор сделан. Может быть, неправильный, но мой.
Шефнер был пугающе молчалив и неподвижен. О том, что он в ярости, можно было понять только по бьющейся жилке на виске и побелевшим пальцам, вцепившимся в край стола.
«Интересно, каков он, когда перестает сдерживаться? — с каким-то болезненным любопытством подумала я. — Хотя мне хотелось бы увидеть это откуда-нибудь издалека. Желательно из другого здания и с биноклем. И лучше, если бы злились совсем не на меня».
— Я пойду? — прозвучало немного жалко.
— Зайди к Коринфу и Ноггу, они обидятся, если ты уйдешь, не попрощавшись. Документы я тебе привезу сам. Если ты не против.
Я покачала головой, понимая, что самое страшное позади.
— И Рихтер… он ведь тебя ждет в приемной? Пусть зайдет.
«А нет, ошиблась. Вот оно, самое страшное». Единственное радовало, что мне лично при встрече двух магов присутствовать было не обязательно, а Рихтер за себя постоять может. За Шефнера я почему-то не боялась. Мне с самой первой нашей встречи казалось, что менталист практически неуязвим и все знает наперед. И точно так же я верила, что он может защитить меня от кого угодно.
Мысль о том, что я лишилась этой защиты, несколько пугала. Но так было лучше. Для меня и для него.
Рихтеру было скучно. Чудовищно скучно с тех пор, как он на пару с Джисом Грохенбау ловил безумного мага-потрошителя. Покушение на главу СБ тоже несколько скрасило серые будни, но ненадолго. Тем более за всем этим стояла мерзкая политика, от одной мысли о которой во рту становилось гадко, как после похмелья. Так что алхимик без сопротивления отдал неудачливого убийцу Шефнеру и предпочел забыть об этом деле, разве что к министру Гайне присмотреться тщательнее. То, что глава ВМ тот еще говнюк, Рихтер знал и до этого, но вот что такой наглый… Или не был он таким раньше? Видимо, Гайне и канцлер Тренк от тихой возни перешли к более серьезным подставам, а это сулило неприятности. А теперь, когда министр умудрился перейти дорогу и Шефнеру, все принимало еще более крутой оборот.
Впрочем, алхимик знал, что Шефнер выкрутится так или иначе. Поэтому решил на провокации менталиста не вестись и во все это не лезть. Не в этот раз. Тем более что развлечение нашло его само в лице молодой и удивительно серьезной девушки с беспокойными серыми глазами и упрямым подбородком.
Подружку Петера он заприметил еще с первой встречи. Уж чаровала она больно необычно. Не то что Рихтер так уж разбирался в артефакторике, но на современные безликие методы ее стиль точно не был похож. Старая школа, видно сразу.
Гревениц. Нет, это имя ему почти ничего не говорило. Еще один захудалый аристократический род, кичащийся своей знатностью, но имеющий лишь клочок земли. В таких семьях маги если и рождались, то больших высот не достигали. Не потому, что сильного дара не было, а потому, что редко обладали должным усердием и упорством, которых требовало магическое искусство.
Но и барон Шефнер, которого он помнил совсем шкетом, и София Гревениц были приятным исключением из этого правила. Рихтеру пришлось приложить все усилия, чтобы не сунуть нос в их сомнительный эксперимент с Анджеем Котовским, но все же думал присмотреться к парочке артефакторов, особенно когда узнал, что Гревениц оказалась той самой Софией Вернер, юным «наше все», которое похитил алертийский шпион. А если вспомнить, какую чистку потом устроил Мартин…
